«Фантомные боли» искусства. NFT-художник Игорь Ректор о цифровых выставках, виртуальной недвижимости и жизни после смерти

17 мая в «Севкабель Порту» открылся музей цифрового искусства «Betaverse». Точнее, не просто музей, а музей-фантом. По крайней мере, именно так называют его создатели.

Наш фотокорреспондент отправился в «Севкабель», сделал там несколько симпатичных фотографий посетителей музея в очках дополненной реальности и вернулся с новостью, что музей исчез. Мол, вот вам и фантом. И тут наш редакция озадачилась вопросом, у кого брать комментарий, если музей исчез. В «Севкабель Порту» нам сказали, что весь этот проект — «мероприятие резидентов» и поделились контактами площадки, где всё происходило; там нам сказали, что они лишь партнёры музея, но оставили номер художника, цифровые работы которого были частью экспозиции «Betaverse». На следующий день нам удалось поговорить с Игорем Ректором (это не должность, а фамилия), NFT-художником и сооснователем ART SYNERGY – творческого объединения, которое и стояло за открытием музея.

– Игорь, я вновь задам вам вопросы, которые интересовали представителей площадок, где открылся музей-фантом. Кажется, их ответ на этот вопрос тоже интересует. Что это было? Что значит «выставка в виртуальном пространстве»? И чем музей-фантом «Betaverse» отличается от других музеев?

– Начнём с того, что у нас с партнёрами арт-студия и NFT-лаборатория. Мы занимаемся тем, что создаём совместные проекты с известными людьми и с теми, кто интересуется «оцифровкой» своего бизнеса или созданием NFT-коллекций. Ведь это новый тренд в крипто-мире. И то, что мы презентовали в «Севкабеле» — это наша 3D-выставка.

На данный момент мы представили там 4 пространства, полностью созданных студией. Это пространство на Луне и ещё 3 зала, куда можно осуществить переход через смартфон, ноутбук или VR-очки. Для этого нужно просто зайти на сайт и перемещаться по виртуальному пространству выставки.

В каждом из залов представлены разные художники. В одном зале мои NFT-картины — я являюсь одним из основателей ART SYNERGY и также художником, другой зал – это работы Александра Дуала, мы с ним вместе работали над открытием этого музея. А в третьем зале «выставлены» работы Сергея Крафтсмэна. Особенность его картин в том, что они созданы при помощи нейросети.

Мы назвали свой музей фантомом, потому что он будет появляться в разных местах и в разных городах, а также будут добавляться художники. Цель проекта — сделать такое комьюнити художников, где каждый может иметь свой неповторимый и уникальный зал и выставлять свои работы в цифровом виде. Музей будет расширяться, будут появляться новые функции в виртуальной реальности. Мы сотрудничаем с несколькими метавселенными, поэтому каждая выставка будет совершенствоваться не только в плане художников и залов, но и в плане качества.

— А как вы это организовывали? Или вы прямо сейчас в процессе поиска новых локаций и художников?
— Сейчас мы только заявили о себе как о первом музее-фантоме, который появляется и исчезает. А что касается художников, у нас большое окружение. Я лично знаю множество художников из разных городов России и из других стран. Есть, например, в Тбилиси знакомые известные художники. Причём все они пишут в разных стилях. Есть гиперреалисты, классические художники, портретисты и граффити художники, например.

— То есть вам не сложно будет заявить: «Завтра музей-фантом открывается в Нижнем Новгороде». Там у вас будет и локация, и нижегородский художник хедлайнер?

— В целом, да. Мы уже ведём переговоры по поводу проведения выставки в Москве и Ростове-на-Дону.

— Инсайд про Ростов у меня был, поэтому я решил называть другой город. А Нижний Новгород славится молодыми художниками.

— Ну, я вот думал, рассказать про Ростов или нет. Но это только планы. А в Нижнем Новгороде я родился, видимо, это как-то чувствуется.

— Давайте тогда поговорим о Тбилиси. Говоря об этом, вы как бы намекаете на то, что проект может стать международным?

— Да, у нас было в планах выставить и здесь нескольких иностранных художников. Это три громких имени в области граффити искусства. Авторы, которые не просто рисуют на улицах, а очень коммерчески успешные художники. Их картины стоят десятки тысяч долларов, но я не могу пока называть их имена. Возможно, они будут на следующей выставке, поэтому, я думаю, стоит сохранить интригу.

— Я всё равно не очень хорошо разбираюсь в иностранных граффити художниках, только в русских — немного.

— Скажу, что это один немец и один американец. А если говорить об успешных русских граффити художниках, то стоит отметить Сашу Труна. Именно он познакомил нас со своими зарубежными коллегами.

— Какие ещё у вас планы по развитию музея-фантома?

— Помимо художников в нашей команде есть люди, которые хорошо разбираются в музыке. В дальнейшем мы планируем добавить музыкальное сопровождение. В экспозицию этой выставки звуки уже добавлены, но это только начало. Будет звуковое сопровождение и улучшенная «картинка».

— У вас же вообще большая команда и ещё множество сторонних проектов.

— Да, мы работаем с блогерами, например, делаем людям NFT-коллекции. Один из новых проектов скоро выйдет в свет, очень много коммерческих заказов от совершенно разных организаций.

— То есть то, что NFT — тренд — это не миф? Это то, что будет только развиваться в будущем?

— Безусловно, это тренд в мире, это тренд в крипто-мире, это большой кусок финансового рынка и многие сейчас инвестируют в NFT. Люди даже кроссовки покупают в NFT.

— Сейчас ведь вообще цифровая одежда пользуется большим спросом.

– Да, в NFT сейчас очень много интересных проектов.

— Вы не думаете, что это хайп, который скоро пройдёт. NFT останется с нами навсегда и станет частью абсолютно разных областей жизни?

— Учитывая то, что такие гиганты как западные социальные сети — не будем произносить лишних слов — заявляют о внедрении NFT, можно уверенно сказать, что это теперь часть нашей жизни. Да и VK, и многие другие площадки говорят о цифровых вселенных. Художественный сектор переходит в NFT, биржи добавляют NFT- раздел – это знаки развития данного направления. И это не просто про картинки, это про 3D-аватары, метавселенные, цифровое искусство, даже недвижимость люди покупают в метавселенных.

— Люди вкладывают деньги в цифровую недвижимость?

— Да, у нас есть клиенты, которые хотят вкладываться в постройку кварталов в метавселенной, люди покупают крипто-земли. Формируются запросы по застройки Москвы и области, потому что люди купили там большие цифровые участки и вложили немало денег в виртуальные земли. В основном, это молодые предприниматели. Но стоит отметить, что NFT объединяет множество людей из разных областей жизни.

— Идея провести международную цифровую выставку и тем самым объединить в такое непростое время художников из разных стран звучит потрясающе. Мне кажется, это виртуальное объединение могло бы стать большим шагом к объединению реальному.

— Есть такая цель, есть контакты и есть коллекция интересных залов, которые мы могли бы предоставить художникам, чтобы их творчество жило и развивалось в цифровом мире.

– «Жило и развивалось…», А можем в конце диалога оптимистично поговорить о смерти?

— Ну что ж давайте.

— Как вы думаете, возможна ли жизнь в метавселенной после физической смерти?

— Ох… оцифровать интеллект, может быть, и можно, но вот оцифровать душу – вряд ли. Сейчас об этом много пишут, и это популярный сюжет научно-фантастических сериалов. Но мне всё же хотелось бы верить в перерождение души, а не в то, что её можно будет загнать в нечто механическое.

Беседовал Роман Деренский / ИА «Диалог»