Марина Соломонова: Дети полюбят читать, если будут читать их родители

Книжный эксперт и владелец лавки детской литературы Марина Соломонова рассказала «Диалогу», как привить детям любовь к чтению и какую роль в этом должно играть государство, какие «отмазы» придумывают взрослые, а также о новых форматах книг для детей и прорыве на рынке детской литературы.

Какие книги, на Ваш взгляд, наиболее актуальны сейчас для детей – советская или современная? Какие Вы бы сами выбрали для ребенка?

Скажем, более прогрессивной является переводная литература. Это, безусловно, англоязычная — французскую и немецкую у нас переводят очень мало. В основном, это европейский и американский контент. Она использует новые формы. Для детей, которые не любят читать, есть, например, американский полукомикс «Дневник слабака» — читать там вроде и немного, но позже ребенок втягивается, и текст для него какой-то проблемы не представляет. Они используют новые формы и ищут новые темы.

Все сошлись на том, что существуют дети, неготовые поговорить со своими родителями, со своими друзьями – и появляются книжки про секс, про насилие в школе, про какие-то темы, на которые у нас такой литературы все-таки нет. Однако сейчас, в последние два года, стали появляться русские авторы, буквально в последние два года, честно.

В советской схеме есть модель счастливого детства, и все должно заканчиваться хорошо. Наши [авторы] сейчас используют эти достижения, и в ходе переработки получаются хорошие тонкие книжки. Но! Их мало, чудовищно мало. Такую книгу нельзя написать, спекулируя на теме. И пока в фаворе переводная [литература], в силу многих причин. Потому что они прошли огромный путь, у них не было перерыва в 90-е годы.

Те российские авторы, о которых Вы говорите, — почему их произведения нравятся детям?

Они нравятся новым детям, которые выбирают не советские «Денискины рассказы», потому что отличаются от детей того времени. Эти авторы востребованы и читаются. Они детям действительно нравятся.

Вот сейчас на прилавках очень много разнообразного бреда и абсурда с какими-то дикими иллюстрациями и текстами. Он тоже востребован? Или такая литература просто проходит мимо проверяющих инстанций?

Это треш, это мусор, да. Это тоже у нас обсуждается – мы часто имеем дело с прогрессивными детскими издательствами, как «Самокат» и «Розовый жираф», «Поляндрия». Все они работают в разных форматах. «Самокат» в 2006 году начал переводить европейские бестселлеры. Не «Гарри Поттера», а интеллектуальные — то, что у нас называется «интеллектуальный бестселлер». То есть, Рэй Брэдбери популярен и при этом бестселлер, являясь одновременно хорошей классической литературой. Им привезли имена, очень знаковые для них, они хороши и востребованы, но и с точки зрения литературы, они прекрасны и детям нравятся. Но это маленькие издательства, у них выходит мало новинок и небольшими тиражами. Пять тысяч для них небольшой тираж, и они дорогие. То есть, пока они пройдут этот путь, – цена увеличивается.

Сейчас много книжных выставок, где вы можете купить книгу по цене издательства. В этом эти маленькие издательства заинтересованы. Но пока они дойдут до магазинов, они обрастают всякими экономическими штуками. И стоят они около 400 рублей. Это дорого – не все родители готовы купить одну книгу . Ведь книг должно быть много. Помните, как в издательстве Сытина называлась часть книг – «книги для народа и для детей» — что-то простое, дешевое и яркое. И этот механизм по-прежнему работает. И появляется этот треш: жуткие картонки со страшными глазищами, но они дешевые, стоят 50-150 рублей. И, боюсь, экономический фактор в этом смысле для многих решающий.

Не все люди готовы много денег отдать за книгу, а если отдают, то книга становится подарком для ребенка — на День рождения или Новый год. И получается – подарили ему на праздник одну хорошую книжку, а потом весь оставшийся год в библиотеку ходить?

Поэтому родители и покупают ребенку дешевые комиксы (хотя я ничего не имею против комиксов). В Финляндии, в Европе сходят с ума по «Муми-троллям», а это 50-е годы – и у нас эта книжка стоит 600-700 рублей.

Почему так происходит?

Потому что в Европе есть программы финансирования, у них жестко поддерживается ценовая политика. А у нас с этим, к сожалению, ничего не сделаешь – у нас свободный рынок и такая «игра в гольф».

А у нас какие альтернативы?

У нас есть два издательства – АСТ и «Эксмо», которые при треше выпускают очень классные проекты. Это хорошее фэнтэзи – «Дикий лес», «Аптекарь», другие удивительные книги. И они делают потрясающие вещи – выпускают советскую классику, которую позабыли сейчас. Но у нас появляется миддл-класс, который продавливает общую систему. И те, кто готов потратиться на своих детей, уже думают – «Хм! Хорошая литература». Потому что сейчас есть кризис взрослой литературы. Потому что они могут скачать Толстого в букридер, но не каждый готов этот ридер ребенку дать. Издательства это понимают и видят, что люди готовы покупать детский сегмент. И деньги перекачиваются в эту самую детскую нишу. И тот же АСТ, который был совершенно дьявольским, вкладывает деньги в очень хорошие проекты. И смотришь на это и думаешь – «Ну, молодцы!» И издательства смотрят друг на друга, анализируют продажи и что покупают детям — и уже началась «движуха» .

Но если бы у нас была какая-то государственная поддержка писателей… Как, например, в Финляндии. Если человек там детский писатель, то он получает зарплату уже только за это, и спокойно год пишет книжку, потому что ему не надо днем «пахать», а вечером написать хоть что-нибудь. Он может пообщаться с детьми, понять их – это ведь работа! Нельзя сесть и написать, как у нас, детскую книгу, типа «меня озарило». И у нас ничего такого нет, и это все печально.

И если при СССР, при всем при том, что тогда было что-то вроде «Аааа, СССР – это ужасно и империя зла» — какая тогда была детская литература! Потому что тогда была идея – советские дети должны быть хорошими людьми и бороться за светлое будущее, и поэтому у них должна быть вот такая литература. Это же был огромный монопольный рынок, который породил настолько гениальные вещи, которые воспринимаются нами на уровне генном, что ли – Драгунский, например. Это ведь 50-е или 60-е годы, представляете? И его до сих пор читают! Больше полувека прошло! Они порождают настолько светлые и бесценные чувства из-за этой безоценочной эпохи текста… И это финансировало государство. Оно позволяло работать детскому писателю. Искать ему темы и находить нужное слово.

Можно сказать, что это тогда было престижно?

Да, это было именно так. Потому что быть детским писателем – это талант такой высоты – таким человеком нужно родиться. Ведь нужно, чтобы они, дети, поверили тебе. И когда я читаю биографии советских писателей, я думаю, что они были личностями с большой буквы – Маршак, Чуковский… Это были профессора Оксфорда , самоучки… Тот же Гайдар, который вернулся с Гражданской войны, создал прекрасные тексты, и ушел, погиб в первые месяцы Великой Отечественной… И они много могли дать ребенку. А чтобы это дать, нужно было как-то накопить, прожить какую-то жизнь. Поэтому детская литература – это так важно. И вот Кимберли Рейнольдс написала, что дети – это модель будущего. Тоталитарные режимы использовали детскую литературу, чтобы воспитать себе то, что они хотят получить во взрослых.

Этим пользовались еще пуритане в Англии – собственно, они создали детскую литературу как таковую. И наше государство, если оно хочет получить тех самых прекрасных граждан, которых оно прописывает в стандартах образования, то то, что они говорят, они должны вкладывать в детского писателя.

И дети тогда станут больше читать?

А дети любят читать. Они, на самом деле, любят это делать. Отчего бы им не любить? Просто им не нравятся тексты, которые им дают. Ведь если вам не нравится суп – вы его не едите. Если вам не нравится книга – вы ее не читаете! Это нормально.

Но просто сейчас история такая – все говорят, что дети сидят с малых лет в Интернете, а родители разводят руками – мол, ничего не поделаешь…

Да просто родители сами должны читать. Когда люди приходят ко мне в магазин и жалуются, что их дети не читают, то я спрашиваю, читают ли они сами, сколько времени тратят на книги. Это взрослые не читают. А книга – это ведь материальная культура, она должна идти как бы сверху. Само у ребенка «мама, я люблю читать» не вырастет. Мы же учим его ходить, есть, на горшок садиться – мы учим его читать, а потому учим любить читать. И это нормально.

И все-таки – к Интернету. Вы говорите, что сейчас ситуация стала лучше. Каковы шансы, что лучше станет и ситуация в плане Сети: дети будут меньше обниматься с компьютером и больше – с книгой?

Книги дорогие. Интернет – дешевый. Проще посадить ребенка за кресло и оставить в Сети. Это просто – он сидит и тебе не мешает. А если станет читать книгу, то будет задавать тебе вопросы. А Интернет – это «отмаза» взрослых. Я так считаю. Да, дети визуалы! Они любят, когда все «прыгает и скачет», так и должно быть! И быть визуалом – норма для большинства детей. А в книге ничего не прыгает и не скачет. Я рассказывала, что многие писатели стараются использовать необычные формы – дневник, комиксы. В обычных книгах много прекрасных иллюстраций – была даже такая волна в «Издательском доме Мещерякова», «Поляндре» — какие они вещи привозят! У нас своя школа появилась, но она больше для взрослых ценителей. У нас люди любят хорошие иллюстрации. Но они тоже дорогие! Опять же, мы все упираемся в «бабло» (смеется). То есть, надо снизить стоимость книги хоть до какого-то уровня, чтобы родители перестали бы так напрягаться и подумали «ну, почему нет».

То есть государство должно взять на себя часть этой «ноши»?

Смотрите, у нас с этим проблем нереально много – в 90-е был большой провал, особенно в детской литературе.

И у нас выросло поколение, у которого не было книг вообще, книжной культуры, иллюстраций. У них рождаются дети, и… Можно, я скажу честно – они покупают им безвкусные вещи. Потому что вкус их не воспитывался.

Ведь в советское время были прекрасные школы иллюстраторов. А потом мы потеряли это в 90-е. Именно из-за этого произошел некий обвал: страна пыталась выжить, люди пытались – нельзя винить никого. И они пытались ребенка просто накормить. Те, у кого были старые книги, давали их. Но, по большей части, у нас ничего не было. И первые детские книжки были разрисованы страшно. А потом пришел Дисней – и он понравился детям. И в какой-то момент эта традиция въелась в народ, создала привычку. Убивать это не то чтобы надо – это процесс эволюционный. Сейчас книжки становятся все лучше и лучше. Потом, в какой-то момент, если мы плотно займемся процессом, достигнем опять той же самой прекрасной эпохи, которая была в советское время. Ведь в начале 20-го века в России сумели взрастить эту прекрасную детскую литературу, а до той поры она была просто ужасная. Если они смогли – почему бы и нам не суметь сейчас?

Беседовала Полина Полещук / ИА «Диалог»