Лесопатолог: «Можно говорить о приближении катастрофы»

Наш новый герой — лесопатолог Валерий Темнухин. Он рассказал «Диалогу» об особенностях своей работы и о том, как государство относится к лесу.

Лесопатолог — не профессия

В своё время я окончил физико-математическую школу. Но общение с физикой и математикой оказалось довольно скучным и трудно приложимым к реальной жизни. Гораздо интереснее мне было в деревне у бабушки с дедушкой. Там всё было живым – коровы, кошки, собаки, куры, растительность в огороде, в лугах на Волге, в лесу. А живое отзывчиво к добру. Покормишь, погладишь корову, а она тебе молока больше даст. Польёшь вовремя помидоры или огурцы – урожай такой, что голодным ни за что не останешься. И вкус – лучше сладкого лакомства. А лес – это как вселенная, которая принимает словно почётного гостя. Скромно, застенчиво и щедро. Но и на место ставит. И заставляет работать мозгами не хуже математики с физикой. Тогда-то возникло желание работать в лесу, причём так, чтобы беречь это воистину святое место.

Лесопатолог – не профессия. Официально её нет. Готовят только инженеров лесного хозяйства. А дальше надо выбрать специализацию. Кто-то занимается лесными культурами, другой – охраной леса, третий – таксацией и лесоустройством, четвёртый – лесными машинами и дорогами, и так далее. Среди прочих имеется инженер по защите леса. Это и есть лесопатолог. Причём, как оказалось, лесопатологи тоже разные бывают. Например, энтомологи, которые больше заняты борьбой с насекомыми-вредителями. Или микологи, чьё внимание сосредоточено, в основном, на возбудителях болезней леса.

Лес читаешь как новую книгу, которая, пожалуй, будет покруче детектива

Интересного в работе много. Во-первых, нужны знания о всех обитателях леса, а не только о деревьях. Ведь они существуют в природе совместно, влияют на состояние друг друга. Необходимо знать и лесную технику, и технологию лесных работ, поскольку они во многом определяют облик современных лесов. Во-вторых, двух абсолютно одинаковых лесонасаждений не бывает. И каждый раз лес читаешь как новую книгу, которая, пожалуй, будет покруче детектива. Подобно Шерлоку Холмсу собираешь воедино, казалось бы, разрозненные факты, ничего не говорящие людям, далёким от лесного дела. Выстраиваешь цепочки причинно-следственных связей. Наблюдая ситуацию в лесу на момент обследования, прогнозируешь события лет на 100-300 вперёд и воссоздаёшь их на 50-70 лет назад. И кстати, частенько бывает, что всё это грозит вполне реальным сроком нерадивым лесным начальникам. Или появляется возможность возместить ущерб людям, пострадавшим от неумелого ведения лесного хозяйства.

Чтобы стать лесопатологом, можно поступить в лесотехнический вуз или на лесной факультет других вузов. Но надо иметь ввиду, что в России качество образования после бесконечных реформ сильно упало. Нынешние вузы дают дипломы, но не знания. Поэтому по окончании вуза весьма желательно пройти стажировку у опытных специалистов. Например, в Российской академии наук. А ещё лучше пройти такую стажировку в других странах с передовым лесным хозяйством – в Норвегии, Швеции, Финляндии, Канаде, Новой Зеландии и так далее. Там хорошая обеспеченность лабораторным оборудованием и большое значение придаётся практике, которая проводится прямо в лесу. А это исключительно важно для лесопатолога. В России, к сожалению, нет ни того, ни другого.

Обычно обыватели обращают внимание на скопление сухих деревьев или деревьев с ненормальной окраской листьев и хвои. Когда деревья в паутине и гусеницы кругом ползают. Но это происходит, если всё уже очень запущено. Первые признаки болезни леса – отсутствие в нём древесных остатков и молодой поросли деревьев и кустарников. Мои студенты-экологи на основе официальных нормативов разработали специальную таблицу с фотками деревьев разного состояния. Надеюсь, она поможет. Обращаться по вопросам состояния леса надо либо в органы лесного хозяйства, либо в правоохранительные органы. Спасти отдельное дерево можно. Но это требует много времени и контроля со стороны специалиста. В частности, можно пролечить рану на стволе. Между тем, гораздо важнее спасать леса, а не отдельные деревья. И здесь нужно вовремя заметить, кто, когда и что делает в лесу. Это больше напоминает работу сыщика, следователя. Лесопатолог – не садовник. И не врач. Он – своеобразный министр здравоохранения. Спасает сразу сотни и тысячи жизней. И не только деревьев! Спасти лес можно при правильном поведении, бережном отношении к нему. Нельзя топтаться на корнях крупных деревьев, разводить на них костры, ломать крупные ветви и сучья, шуметь, сбивать грибы (даже ядовитые!), оставлять бытовой мусор, убирать поваленные ветром и бурей деревья. Нельзя сажать деревья в лесу. Он сам знает, где, когда и что должно в нём появиться. Человек в лесу – гость, а не хозяин.

Задача лесопатолога – следить за тем, чтобы древесных мертвецов было не слишком много

Лесопатолог работает с лесонасаждениями. А в них внимание привлекают не только деревья, но и древесные остатки (пни, колоды, ветровалы и буреломы), молодая поросль деревьев и кустарников, грибы, птицы и животные, следы деятельности человека. Профессиональная привычка обращать внимание на такие «пустяки», действительно, имеется.

Оживление мёртвых – это удел Бога, а не человека. Задача лесопатолога – следить за тем, чтобы древесных мертвецов было не слишком много. Конечно, приятно, когда видишь плоды своего труда. Но сохранить лесонасаждение – задача сложная. И решают её собственники леса и лесные специалисты разного профиля. Обычно лесопатолога приглашают «посмотреть», когда всё плохо. К хорошему или поправившемуся не зовут. Поэтому отследить свой результат бывает сложно. Приятно, если удалось спасти лес от вырубки и наказать ворюг. Но такое бывает очень редко.

Приходилось бывать «на полевых». Это когда каждый день с утра до вечера в течение нескольких недель обследуешь леса, а ночуешь где-нибудь в домах по деревням или на лесных кордонах. Кордон – это избушка (хижина, сарай) в лесу. Обычно очень ветхая. Впечатления от «полевых» разные. Есть и приятные. Например, доводилось видеть животных, которые, не боясь человека, подпускают довольно близко к себе. И деревья-богатыри. Ель, которая в возрасте более 350 лет выглядит как Илья Муромец.

Требуется все силы положить на то, чтобы добро победило

Лесопатологу нужно запасаться знаниями, причём не только биологическими, но и юридическими, экономическими, техническими, языковыми и прочими. Быть физически и духовно сильным. Трудолюбивым и добросовестным. Терпеливым. Выносливым. Настойчивым. Упорным. Честным. Готовым к суровым испытаниям. Всегда нужно помнить о том, что и ради чего ты творишь. И о том, что Христа казнили как преступника, хотя ничего плохого он никогда и никому не делал. Люди часто бывают злы и несправедливы, но добро обязательно должно победить. Требуется все силы положить на это. Вот в чём счастье и смысл жизни. Знание – лучшее оружие против зла.

День лесопатолога проходит очень по-разному. Выходы в лес бывают довольно редко. В основном приходится работать с бумагами и на компьютере. Проводить занятия со студентами-экологами. Разрабатывать методические пособия. Консультировать граждан и общественные организации. Участвовать в расследовании некоторых преступлений в лесной сфере. Выступать в СМИ. Лечить с волонтёрами деревья в парках. Поскольку денег и вообще материальных средств на работу в лесу уже давно никто не выделяет, от многого приходится отказываться. Но руки не опускаю. Надеюсь на лучшее. В свободное время пишу стихи. Принят в Союз писателей России, веду литературное объединение. Кроме того, выполняю обязанности управдома по месту жительства. Стараюсь делать добро. Скучать некогда.

Специалисты, которые заняты не эксплуатацией леса, а лесозащитой, государству не нужны

Проблем так много, что можно говорить о приближении катастрофы. Дело в том, что, начиная с 1917 года, государство смотрит на лес как на дармовую кормушку: бери что хочешь и делай как хочешь, а лес – он всё равно был, есть и будет. Если советский руководитель слегка проворовался или оказался тупым, как дубина, его отправляли руководить лесным хозяйством. Считалось, что свежий воздух, охота, рыбалка, грибы да ягоды потихоньку и с комфортом поправят разум начальнику, причём без большого ущерба бюджету. А мужики-рабочие и сами сообразят, что и как в лесу делать надо. Сейчас ситуация не лучше. Специалисты, которые заняты не эксплуатацией леса, а лесозащитой, государству не нужны. Лесопатологи – в первую очередь. За исключением тех, кто оказывает содействие уничтожению лесов, прикрывает его с пользой для своего кармана. Ведь достаточно назвать здоровый лес больным, и его тут же вырубят, а выручку поделят. Причём ни полиция, ни следствие, ни прокуратура вмешиваться не станут. Там нет лесных специалистов, а своих людей лесники (как и врачи) ни за что не сдадут. Да и куплены многие.

Проблем везде много, поскольку государство поддерживает единые нормативы ведения лесного хозяйства, а эти нормативы противоречат законам жизни леса. Вблизи крупных промышленных центров, мегаполисов состояние леса, пожалуй, хуже. В основном из-за массового строительства, варварских рубок, жадности и тупости пришлых людей. Здесь выделяются ближнее Подмосковье и «дикие» пригороды Питера. Но и в Сибири, и на Дальнем Востоке леса выжигают, чтобы затем якобы законно вырубить. Климат, в сравнении с деятельностью человека, почти не влияет на здоровье деревьев. Это дебилы и воры в звании начальников списывают на него своё неумение правильно обращаться с лесом. Дескать, из-за климата плохого короеды расплодились, тогда как на самом деле кто-то, осваивая бюджет и выполняя указы-приказы, болота осушал, дороги строил.

Беседовала Ольга Глебова / ИА «Диалог»