Образ Петербурга в «Масяне» Олега Куваева

В воскресенье, 7 апреля, отмечался День Рунета – в эту дату в 1994 году зарегистрировали домен .ru. А в понедельник, 8 апреля, другое торжество – День российской анимации. Отметим оба праздника одним ударом, вспомнив Масяню – персонажа одинаково не чуждого как миру мультфильмов, так и отечественному сегменту глобальной сети. Кроме того, интернет-мультсериал Олега Куваева вписывается в традицию сочинений о Петербурге, так что понаблюдаем Масяню «на районе», в её квартире, на работе, на Невском – и, конечно, в самом главном месте пребывания современного петербуржца – в депрессии.

Перекрёсток Кибернетиков и Соладата Воскобойникова

Петербург принято изображать загадочным, почти мистическим – в нём обитают призраки, вроде гоголевского Акакия Акакиевича, может ожить и «запреследовать» до смерти Медный Всадник. А Андрей Белый в романе «Петербург» описывает город почти как аномальную зону, где множество окутанных туманом троп, которые никогда никуда не ведут.

Следует этой традиции и Куваев – в серии «Такси» (2001) Масяня, замерзая под дождём, пытается поймать машину, чтобы уехать домой. Остановив наконец мотор, она называет адрес:

— Перекрёсток Кибернетиков и Соладата Воскобойникова!

— А как проехать-то, знаешь? – тянет в ответ сонный автолюбитель.

— Да поехали, там разберёмся.

И, конечно, не доезжают – и не только потому, что такого перекрёстка в Петербурге не существует (хотя само громоздкое название вполне созвучно топонимам вроде «улица Солдата Корзуна» или «проспект Энтузиастов»), но и исходя из устройства и места, и персонажа.

Масяня – образ яркий, но всё же собирательный: она растворена в этом городе, как яд фабричных труб в проливном дожде. Так что привязки к конкретной точке у неё быть не может. Неслучайно в одних сериях на двери её квартиры номер 1734 – то есть это явно большая новостройка где-то на окраине, а в других – это невысокий дом с треугольной крышей и куполами храмов за окном, явно ближе к центру города.

Обои в цветочек ICQ

Квартира Масяни, которая тем не менее где-то есть – место довольно аскетичное. Не очень чистая кухня, небольшая спальня и опутанный проводами компьютер – окно во внешний мир, неизменно распахнутое настежь.

Появившись в первые годы рунета, Масяня активно стала его осваивать – чатиться в чатах, делать сайты и качать мультики. Иногда, как, например, в серии «Download» (2002) модемный интернет подводил, нервы не выдерживали, и компьютер наказывался топором. Правда, это, скорее, знак не зависимости от сети, а отсутствия таковой – у тинэйджера начала 2000-х и других дел было навалом.

Но всё-таки обои в комнате, где стоит кровать Масяни, не в простой цветочек, а в тот, который с иконки ICQ или «аськи» – когда-то популярного, но сегодня напрочь забытого мессенджера. И тут, во-первых, возникает неозвученная игра слов – обои для рабочего стола с таким цветком всё-таки были. А во-вторых, маркирует Масяню как героиню своей эпохи, каковой она останется навсегда – неслучайно в поздних сериях «Масяни» всё меньше «актуала» и всё больше ностальгии.

Ещё в квартире у Масяни живёт зелёный кот, который был принесён прямо с улицы после бурной ночи – «ну, четвероногий друг, пошли ко мне». Тоже довольно по-питерски.

«Раздолбанный архитектурный ансамбЕль»

В историческом центре Масяню встретишь нечасто, и отношение к «архитектурному наследию» у неё, скорее, ироническое. В серии «Экскурсия по Санкт-Петербургу» (2002) Масяня проводит для туристов ликбез без купюр. Отказавшись от славословий, она вещает в неосмотрительно забытый товарищем микрофон:

— Вы увидите своими глазищами восхитительный раздолбанный архитектурный «ансамбЕль». <…> Мы проедем с вами по чудесным проспектам, забитыми нищими, алкашами и бездомными. Вы никогда не забудете путешествие по великолепным каналам и рекам среди старых покрышек, презервативов и пустых бутылок. <…> Мы посетим с вами бесценные музеи, охраняемые бабками за зарплату 100 рублей. Ближе к вечеру мы будем, затаив дыхание, наблюдать очаровательное отражение Петропавловского Собора в радужной бензиновой плёнке».

После выхода этой серии у Куваева, по его рассказам, были проблемы – очевидно, кому-то стало колоть глаза. А ведь эпилогом экскурсии стали зажигательные танцы Масяни и Хрюнделя посреди Дворцовой площади. Конечно, можно назвать их «пляской на костях», но можно увидеть в этом и непробиваемую жизнелюбивую симпатию к городу, которая сохраняется, несмотря ни на что.

А в эпизоде «Языковой барьер» (2002), когда навязанный Масяне немецкий турист оказывается «нормальным» и хочет не по музеем ходить, а «тусовать», девушка всё-таки отправляет его перед вечерним загулом в Эрмитаж, предупредив: «Встретимся часов через шесть – за меньшее ты оттуда не выберешься просто». Значит, хотя бы раз она там всё же побывала.

«Я гулять хочу!»

И всё-таки, если Масяня идёт гулять – то это именно «гулять»: не чинные променады по паркам, а рейвы и разного рода оттяги в барах и клубах.

В начале серии «В отрыв» (2001) Масяня встречает кривоватого мужика, который говорит ей: «Да я же Питер, блин. Твой город родной». «А чего морда такая мерзкая? – морщится барышня, но тут же делится сокровенным: – Я две недели дома сидела… Я гулять хочу!!!» Прочитать сцену можно по-разному. Например, так: Петербург город специфический, и при всей к нему любви на трезвую голову, его «морду» долго не вытерпишь – необходимо запивать.

Пьяные гуляния проистекают как в неназванных заведениях, так и во вполне конкретных – «Мани Хани» в Апраксином дворе или «Фишке» (Fish Fabrique) на Пушкинской, 10. В этой самой «Фишке», если верить серии «Ктулху и Пингвин с пропеллером», состоялась первая встреча Масяни с её бойфрендом Хрюнделем. Случайно вернувшись в прошлое, Хрюндель очень боится, что во второй раз не познакомится с Масяней, поэтому проводит в «Фишке» всё время. В итоге встреча состоялась – он и в первый раз торчал там безвылазно, но просто так, без повода.

Кролик на Блюхера

В переходный период, когда одни классики кончились, а другие ещё не начались, Куваев оказался одним из немногих авторов, кто запечатлевал Петербург не в бронзе навязших клише, а таким, какой он есть сейчас. В серии «Таблетки на Блюхера» (2002) он сохранил для потомков одного из знаковых питерских промо-персонажей – розового кролика, приглашающего за интим-товарами.

Правда, чтобы не делать рекламы, он назначил крола «лицом» аптеки «Таблетки на Блюхера» на одноимённой улице. Но при просмотре быстро понимаешь, о чём речь. При чём тут фармацевтика и кролик, тем более розовый?

Хотя, таблетки бывают разные и, устроившись на работу кроликом, Масяня поначалу сбивается: «Таблетки на Блюхера, всегда хороший прих… ой – хороший сервис!»

Загадки Старо-Невского проспекта

Зависнув в клубе допоздна, опоздав на метро и не оставив денег на такси – тоже обычное дело – Масяня и Хрюндель думают, чем развлечь себя в городе до утра. И тогда Масяня вспоминает про одно «паранормальное явление», которое она наблюдала на Старо-Невском, и зовёт Хрюнделя на него поглазеть.

Они устраиваются в летнем кафе, где через дорогу остановка, на которой «дежурят» дамы лёгкого поведения. Среди них выделяется одна – в розовой кофточке. За ней всё время заезжают пижоны на дорогих машинах и увозят девушку, но через пять минут она неизменно возвращается назад.

Хрюндель поражён этим иррациональным явлением – это вам не призрак Павла I в Инженерном замке, а настоящая жуткая загадка. Масяня уже жалеет, что показала ему эту кофточку – Хрюндель выдвигает всё новые версии того, почему ночная бабочка так скоро прилетает в гнездо, и так и не приходит в себя до конца серии.

Зато петербургская готика, некогда пестуемая Одоевским, А. К. Толстым и тем же Гоголем, но сошедшая на нет с приходом советский власти, с выходом эпизода «Розовая кофточка» (2002) стала – пусть и в урбанистическом ключе – понемногу возвращаться в норму.

«Люблю глючный Питер – и он меня тоже»

Одной из доминирующих в петербургской культуре теме – мостов и каналов – сопротивляться трудно: даже Куваев и его сетевая версия города не смогли пройти мимо. В эпизоде «Два моста» (2002) Масяня, Хрюндель и их московская подруга Ляська отправляются на водную экскурсию.

— Эх, люблю я этот глючный Питер! – восклицает Масяня, в приступе патриотизма забравшись на кабину теплохода.

И тут же получает по голове – как раз в это время теплоход проходил под одним мостов.

— Говоришь, Питер любишь? – ехидничает Хрюндель, когда Масяня очнулась.

— Ага, – говорит она, жмуря глаза от боли и всё же не тая обиды. – Видишь? И он меня – тоже.

«У нас же есть настоящее море»

Бывает, что совсем накрывает – как в «Депрессняке» (2002), и тогда приходится временно оставить город ради единения с собой. Масяня сидит дома, глядит в экран телевизора и бормочет: «Кругом война, смерть, глупость… А мы тут – пьём».

А затем садится на велосипед и среди ночи отправляется на залив. Там на неё «накатывает» уже в другом ключе – «Море… У нас же есть настоящее море». Она глядит на луну и звёзды, напевает песню группы «Лена Тэ» и получает импульс, чтобы дальше продолжать свою жизнь в Петербурге – жизнь вечного дождя, вечного трипа, вечной потерянности и вечной вечеринки.

Подготовил Глеб Колондо / ИА «Диалог»

Прочитать о других анимационных персонажах в Петербурге можно в другом нашем материале.