Дмитрий Орешкин: В Москве победили и Собянин, и Навальный, и гражданское общество

Дмитрий Борисович, у Вас довольно большой опыт анализа выборов, особенно в части методов фальсификаций. Насколько московские выборы были чистыми?

Все относительно. По сравнению с тем, что было раньше, они раз в десять чище. То есть, если раньше фальсифицировали 15-17% (например, в 2011 году, когда «Единая Россия» получила 30% в Москве, а ей приписали 15-17%, то есть треть итогового результата — это возмутило людей и они вышли на улицу), то сейчас мы можем говорить о 1,5-2% фальсификата. И о гораздо более аккуратном фальсификате, не так бьющем в глаза. В декабре 2011 года просто переписывали протоколы. Люди брали протоколы, приходили домой и сравнивали с ГАС «Выборы». И видели: был за «Яблоко» 271 голос, а за «Единую Россию» — 650. А потом на сайте Мосгоризбиркома смотрели: на их участке за «Яблоко» 3 голоса, а за «Единую Россию» — 1115. Это конкретные случаи. Ну как на это реагировать? В судах все это спускали на тормозах, люди выходили на улицу.

Сейчас речь идет о 1,5-2% «играх», которые обеспечиваются за счет особых электоральных участков. Например, в воинской части, где 100%-ная явка и 100% за Собянина. Или дом престарелых ветеранов, такой есть на Профсоюзной улице. Там на избирательном участке (и это советские люди!) было за коммунистов ноль, а за Сергея Собянина – 99%. За Навального, понятное дело, — ноль. Вот сами решайте, верить ли этим центрам.

Этот процент фальсификата — это тот процент, который определил отсутствие второго тура?

Да, в этом-то и трагедия. Если бы у Собянина было 55%, то гори оно все огнем, 1,5-2% роли не сыграли бы. Или если бы у него было 45%, то же самое. А у него реальный рейтинг в районе 50%. И у кого есть маленький ресурсик, тот его кладет на чашечку весов, и перевешивает в свою пользу. Ресурсик-то – 1% от проголосовавших 2,4 млн человек — это 24 тысячи человек. А приписать 50 тысяч голосов – вообще ничего не стоит. А это и есть 2%. Учитывая весь опыт нашей электоральной бюрократии, понятно, что столько просто не могли не приписать. И когда стало понятно, что кривая выходит на 50% (у Собянина) плюс-минус один процент, стало понятно, что второго тура не будет. Даже по данным «народного избиркома», когда мы получили протоколы с 2077 участков (безумное количество), результат у Собянина был 49,7%. Ошибка метода не более 0,3%. Вот где-то в интервале 49,4 до 50,5% у него реальный результат. Но наблюдатели были только на 2 тысячах участков, а в Москве их более трех тысяч. Понятно, что ночью участки остаются бесконтрольными и прибавить по 10 голосов – не трудно. Если у вас есть тысяча участков, значит, на каждом участке по 50 голосов набросить или через участок по 100 голосов. И голосование на дому: на обычных участках голосуют по 20 человек на дому, а на некоторых было по 70. Или закрытые участки. В общем, есть технологии, которые позволяют аккуратно 1-2% накидать.

Конечно, на отдельных участках были грубые нарушения. Но при этом довольно хорошо помогла Собянину Новая Москва, где Навального и не знают, Интернетом не пользуются. Так что, повторюсь, в 10 раз по сравнению с декабрем 2011 года стало меньше «вброса» (было 17%, стало 1,5%). Но беда в том, что эти 1,5% уперлись в 50%. Не повезло. Поэтому, с одной стороны, нет ощущения наглого фальсификата, а с другой – 1,5% уже как бы национальная норма фальсификата. Бог с ним, не такие уж мы крохоборы. Хотя здесь как раз надо быть крохобором, потому что это политический вопрос: есть второй тур или нет его. Надо пересчитывать, но для этого должны быть решения судов, их, конечно, не будет, и начнется медленное спускание всего этого на тормозах.

Интересно, что, когда публиковались последние опросы социологов, в них были заметно отличные от итогов голосования результаты. Был однозначно только первый тур, а Навальный получал в пределах 20% голосов. И, кстати, данные социологов Навального-то (которых ругали и ВЦИОМ, и ФОМ, и «Левада-центр») оказались наиболее точными. Чем Вы можете объяснить такой парадокс?

Здесь сработал эффект честных выборов, с которым нынешние социологи работать не привыкли. Станьте на место социолога: он должен разработать прогоноз, который более-менее точно предскажет результаты. Что такое результаты, какой он должен получить результат?

Который подтвердится властью.

Да, результат, который покажет [глава Центризбиркома Владимир] Чуров. Теперь представьте, что Вы построили пушку, а к ней прилаживается прицел. Пушка стреляет, а Вам надо так отладить мушку, чтобы пушка попадала в цель. Вот Вы приладили, стрельнули – перелет. Вы немного подкрутили колесико – недолет. Еще подкрутили – хоп! – и попали.

Результаты, которые показывает Чуров, содержат более или менее значимую долю фальсификата. В 2011 году в Москве эта доля была 15-17%. А социологи воспринимают этот результат как реальную цель, которую они должны предсказать. Они проводят опрос, получают ответы. Но социологи понимают, что это не прогноз, это материалы для прогноза. Потому что какие-то люди обманут, просто из соображений безопасности (боятся, что они ответят, а потом на них «стукнут»). Многие просто не знают, за кого проголосуют, а говорят, что проголосуют как положено, за власть. В общем, когда ты получил результаты опроса, чтобы построить прогноз, ты эти цифры начинаешь немножко «подкручивать», вводить поправочные коэффициенты.

Например, есть «эффект Жириновского». В 90-ые, в начале «нулевых» годов по телевизору говорили, что за Жириновского голосовать неприлично. А многим он нравился как защитник русского народа. Но когда их спрашивали, будут ли они голосовать за Жириновского, они отвечали, что не будут. А потом голосовали. И всегда Жириновский брал на 2-3% больше, чем обещали социологи. И они ввели поправку на 2-3%.

Точно также социологи вводят поправку «на Чурова». Если он даст цифру в 45%, а социологи предскажут 30%, что им скажут? Они же промахнулись мимо цели. Из-за Чурова социологи эмпирически отлаживают свой результат с учетом фальсификата. Существенная доля – процентов 10. Социологи, используя старые шаблоны, провели опросы, умножили на коэффициенты и сказали: явка будет 45% (ФОМ) 48% (ВЦИОМ). А она была реально 34%.

Это же очень важно. Дело не в том, что явка ниже. А в том, что не было «мертвых душ», это настоящая явка и она всегда была такой. А до того явка просто всегда была искажена «мертвым и душами», голосованием избирателей с временной регистрацией, голосованием на объектах непрерывного цикла. Было 10-15% приписок. А теперь их не оказалось. Но то, что приписная явка упала, означает, что изменилась структура электората. Раньше если были 10% от явки «мертвых душ», то от всех избирателей это была четверть. И они все отходили кому? Собянину. Как раз этих голосов Собянин и не добрал. То есть, социологи честно предсказали результат, который был бы в случае фальсификаций.

Но наблюдатели, как и Собянин, хотели честного подсчета. Весь традиционный фальсификационный инструментарий был ничтожен: открепительных талонов практически не было, выездных голосований практически не было. Осталась мелочь – голосование на дому. Вот и получилось, что все социологи хором лажанулись: метили по чуровской цели, а цель была реальной.

На Ваш взгляд, как будет развиваться ситуация, с учетом того, что Навальный требует второго тура. Будут ли протесты?

Не знаю. Ситуация качественно новая, потому что вместе с Навальным в политику пришло новое поколение, как оно ведет себя – неизвестно. Навыка с ними работать нет. Мое гипотетическое предположение, что выйдет на митинг сегодня не слишком много – так называемые «фаны Навального».

Всегда электорат состоит из двух компонентов: ядерный электорат (то есть те, кто всегда за своего начальника, они уверены, что «Навальный спасет Россию») и «шлейфовый» электорат, который присоединяется к ядру, но не является фанатом. Они могут присоединиться к Прохорову или к «Справедливой России», как это было в 2011 году. Сейчас он присоединился к Навальному, а в Екатеринбурге, например, к Ройзману. Так вот, ядерный электорат выйдет, а «шлейф» – нет. «Шлейф» удовлетворился, он не считает, что фальсификации были какими-то запредельными. «Ну да, были, приписали…» Но никто и не ждал, кроме фанатов Навального, что будет второй тур и Навальный победит. Так что, думаю, выйдет только его ядерный электорат. Ста тысяч человек не будет.

Хотя, я не могу сказать твердо: я прилагаю к этой ситуации свои шаблоны 60-летнего человека. Может быть, 30-летние думают по-другому. И может быть, выйдет много.

Ситуация, как мне кажется с политологической точки зрения, всех взаимно устраивает. Навальный резко поднял свой престиж, статус. Он стал вторым политиком в Москве, а с точки зрения электоральной технологии, с точки зрения долгосрочной политики, – он победил на этих выборах. Против него был административный ресурс, его зажали, у него еще и голоса какие-то украли. Возможно, даже украли второй тур – очень даже на это похоже. Но все равно, он набрал в два раза больше, чем ему обещали. Он доказал, что он не маргинал, а публичный политик нового типа. Он себя постулировал в политическом пространстве.

С другой стороны, победу одержал и Собянин. С большим скрипом ли, с меньшим ли, вообще без скрипа ли, но он одолел 50% барьер. И он блистательно показал, что может выигрывать выборы, хотя и не с таким перевесом как Лужков (70%), но за то – на почти честных выборах. Эти выборы гораздо честнее. И это заслуга Собянина. И для Собянина было очень важно не оторваться от результата Путина в Москве (47% на президентских выборах). И Собянин чуть больше набрал, но не обидно для Путина. А если бы он набрал 60%, то первое лицо могло бы начать ревновать. Большая победа Собянину была бы и не в радость: первое лицо – существо тонкое, могло бы начать воспитывать Собянина. А ему это не нужно. Для Собянина наличие Навального сыграло функцию: Навальный оттянул на себя много оппозиционных голосов, но не настолько много, чтобы завалить Собянина.

И третья выигрышная сторона – общественное мнение. Да, его в конечном счете обманули, особенно тех, кто остро надеялся на второй тур. Но огромное количество наблюдателей, которые работали, собирали, обрабатывали, публиковали информацию. Оказалось, что город может работать и без властной вертикали. На хрена нам [глава Мосгоризбиркома Валентин] Горбунов с его электоральной вертикалью, если мы сами можем считать голоса. Эта бюрократия оказывается не нужной. Граждане сами могут провести честные выборы. Мы еще не осознали, а через год – выборы в Мосгордуму. И там уже не 2 тысячи участков наблюдатели возьмут под контроль, а все. И что делать тогда? Эти люди, условные «чуровцы» технически не нужны. Но это, конечно, речь только о Москве.

В итоге, ломать эту ситуацию никому не нужно. Сажать сейчас Навального Собянину не выгодно. Навальному, конечно, хотелось бы добиться второго тура, но это вряд ли: он не сможет сломать электоральную бюрократию. Но на ближайшее время главное действующее лицо – гражданское общество. Сейчас оно ляжет в спячку, уставши от выборов. Потом его представители будут ругаться, обвинять друг друга с сотрудничестве с «кровавым режимом». А потом оно начнет готовиться к выборам в Мосгордуму.

Беседовал Василий Романов / ИА «Диалог»