Инопресса о Петербурге: Ситуация в РИИИ, спор о коллекции импрессионистов и разгон гей-прайда

«Диалог» подготовил еженедельный обзор зарубежных публикаций о событиях в Петербурге. На прошлой неделе иностранные СМИ писали о конфликтной ситуации вокруг Зубовского института (Российский институт истории искусств), практически завершившемся споре Эрмитажа и Государственного музея изобразительных искусств имени Пушкина о коллекции импрессионистов, фонде поддержки кинопроектов P.O.V., конференции под эгидой МАГАТЭ и разгоне гей-прайда на Марсовом поле.

Что угрожает красотам исторического центра Санкт-Петербурга? Российский собкор The Washington Post Уилл Инглунд считает, что это – растущие цены на недвижимость. Его рассказ – об одном из конфликтов, которые недавно потрясли культурное сообщество Петербурга (и всей России). Причём тут цены на недвижимость, спросит читатель…

«Из утопленного окна второго этажа благородного старинного особняка на западной стороне площади открывается вид на тёмную, величественную громаду Исаакиевского собора, увенчанного золотыми куполами. Если чуть повернуть взгляд вправо, то можно увидеть знаменитую гостиницу «Астория» — шедевр модерна, выстроенный в 1912 году из красновато-коричневого камня. Дальше направо, за конной статуей императора Николая I, за Синим мостом, взгляд привлекает царственный Мариинский дворец, украшенный изящным гербом Санкт-Петербурга – якорь и крюк на алом фоне. Налево зеленеет Александровский сад, а дальше уже течёт Нева.

Мы в Красном зале Института истории искусств: это помещение – великолепный пример интерьерного искусства XIX века в его лучшем выражении. А если вы девелопер, то неизбежно задумаетесь: а зачем такой исторически привлекательной и нетронутой площади столько культуры? Может, учёные, которые занимаются здесь своим делом, могли бы отправиться со своими книжками куда-нибудь ещё, а этому прекрасному мраморному зданию можно было бы найти другое применение? Более выгодное, скажем так?..

Именно об этом и беспокоится Татьяна Клявина. До 18 июня она была директором этого учреждения – но она столько шуму подняла по поводу того, что считает попытками уничтожить её институт и превратить здание в гостиницу (или прирезать к новому зданию «Газпрома», которое возвели прямо позади него), что Министерство культуры сняло её со своего поста. Что, естественно, нимало не убедило её возбуждённых сотрудников в беспочвенности её страхов.

Девелоперы и градозащитники бьются по всему миру, но особого накала это противостояние достигает в городе, основанном Петром I в качестве российского окна в Европу. В стране, застроенной бетонными жилыми блоками, Петербург – как речная жемчужина, которая потускнела и запылилась в позднесоветское время, но с тех пор снова засияла. Но этот блеск принёс с собой головокружительный рост цен на недвижимость. И это заставляет Клявину (и не её одну) беспокоиться о том, что Петербург не переживёт развития собственного потенциала в качестве рынка недвижимости.

Прибавьте к этому правительство и бюрократов, печально известных своей коррумпированностью (и недоверием народа к ним). Так что когда Минкульт объявляет о том, что у него, конечно же, нет планов по выселению института и продаже особняка, это само по себе вызывает подозрения.

— Министр говорит одно, его замы – другое, — пожимает плечами Клявина, которая 21 год руководила институтом. – Но то, что они делают, не внушает никакого доверия к ним.

Страхи перед широкомасштабным наступлением на историческое наследие Петербурга растут. В июне Россия подготовила проект документа для ЮНЕСКО, который выглядел как попытка убрать огромные участки охраняемой исторической части Петербурга и его пригородов из-под защиты международной организации. Определения становились куда более расплывчатыми, и градозащитники подняли шум.

— Это борьба за собственность для инвесторов и девелоперов, — говорит Сергей Горбатенко, председатель санкт-петербургского отделения международного совета по сохранению памятников и достопримечательных мест, ИКОМОС. – Битва за деньги в корне всего. И, конечно, коррупция – она пронизывает всю эту ситуацию.

Великие дворцы царской эпохи, конечно, не под угрозой, но менее известным историческим центрам, по словам Горбатенко, угрожает реальная опасность – например, пейзажам Александровской дачи в Павловске (XVIII век), или близлежащей Самойловской даче.

МИД, который представляет Россию в ЮНЕСКО, заявил, что документ – лишь черновик, и никаких действий не предусматривает. Но в Петербурге эта ситуация вызвала достаточно недовольства, чтобы городские власти создали специальную рабочую группу для разбирательства. Проблема, с точки зрения Горбатенко, в том, что большая часть её членов – городские чиновники, не имеющие особых знаний в архитектуре, истории или реставрации.

— Решения ЮНЕСКО создают морально-этический фон, — поясняет он. Исключать из списка даже небольшие объекты – очень скверный прецедент, говорит он, потому что это позволяет девелоперам зацепиться когтем. А чего, интересно, они попросят в следующий раз? Кстати, напомним, что российские власти уже попросили исключить из перечня охраняемых ЮНЕСКО объектов часть Западного Кавказа – из-за подготовки к Олимпиаде-2014.

В четверг, 27 июня, премьер-министр Дмитрий Медведев – сам уроженец Петербурга – призвал реформировать Академию наук. Среди прочего, он говорил, что учёные не должны заниматься управлением собственностью. Большая часть огромного имущества академии сосредоточена в специальных городках советского времени, но и в Петербурге, и в Москве хватает старых и известных институтов, так что градозащитники начали задумываться о том, не является ли и эта реформа очередной ширмой для передела.

Прошлой зимой под удар попала Российская национальная библиотека, расположенная в голубом классическом здании постройки 1835 года у самого Невского проспекта. Прошёл слух, что где-то в правительстве решили перевести книги куда-то в другое место, говорит Илона Светликова – сотрудница Института истории искусств.

Её бывшая руководительница Клявина говорит, что точно так же всё было и с её институтом на Исаакиевской площади. Сократили штат, а затем начали говорить, что здание велико для учреждения. Было предложение превратить институт (где по-прежнему работают около ста человек) в филиал другой, гораздо более мелкой культурной организации.

— Было несколько попыток отобрать у нас здание – что означало бы фактически закрытие института, — сказала она.

Ничего подобного, утверждает пресс-секретарь Министерства [культуры] Евгений Великанов. «У Минкульта нет планов по реорганизации института; вопрос о его ликвидации никогда не стоял на повестке дня и даже не обсуждался, — сказал он. – Институт не будет ликвидирован. Нет никаких разговоров о перераспределении собственности».

Марина Корнакова, которая уволилась из РИИИ в апреле, не верит. «Это убийство учреждения», — говорит она.

Граф Валентин Зубов основал институт в 1912 году, поместив его в собственном доме, а после большевистской революции подарил его правительству, прежде чем его отобрали бы. Он остался директором и жил в квартире, в тыльной части здания, до 1925 года, когда он эмигрировал. Сегодня это одно из виднейших культурных учреждений Петербурга: в здешней библиотеке насчитывается до полумиллиона томов.

Последние шесть лет здание тщательно реставрировали, но чиновники Минкульта жалуются на качество работ и говорят, что их надо бы переделать. Действительно, на чёрной лестнице и на одной из стен прекрасного Зелёного зала – он действительно густого малахитового цвета – видны потёки воды. Союзники Клявиной из числа сотрудников считают, что ремонт станет поводом для выселения института, а заодно позволит чиновникам ещё раз набить карманы.

Институт пережил 900-дневную блокаду Ленинграда, наступление и падение коммунизма. Но теперь, по словам Клявиной, ему угрожает величайшая опасность в его истории.

— Наша проблема в том, что наш институт находится в этом прекрасном здании. А наше здание – в центре Петербурга, — говорит она».

Тематику околокультурных конфликтов продолжает The Art Newspaper. Это издание заинтересовал спор между Эрмитажем и московским Государственным музеем изобразительных искусств имени Пушкина – уже фактически завершившийся, видимо, в пользу петербургского учреждения:

«Обычно любые разногласия между музеями национального масштаба решаются в частном порядке. В России – не обязательно.

Можете ли вы себе представить, чтобы директора Национальной галереи [Великобритании] и Британского музея публично спорили о том, кому что должно принадлежать? Каков бы ни был градус эмоций, споры должны разрешаться за закрытыми дверями.

Зато 91-летняя Ирина Антонова – директор Государственного музея изобразительных искусств имени Пушкина – 25 апреля воспользовалась случаем, который предоставила ей прямая линия Владимира Путина, чтобы спросить президента, не намерен ли он восстановить московский Музей нового западного искусства, закрытый Сталиным в 1948 году. Для этого понадобилось бы вернуть в Москву великие произведения Матисса, Пикассо и других импрессионистов и постимпрессионистов. А картины эти ныне находятся в петербургском Эрмитаже.

Путин осведомился, на связи ли директор Эрмитажа Михаил Пиотровский, и попросил его прокомментировать. Пиотровский в запарке не осознал, что это серьёзная претензия на эрмитажную коллекцию современного искусства, и сказал, что эти полотна попали в Эрмитаж в качестве компенсации за двести с лишним произведений старых мастеров, которые Эрмитаж отдал Пушкинскому. Путин предложил заручиться мнением экспертов по этому вопросу.

К тому моменту, как Пиотровский понял, что многие из тех, кто в споре Петербурга с Москвой (а он не менее ожесточён, чем конфликт «Оксфорд против Кембриджа») занимают сторону последней, увидели в этом шанс укрепить московское музейное сообщество и щёлкнуть по носу «северную столицу», ему пришлось перейти на крик – порой громче, чем его противникам.

Попытка разорить Эрмитаж, по словам Пиотровского, была бы «преступлением против стабильности всех российских музеев». Она пошла бы вразрез с законами «Музейного фонда» — то есть собрания всех государственных музеев, организованного Ельциным в 1996 году – и открыла бы путь к новому переделу. Вспомним, что собрания российских музеев основаны на национализированных в 1918 году частных коллекциях. Кроме того, в них входят «трофеи», привезённые из Германии после Второй Мировой в качестве репараций. Тут можно отыскать массу поводов поспорить по поводу прав собственности.

Он продолжал:

— За призывами к «восстановлению справедливости», увы, ясно просматривается задача наполнить содержанием дорогую недвижимость в квартале рядом с Кремлем, и аппетиты столичного туристического бизнеса. Отсюда и сила агрессии, достойная арабской весны.

Так из-за чего весь сыр-бор? К 1917 году, когда произошла революция, два магната текстильной промышленности – Сергей Щукин и Иван Морозов – выстроили себе дворцы в Москве, которые наполнили великолепными коллекциями современной (на тот момент) живописи. Щукин был одним из первых в мире, кто оценил творения Матисса и Пикассо. После революции обе коллекции были национализированы, а дворцы – открыты для свободного посещения. Чуть позже, в 1923 году, их объединили с иными произведениями – в том числе «пролетарскими» – в особняке Морозова, который и превратился в Музей нового западного искусства.

После войны эти картины назвали «упадчническими» и «тлетворными», и поделили коллекцию между Пушкинским музеем и Эрмитажем. Последнему достались наиболее авангардные образцы, потому что тогдашний куратор Антонина Изергина понимала их, и была не против появления их в коллекции.

Шестьдесят с лишним лет они принадлежали Эрмитажу, постепенно выставлялись и стали одной из главных приманок для посетителей. В гигантском новом крыле музея, которое должно открыться в будущем году – в здании бывшего Главного штаба, по ту сторону от Дворцовой площади – есть специальные галереи с верхним светом, подготовленные для произведений из собраний Щукина и Морозова. Ремонт здания обошёлся примерно в 300 миллионов фунтов, которые выделили Всемирный банк и российское правительство.

Этот конфликт дважды обсуждали на высоком уровне – 22 и 23 мая. В первый день за столом собрались представители Министерства культуры и Союза музеев. В нём Антонова получила меньшинство. Министр культуры Владимир Мединский отметил, что закрывать Музей нового западного искусства в 1948 году, наверное, было ошибкой, но ещё большей ошибкой было бы снова его открывать. Он предложил создать виртуальную экспозицию коллекций Щукина и Морозова.

Второе совещание прошло в администрации президента; созвал его советник главы государства по культуре и искусству Владимир Толстой. Туда пригласили людей отовсюду – и Антоновой удалось получить более заметную поддержку: в частности, от телеведущего Владимира Познера и председателя «Альфа-Банка» Петра Авена. Последний – ещё и знаменитый коллекционер; и он предложил Эрмитажу открыть филиал в Москве, и получить для него половину спорной коллекции от Пушкинского.

С тех пор на Facebook была затеяна целая кампания против возвращения картин в Москву. Удалось собрать более 40 тысяч подписей; поддержал инициаторов и губернатор Петербурга.

Последнее слово Пиотровского таково:

— Передача картин была бы неправильной с музееведческой, юридической и моральной точки зрения».

С тех пор, напомним, Ирина Антонова покинула пост директора Государственного музея изобразительных искусств имени Пушкина – на должность его почётного президента. Видимо, на этом конфликт можно будет считать исчерпанным – в пользу Эрмитажа.

The Calvert Journal рассказывает о том, что в Петербурге создан Фонд поддержки кинопроектов P.O.V. с бюджетом в 130 тысяч долларов. Цель его создания – поощрять российских продюсеров к сотрудничеству с зарубежными и оказывать им финансовое содействие:

«Фонд будет предоставлять беспроцентные займы четырём-пяти совместным проектам в год, чтобы развивать кинопроизводство в Петербурге, сделав город средоточием талантов в области кинематографии. Получателей помощи объявят в середине сентября – на кинофоруме «Северные моря» в рамках Санкт-Петербургского международного кинофестиваля.

Отборочный комитет будет искать проекты художественных фильмов с «высокой художественной ценностью» и «мощным прокатным или фестивальным потенциалом». В комитет входят пять участников: российские продюсеры Сергей Сельянов (СТВ) и Артём Васильев («Метрафильмс»), Жан-Кристоф Симон (глава международного агента по продажам Films Boutiques), и европейские продюсеры Жани Тильже (EAVE) и Риина Силдос (координатор Baltic Film Event).

В беседе с корреспондентом The Calvert Journal Андрей Хвостов, режиссёр российско-британской ленты «Санкт-Петербург» (2012), заявил, что этот фонд – «великолепная инициатива». И давно назревшая. Он сказал:

— Я надеюсь, что этот фонд поможет увеличить количество фильмов, придуманных и снятых в моём родном городе. Я лично знаком с некоторыми из тех, кто стоит за этой идеей, и могу сказать, что процесс отбора находится в хороших руках. Очень надеюсь, что когда-нибудь смогу поработать с этим фондом».

Иранский телеканал Press TV рассказал о состоявшейся в Санкт-Петербурге конференции по атомной энергетике под эгидой МАГАТЭ:

«Международная министерская конференция по ядерной энергии в XXI века, организованная МАГАТЭ, состоялась в Санкт-Петербурге 27-29 июня. Это мероприятия проходит каждые четыре года; в прошлые годы его проводили в Париже и Пекине.

— Важно было обсудить вопрос о роли ядерной энергии в устойчивом развитии экономики и перспективах общества на будущее. Более того – эта конференция позволила привлечь внимание всего мира к важности международного сотрудничества и МАГАТЭ в частности, — сказал гендиректор Росатома Сергей Кириенко.

Главной целью мероприятия был обмен опытом и решение вопросов, связанных с атомной энергетикой в целом – в частности, безопасности, экологических соображений и путей развития. Глава МАГАТЭ Юкия Амано, выступая перед собравшимися, подчеркнул необходимость обеспечения безопасности энергии, полученной при расщеплении атома.

— Мы должны обеспечить разом и стабильность поставок энергии – особенно электричества – и безопасность её получения. Без последнего мы не можем гарантировать устойчивость атомной генерации, — сказал он.

Для участия в конференции в Петербург приехали почти 600 делегатов из 80 стран. Иранскую делегацию возглавлял Ферейдун Аббаси – глава иранского Агентства по атомной энергетике. На полях мероприятия отдельные страны-участницы организовали стенды, на которых рассказали о разнообразных примерах применения ядерных технологий – например, в медицине».

И наконец, возвращаемся к теме, которая слишком часто появляется в новостях в связи с Санкт-Петербургом. Впрочем, с принятием нового федерального закона она переходит на федеральный же уровень. BBC рассказывает про неудавшийся гей-прайд в Петербурге: «все задержаны, есть пострадавшие», констатирует автор:

«Задержаниями десятков людей завершилась акция ЛГБТ-активистов, проходившая в так называемом «Гайд-парке» на Марсовом поле в центре Петербурга. Полиция потребовала досрочного завершения согласованного мероприятия «в связи с многочисленными жалобами граждан», но его участники не подчинились.

Среди целей ЛГБТ-митинга, который его организаторы обозначили как правозащитный, было требование «запрета речей ненависти и расследования преступлений ненависти в отношении ЛГБТ как социальной группы», «законодательного закрепления запрета дискриминации по признаку сексуальной ориентации и гендерной идентичности», а также «признания брачного равноправия для однополых пар».

Акция в Петербурге, которую готовила организация «Равноправие», началась традиционно для таких мероприятий: участок для проведения мероприятия был изолирован металлическими ограждениями, за которыми ОМОН удерживал противников мероприятия. Среди последних можно было заметить националистов, молодых людей в папахах и футболках с надписью «Я казак», а также священнослужителя.

Пришедшие, перебивая друг друга, выкрикивали лозунги. «Гомофобия лечится», «Любовь сильнее», «Гомофобов в клинику» — скандировали участники акции в защиту прав ЛГБТ. В то же время противники в нецензурной форме рекомендовали активистам «валить в Европу», кидались камнями, яйцами и дымовыми шашками. Пара человек прорвались за ограждение. Один из них устроил потасовку, а другой бросил дымовую шашку в активистку движения «Альянс гетеросексуалов за равноправие ЛГБТ», и шашка прожгла радужный флаг в нескольких местах.

Примерно в это время к организатору мероприятия Юрию Гаврикову обратились стражи правопорядка с требованием в течение пяти минут прекратить акцию «в связи с рассмотрением многочисленных заявлений о нарушении закона о пропаганде». Тем не менее, активисты приняли решение продолжать выступление, и тогда ОМОН стал оттеснять их с площадки в сторону полицейских машин и автобусов. Вытеснение проходило жестко, людей просто согнали в кучу и заталкивали к автобусам. Кто-то падал, над песчаными дорожками Марсова поля повисли облака пыли.

Одной девушке стало плохо, и тогда молодые люди, товарищи по акции, стали пытаться отвести ее в сторону – но там их настигли противники, началась драка. Окровавленных отбила полиция, они были препровождены в полицейский автобус.

В это время основной автобус, в котором оказались все участники акции (несколько десятков человек) тронулся в сторону набережной Невы. Ехавшие в нем активисты прикладывали уцелевшие плакаты к окнам, пытаясь еще раз заявить о правах ЛГБТ и одновременно с этим – защититься, поскольку в окна автобуса летели камни, и два стекла были разбиты.

«Пятьдесят четыре человека отвезли в автобусе, — написал на своей страничке в соцсети организатор мероприятия Юрий Гавриков. — Часть стекол побита. Вывели в 78 отделении полиции часть людей. Некоторые с порезами от окон. Духота, четверым стало плохо от перегрева. У отделения полиции собрались омоновцы, которые ржали. Я попросил помочь вывести человека, которому стало плохо. Сотрудник ОМОН сказал с усмешкой нагло: «Лысый, если тебе надо, ты и выводи сам» и заржал».

Информационную помощь задержанным оказывал депутат Законодательного собрания Петербурга Борис Вишневский. По его сведениям, тех участников акции, кто ранее не был наказан, должны выпустить после составления протоколов. Остальных могут задержать на двое суток до суда.

Во время мероприятия также пострадал сотрудник ДПС: он пытался задержать одного из националистов, пришедших, чтобы сорвать акцию, но кто-то из них распылил ему в лицо содержимое газового баллончика. Полицейский получил ожог глаз.

Мероприятие проходило в «Гайд-парке» на Марсовом поле, поскольку его проведение на других городских площадках было не согласовано властями».

Подготовил Илья Снопченко, специально для ИА «Диалог»