Бронзовая лыжня: как двоеборец из Ленобласти завоевал медаль на Олимпиаде-98

В феврале 1998-го, 23 года назад, в японском городе Нагано состоялись XVIII зимние Олимпийские игры. На тех соревнованиях бронзовую медаль в лыжном двоеборье завоевал наш земляк, житель Ленобласти Валерий Столяров: от первого места его отделяли примерно полминуты, от второго – и вовсе 0,8 секунды. “Диалог” пообщался со спортсменом и выяснил, какой была олимпийская гонка, каково участвовать в крупнейших мировых чемпионатах и как двоеборец возглавил школу по лыжным видам спорта в Парголово.

– Валерий Викторович, когда вы впервые встали на лыжи?

– Это был 1978 год. Я пошёл учиться в первый класс в деревне Лесколово в Ленобласти. При школе у нас было несколько секций – борьбы, велоспорта и, в том числе, лыжных гонок. Сначала я попробовал себя в борьбе, походил на неё две недели, но почувствовал, что это не моё. Тогда выбор пал на лыжные гонки, и три года я занимался ими.

Потом, году в 1981-м, к нам пришёл тренер Виктор Сомолкин из Кавголовской спортшколы (это была сильнейшая школа Ленинградской области, где готовились спортсмены по лыжному двоеборью). И вот Виктор Романович совместно с директором нашей спортивной школы – Михаилом Архиповичем Динцовым – решили открыть отделение лыжного двоеборья.

Там у нас было два вида тренировок: одну мы как обычно бегали на лыжах, а вторую – прыгали с трамплина. Это было очень интересно! Ведь лыжи лыжами, а тут такое: прыжки, гора… Мы-то до этого только в Кавголово видели, как прыгали другие спортсмены, а тут и сами начали. В принципе у нас половина посёлка занималась лыжным видом спорта, потому что было жутко интересно: даже сбегали с уроков, чтобы попасть на трамплин.

А ещё нашу спортшколу в Лесколово курировала птицефабрика «Невская», которая выделяла финансирование и автобусы. Поэтому мы каждые субботу и воскресенье выезжали на разные спортивные мероприятия: и в Выборг, и в Светогорск, и в Юкки, и в Токсово. Возможность была все спортивные объекты объехать, потренироваться и посоревноваться на них. В общем, на протяжении всего обучения в средней школе я занимался лыжным двоеборьем.

– А как дальше складывались ваши отношения с лыжным спортом?

– К моменту окончания школы я уже представлял общество «Динамо» и по итогам сезона был включён в молодёжный состав сборной команды СССР. А так как возраст был призывной, то получил директиву для призыва в военную спорткоманду в город Орёл. Там находилось училище КГБ имени Калинина; от Ленинграда им поставляли пять человек, среди которых был и я.

Я шёл с чётким намерением остаться в спорте. Поэтому поступил в это училище, сдал там экзамены, зачислился в курсанты, а потом написал заявление, что не могу совмещать учёбу и спорт. Так что, приняв присягу, остался прикомандированным к училищу в составе спортивной команды. Так служил два года. Вместе с командой мы выступали на мировых аренах и представляли страну.

«Приматываем носки строительным скотчем, и всё в порядке!» – игроки в болотный волейбол о тонкостях игры и стирке

После срочной службы нам предложили перейти на контрактную систему, и вроде бы мы даже перешли. Но это уже 90-е годы были, пошла большая неразбериха, и когда мы вернулись в Орёл, оказалось, что нас уже оттуда уволили. Так что, забрав документы, я приехал домой и подписал контракт с войсками Северо-Западного пограничного округа. Так вплоть до 2008 года выступал за них и все заслуги приносил нашему городу и нашему погранотряду.

– Насколько я знаю, вы ещё успели отучиться в университете Лесгафта?

– Да. Сначала я два года получал образование в училище олимпийского резерва. А уже оттуда, после сдачи экзаменов, перевёлся сразу на второй курс в Лесгафта, где получал профессию тренера по спорту. Правда, учился восемь лет. Времени-то на учёбу, понятно дело, не было – постоянно на соревнованиях. Поэтому меня весной отчисляли, а так как я состоял в составе сборной команды России, осенью зачисляли обратно. И так – восемь лет. Но говорили, что там и побольше рекорды были.

А в 2002 году, когда я уже завершил свою спортивную карьеру, всё-таки решил закончить институт и получил диплом.

– На Олимпиаде-98 в Нагано вы стали бронзовым призёром в лыжном двоеборье. Какие впечатления у вас остались после тех соревнований?

– Очень хорошие. Мне было с чем сравнить, ведь я был участником Олимпийских игр 1992 и 1994 годов. Это была моя третья Олимпиада, всё было знакомо и спокойно. Да и к тому же, мы очень плодотворно и ударно готовились в 96-97-м годах.

Очень много прыгали, очень много… В принципе я больше делал уклон на прыжковую часть, потому что гоночная составляющая у меня была немного послабее, а вот в прыжках я выигрывал много.

Кроме того, как раз в 1997 году в Нагано проходила предолимпийская неделя (её, как правило, организуют за год до Олимпийских игр как тестовый старт). Там я был шестым, изучил трамплин и трассу, и поэтому была уверенность, что через год всё пройдёт хорошо. Так и получилось.

– Из чего состояли соревнования в 1998 году?

– В первый день спортсменам давалось три прыжка: один пробный и два – в зачёт. Второй день – гонка на 15 километров. Очки, которые ты проиграл во время прыжков, переводились в секунды и отнимались от твоего времени забега. Грубо говоря, ты проиграл 12 очков на трамплине – стартуешь позже на одну минуту. Ну а кто выиграл прыжки, тот стартует с нулей.

Помпон тебе в руки: петербургские чирлидеры о насмешках, тренировках и нехватке мужчин

В Нагано после прыжков я был вторым, проигрывал 20 секунд норвежцу Бьярте Энген Вику. Гонка у нас проходила при тяжёлой погоде… Как сейчас помню: шёл дождь со снегом. Но в принципе три круга по пять километров прошли удачно. Первый круг прохожу – соперники чуть-чуть приблизились, но не догнали. Второй прохожу – уже всё ровно, никто не догоняет. Когда на последнюю пятёрку уходил, за мной шли с отставанием где-то в минуту, а это уже тяжело отыграть. Догнал меня только финн Самппа Лаюнен, и вот мы с ним на финише боролись. Ему я проиграл буквально 0,08 секунды, стал бронзовым призёром.

– Сколько всего у вас было соперников в той гонке?

– По регламенту Олимпийских игр страну обычно представляет не более пяти человек. Поэтому там было около 50 спортсменов.

– На Олимпиаде-98 вы чувствовали себя спокойно. А были в вашей карьере какие-то соревнования, которые давались не так легко?

– Самой тяжёлой среди олимпийских для меня была гонка в Куршевеле (Франция) 1992-го года. В принципе подготовленность была хорошая, но первый прыжок я сорвал – был 32-м или 33-м. Тем не менее, второй прыжок получился хорошим – в десятке. Но гонка проходила по трассе с тяжёлым рельефом: подъёмы, спуски, повороты, плюс среднегорье и высота примерно 1600 метров над уровнем моря. К сожалению, достичь желаемого результата не получилось – занял 33-е место.

– Вы также неоднократно участвовали в чемпионатах мира…

– Ну, на чемпионат мира в Тандер-Бее (Канада) в 1995-м я не попал. Туда от страны можно было заявить только одного человека. У меня же, пока я находился на отборе на чемпионат, родилась дочка. Плюс отпрыгался я при отборе, к сожалению, не очень хорошо – после прыжков был четвёртым или пятым, а рассматривалось только первое место. Отыграть возможности не было, так что мы совместно со старшим тренером решили, что мне нет смысла ждать у моря погоды: через два дня я уже улетел домой к супруге и взял паузу в полгода, с января по май помогал ей с дочерью.

Потом, конечно, заново приходилось отстаивать спортивную честь, потому что в сборной меня не оставили. Готовился в летний период самостоятельно. Выезжал в Финляндию тренироваться (благо здесь близко), в основном в Ювяскюле и Лахти.

– Уезжали, потому что наши условия не подходили?

– Надо было менять трамплины, обязательно смотреть на другие трассы, на них тренироваться. Ездили тогда за свой счёт, самостоятельно, потому что денег не выделяли. В общем, договаривались с финнами, они нас там встречали, помогали понемногу. Мы, кстати, потом участие и в чемпионате Финляндии принимали – соревноваться надо же было где-то, чтобы наигрывать себе международные старты. Было неплохо. Много мы напрыгали в тот период времени. Это как раз девяносто шестой, девяносто седьмой годы.

Тогда же, в 1997-м, я был на чемпионате мира в Тронхейме (Норвегия). Отпрыгался там третьим, но на гонку мы замазались (не угадали со смазкой лыж; из-за этого может ухудшаться скольжение спортсмена и снижаться скорость – ИА «Диалог»), так что я пришёл там в двадцатке. В общем, с призового места вылетел, хотя готовность была хорошая. Но в лыжах так бывает: можно очень хорошо подготовиться, но если лыжи не едут (смазка в этом спорте играет большую роль), к сожалению, тяжело что-то сделать.

И потом был чемпионат в 1999-м в Рамзау (Австрия). Там мы готовились на командный старт, команда у нас тогда была сильная, и мы понимали, что можем выступить хорошо. В общем-то отпрыгались третьими и третье место заняли в итоге. Наш спортсмен Димка Синицын боролся с французом за третье место, по фотофинишу победу присудили нам. Конечно, французам было обидно: они тогда уже ходили в статусе олимпийских чемпионов, а тут вдруг уступили нам.

А в Солт-Лейк-Сити (США) на Олимпиаде в 2002 году выступить на личном старте я не смог. Потом же вообще получилось так, что нас всех, двоеборцев, отправили домой. Там были проблемы по аккредитации. Ну, нам и сказали: “Раз вы медали не зарабатываете, то…” Посадили всех самолёт и отправили обратно в Россию.

– После этого вы закончили свою спортивную карьеру. А как судьба привела вас на пост директора школы олимпийского резерва по лыжным видам спорта?

– От главы Выборгского района Петербурга поступило предложение возглавить школу, чтобы здесь немножко преуспеть, набрать потенциала. Собственно, я пришёл на собеседование в администрацию, высказал свои идеи о перспективах развития учреждения – и в результате со мной в июле 2006 года заключили договор. Потихоньку мы начинали развиваться и показывать хорошие результаты уже на всероссийском уровне.

– На ваш взгляд, что стало самым выдающимся достижением школы с 2006 года?

– Основное – мы всё-таки привели базу в то состояние, которому она должна соответствовать: построили по программе развития лыжный стадион в Парголово. Начали его возводить в 2007 году, а в конце 2009-го уже получили на баланс. Сейчас у нас также есть план развития этого участка на перспективу: хотим сделать лыжную трассу в асфальте, чтобы дети могли тренироваться круглогодично: зимой – на лыжах, а весной, летом и осенью – на лыжероллерах (лыжи на колёсиках – ИА «Диалог»), потому что это одна из составляющих подготовки лыжников.

– А где до появления стадиона тренировались дети?

– На том же участке. Просто, пока не было отстроенного спортивного комплекса со стадионом, мы базировались в подвальном помещении 474-й школы. На тот период там занимались 600 детей и 20 тренеров. Конечно, есть что вспомнить: переодевались по очереди… Но – в тесноте, да не в обиде. И результат у нас был, и все были довольны.

– Как построено обучение в вашей школе?

– Всё проходит на нашей базе: тренеры находятся на стадионе, и к определённому времени по расписанию к ним приезжают детки. В начале проводится небольшое теоретическое занятие, а затем ребята выходят на лыжню и оттачивают какие-то движения. Это что касается 1-4 годов обучения.

Те, кто постарше, занимаются индивидуально. У них теории поменьше, а в основном практика и больше нагрузки. Ну, и самое главное: они участвуют в соревнованиях и подтверждают выполнение разрядов. По результатам сезона из лучших спортсменов мы составляем сборную команду школы, которую обеспечиваем инвентарём и выездами на различные соревнования. Кроме того, в сборной команде Петербурга из десяти человек шестеро – наши.

– А как проходят занятия, если на улице нет снега?

– Если снег стаивает, дети переходят в спортивный зал и занимаются специальной или общефизической работой: упражняются на тренажёрах, оттачивают навыки. Потом, когда на улице всё подсыхает, они выходят на кроссы в парки, также используют лыжероллеры – и для классического хода, и для конькового.

Ну, а когда появляется возможность, ребята снова выезжают на снег. Правда, он, как вы знаете, у нас здесь не всегда ложится. Поэтому мы заранее планируем календарь на год: продумываем, куда и когда нам нужно вывезти ребят, чтобы они перед первыми стартами уже имели какой-то запас наката на снегу. Например, куда-то на север или повыше в горы.

Плюс в бесснежье используем круглогодичный тоннель, который есть на федеральной базе университета Лесгафта. Там поддерживается постоянная температура -8 °C и лежит искусственный снег. Тоннель, конечно, небольшой – всего 800 метров, но туда-сюда кататься можно.

– Вы отслеживаете дальнейшую судьбу выпускников? Многие ли из них уходят в большой спорт?

– За всё время у нас пять человек были в сборной команде России. Есть чемпион мира по лыжероллерам, а ещё чемпионка Европы – наша воспитанница Полина Некрасова, которую мы курировали с 2007 года. Она была двукратной чемпионкой мира среди юниоров, теперь выступает за Татарстан.

И сейчас наша надежда – Женя Крупицкая. Она у нас тоже из тех спортсменов, которых мы сами выращиваем с девяти лет. Вот недавно Женя отобралась на чемпионат мира по лыжным гонкам среди юниоров и молодёжи. В феврале находилась в Финляндии, стала там серебряным призёром и в индивидуальной гонке на 5 километров, и в эстафетной гонке в составе команды России.

– Сами сейчас встаёте на лыжи?

– Редко. В основном участвую в крупнейших соревнованиях, которые мы проводим на базе школы. Когда была возможность, с семьёй могли поехать покататься где-то спокойно. Они у меня все умеют, и инвентарь есть. Давно, правда, совместно так не выбирались, но, как появится свободный день (именно день, потому что выйти на полчаса – это несерьёзно, не получишь такого удовольствия и спокойствия), так сразу сходим покататься.

Беседовала Евгения Чупова / ИА “Диалог”