Алексей Ягудин: «Я не Ромео, я — человек, который любит по-хорошему похулиганить»
10 июня 2019 | 17:30| СпортМомент награждения нa Олимпийских игрaх, пожaлуй, нaиболее вaжный и мощный в кaрьере спортсменa. Атлет на пьедестале. Он стал быстрее, выше, сильнее всех, поэтому звучит гимн, на его шее — медаль. Олимпийский чемпион по фигурному катанию Алексей Ягудин этот момент пережил в 2002 году, в Солт-Лейк-Сити. А после было ещё золото Чемпионата мира и незавершённый из-за травмы сезон 2002-2003 годов. О жизни после окончания спортивной карьеры, о том, как смотрит сегодня на выступления фигуристов и почему в ледовых постановках избегает ролей а-ля Ромео, Алексей Ягудин рассказал «Диалогу».
Вы закончили карьеру более 15 лет назад, и много лет выступаете в ледовых шоу. Для вас эти спектакли больше спорт или искусство?
Мы никогда в жизни не сможем выступать на льду в отрыве от спортивной составляющей. Потому что в любом случае за этой красотой зритель хочет видеть какие-то сложные трюки – сальто, тройные прыжки и выбросы. От этого никуда не уйти, и просто кататься, разводить руками, конечно, можно, но, думаю, зритель очень быстро поймёт это. Такие, как я, Таня Тотьмянина, Максим Маринин, Маргарита Дробязко и Повелас Ванагас, не могут просто ездить и махать руками. Как только этот момент случится — сразу закончим кататься. При помощи этих спектaклей и обрaзов мы стараемся показывать зрителю, чем богато фигурное катание. Но это не чистый спорт. У Ильи Авербуха (призёр Олимпийских игр, постановщик шоу на льду «Кармен», «Ромео и Джульетта» — ИА «Диалог») шоу — это искусство. Он яркий пример безостановочной работы над постановкой и украшения уже зрелищного спектакля. Летом, когда мы показывали «Ромео и Джульетту», я вышел на парковку в Сочи, а там Илья бегает с воздушным змеем. Он объяснил: «Мне кажется, однa сцена чуть-чуть пустовата». И всё — через два дня в один из номеров добавили воздушных змеев, и это выглядело здорово.
Как вы оцениваете выступление нашей сборной на последнем Чемпионате мира по фигурному катанию в Японии в 2019 году? Не обидно, что мужчины-одиночники единственные остались без медалей?
Девушки вне каких-либо похвал, результаты сами говорят за себя (Алина Загитова заняла первое место, Евгения Медведева – третье – ИА «Диалог»). Как бы сказали в футболе — у нас длинная скамейка запасных. В танцах мы ждали медаль Чемпионата мира очень долго, и вот есть серебро. Это прекрасно. В парном катании у нас также есть медаль серебро и бронза. Это, безусловно, хорошо, хотя, опираясь на результаты советских и российских парников, хотелось бы вновь вернуться к золоту. А что касается одиночного катания, то это тот уровень, который есть на данный момент. Ругать и давать советы (у нас вообще страна советов, к сожалению) не собираюсь, это работа спортсменов и тех, кто их тренирует. Сейчас это лучшие фигуристы страны, поэтому хорошо бы их поддерживать и подбадривать. Вспомним, тот же Урманов, Кулик, Плющенко, Ягудин — олимпиада за олимпиадой (все четверо подряд взяли золото на Олимпийских играх с 1994 по 2006 год – ИА «Диалог»). А где в это время были наши девушки? Нигде. Ситуация поменялась, и теперь одиночницы впереди планеты всей, а мужчины пока отошли чуть назад.
Современное фигурное катание развивается и усложняется год от года. Пытались ли вы развиваться после зaвершения кaрьеры, чтобы не отстать, изучали новые элементы и прыжки для шоу?
Человек заканчивает свою спортивную карьеру из-за того, что уже не может идти вперед и развиваться, изучать что-то новое. Я бы ещё четыре года катался, но, безусловно, одна из основных причин завершения моей карьеры — это здоровье и замена тазобедренного сустава. Тут, поверьте, сохранить бы то, что имеешь. У нас, конечно, нет таких постоянных тренировок как в спорте, но количество выступлений в год доходит 150-200. Были моменты, когда я говорил жене (олимпийская чемпионка Татьяна Тотьмянина – ИА «Диалог»): «Таня, как тяжело, какие боли». Она мне: «Лёш, а ты паспорт давно открывал?». Осталось меньше года до сорокалетия, и есть уже о чём подумать и понимаешь, что уже близок к завершению выступлений. С возрастом просто так какие-то вещи не прокатывают, очень внимательно относишься к тому, что исполняешь.
То, как изменилось фигурное катание [с момента завершения карьеры], — это небо и земля. Чемпионат мира мы смотрели и комментировали вместе с Татьяной Анатольевной Тарасовой (тренер Алексея Ягудина — ИА «Диалог»), с Александром Гришиным не из Останкино, а прямо в зале, и по эмоциям это был просто какой-то взрыв. Мозг взрывался к концу каждого дня от того, что мы наблюдали в выступлениях парников и танцоров. После программ одиночников, которые прыгали по четыре по пять четверных, было ощущение, что это какой-то сюрреализм. Хотя вспоминаю, что сам прыгал четыре четверных в своё время, пусть, не в программах на соревнованиях, но на тренировках. Но тут понимаешь, насколько далеко вперёд ушло фигурное катание, и оно будет уходить ещё дальше.
Спортсменов, олимпийских чемпионов, часто ставят в пример, как людей, которые всего добились. На вас это не давит? В моральном плане и психологически не приходится жить с оглядкой на общественное мнение?
Нет, я могу и послать, и достаточно жёстко высказаться, когда люди переступают черту. Хотя я придерживаюсь всегда поговорке — будь проще, и люди к тебе потянутся. То факт, что ставят в пример, приятен, но это большая ответственность. С одной стороны, как Аршавин высказался однажды, «ваши ожидания – это ваши проблемы». Тут я на его стороне. За свою спортивную карьеру я никого не просил прилетать на мой турнир. Но фанаты приезжали, и вдруг проигрываю. Начинается: «Ну как же так? Мы же летели!» Не нравится — переключите канал, отпишитесь или болейте за кого-то другого. С другой стороны, я ответственен за себя самого. И когда ты отец двух дочек, то в любом случае добиваясь результатов, не важно в каком деле, ты становишься априори объектом для подражания, человеком, на которого равняются.
Какие образы и истории вам хотелось бы воплотить в ледовых шоу, на сцене?
У меня часто спрашивают: а что, если бы вы были наставником в «Ледниковом периоде. Дети»? Знаете, мне так комфортно на своём месте ведущего и фигуриста. Вот Илья [Авербух] действительно постановщик, а я на 99% человек, который всегда доволен выбором образов для себя. Может быть, громко сказано, но настоящему артисту должно быть по барабану, кого он играет сегодня — стул или волка из сказки «Семеро козлят». Мне нравятся те задачи, которые ставятся. А когда ты выбираешь, кого бы хотел сыграть – это как прийти в ресторан с меню на 20 страницах. У тебя много вариантов, а выбрать не можешь. Лучше прийти в ресторан, где три четыре блюда, но есть конкретика. И в этом коротком меню Илья Авербух не просит выбирать из 30 персонажей, а конкретно даёт тебе задачу.
Конечно, мне нравится интерактивность шоу. Казалось бы, во время ледового шоу люди сидят, а ты танцуешь, но всё равно есть внутреннее общение, невидимая ниточка, которая протягивается между. Мне нравится, как и всем, играть отрицательных персонажей. Взять например, спектакль «Ромео и Джульетта». Там Максим Маринин и Таня Тотьмянина играют главных героев. Но я, например, не Ромео, не романтик, наоборот. Я человек, который любит по-хорошему похулиганить, подразнить и поиздеваться. Мне ближе такие персонажи (Алексей Ягудин играет в этом шоу Меркуццио – ИА «Диалог»).
Сейчас вы открываете школы фигурного катания, значит ли это, что скоро вы полностью перейдете на тренерскую карьеру?
В Минске в середине апреля уже открылась моя школа, и с осени откроются ещё несколько в Москве. Мне нравится выстраивать систему, собирать тренерский коллектив. Но полностью я не перейду на повседневную тренерскую работу. Этого, наверно, никогда не случится. Я морaльно не готов к тому, чтобы на 100% отдаваться этому. Тренер — это очень сложная профессия, и, как мне кажется, чтобы стать хорошим наставником для спортсмена нужно стать фанатом этого дела. Наверное, в любом направлении нужно становится фанатичным до безумия, иначе не будет существенного прорыва. А в данный момент я понимаю, что не хочу 24 часа в сутки быть тренером, да и не смогу полностью уделять время своим ученикам. Ведь нужна полная интеграция не только в тренировочный процесс, но и в жизнь спортсменов. Сейчас у меня другие приоритеты: заниматься творчеством и развиваться, участвовать в ледовых спектаклях и театральных постановках, работать на телевидении ведущим. Но никогда не будет такого, чтобы я открыл школу и ни разу там не появился. И почти сразу после завершения шоу в Петербурге (Шоу «Кармен» пройдёт в Петербурге с 15 по 22 июня — ИА «Диалог») лечу в Минск, буду там тренировать фигуристов и заниматься делами школы.
Какие результаты вы ставите перед командой тренеров своей школы? Ваши ученики должны завоевать олимпийскую медаль?
Татьяна Анатольевна училa меня всегда ставить максимальные задачи для того, чтобы к ним тянутся. Это то же самое, что владеть четверными прыжками, а потом приехать на турнир и облегчить себе программу, убрать сложные прыжки и вставить вместо них простые элементы. В таком варианте выступления можно и простые вещи сорвать. Поэтому главное — это стремиться как можно выше, но любое развитие, улучшение результатов, — это уже результат положительной работы.
Беседовала Рената Ильясова / ИА «Диалог»
