Кензо Такада: «Сегодня мода и социум неотделимы: насколько меняется социум — настолько меняется мода»

В Петербурге в эти дни с визитом находится легендарный модельер, революционер индустрии, основатель модного дома KENZO Кензо Такада. В Северной столице он уже успел посмотреть показ местных дизайнеров и принять участие в обсуждении темы «Петербург — столица моды» вместе с деятелями культуры, искусства, моды, представителями власти и бизнеса. Корреспондент «Диалога» собрал самые интересные высказывания кутюрье — о создании своего бренда, появлении современной модной индустрии и петербургских модельерах.

«Меня влёк Лондон, но я остался в Париже»

В 1965 году я приехал в Париж, и к тому времени уже работал в моде в течение четырёх лет. Конечно же, для любого человека, который начинает свою карьеру в моде, Париж является мечтой, к которой он стремится изо всех сил.

Моим счастьем оказалась возможность приехать в Париж. В первый мой приезд я остался в Париже примерно на шесть месяцев. В Париже я начал обзаводиться кругом знакомств, и каждый раз, когда встречал кого-то из японцев, спрашивал: «Как вы думаете, человек из Японии может что-то сделать в мире моды в Париже?» И каждый раз ответ был: «Нет-нет, ни в коем случае!»

Я нашёл на последней странице журнала ELLE их адрес, куда пришёл со своими рисунками. Директор отдела моды ELLE, который был очень влиятельным человеком, принял меня с открытой душой и сказал, кому из дизайнеров того времени, кутюрье того времени, могут понравится мои эскизы, и дал мне адреса, к кому обратиться. Конечно, я обошёл все адреса, и через два месяца у меня уже были вид на жительство и работа. По стечению счастливых обстоятельств, через шесть месяцев я показал свои эскизы в доме высокой моды Луи Ферро, которого сегодня уже не существует, и они купили пять моих эскизов. Это абсолютно полностью изменило мою жизнь!

Конечно, в 1960-70-е, в эпоху Beatles, эпоху огромного модного движения, меня очень влёк к себе Лондон, но я остался в Париже. Хотя Париж был менее креативным в то время, всё равно моё сердце принадлежит ему.

«До открытия своего первого магазина я реализовал все свои амбиции»

До открытия моего первого магазина в 1970 году я больше четырёх лет проработал на другие модные дома. За это время в принципе реализовал все свои амбиции, мог пробовать делать всё, что угодно, и это мне позволило дать [себе] больший спектр для развития.

В 1970-х у меня уже начали появляться кое-какие деньги, начали открываться магазины. Тогда я задал сам себе вопрос: «А что я из себя представляю? Какова моя идентификация?» Я никогда не видел себя в рядах великих кутюрье, хотя это меня очень влекло, и этот мир меня завораживал. Я – японец, который досконально знает культуру Японии, обычаи и нравы. И вот я здесь, в Париже, и, наверное, это знание японской культуры меня отличает от всех других кутюрье.

Я поехал в Японию, накупил тканей, которые стоили не очень дорого, купил старинных кимоно. И для моего первого показа, в моём магазине, я использовал крой кимоно, геометрические формы кимоно, прямые, ткани из старых кимоно и японские настоящие ткани. Традиционно в кимоно используется очень большая смесь мотивов, принтов и цветов, и я решил этим вдохновиться для создания своей первой коллекции. Я думаю, что именно это принесло волну свежести и необычности, на тот момент, в парижскую моду.

«Наше желание показать свои способности положило начало модной индустрии»

На тот момент в Париже не было много дизайнеров как высокой моды, так и прет-а-порте, и, конечно, это один из факторов моего везения. После этого пошла волна показов новых молодых дизайнеров. В 1970-х годах появилась индустрия моды как таковая.

Я очень хорошо помню, как в 1974 году Синдикат высокой моды Парижа (парижская организация, объединяющая модные дома, создающие коллекции высокой моды, — ИА «Диалог») предъявил нам претензию: им не понравилось что мы смешиваем высокую моду и прет-а-порте. Последнее никогда не воспринималось как таковым искусством, и синдикат нашу деятельность очень негативно воспринял. Мы — это около 10 модных домов, мы тогда объединились – и в одном месте в течение четырёх дней провели десять показов. И это явилось, наверное, первой неделей моды, как мы её знаем сейчас. Это было наше желание показать себя, свои способности, и оно положило начало настоящей модной индустрии. В конце 70-х появились даже приглашённые дизайнеры из других стран, которым позволялось проводить показы в Париже, и это, по моему мнению, то, что может помочь развитию индустрии, которую вы сегодня хотите возродить.

«Раньше попасть на показы было почти невозможно, сегодня каждый может увидеть их в прямом эфире в Instagram»

С 1970-х годов мода очень сильно изменилась. Это не только история эскиза или кроя, но и процесс изготовления [одежды]. Изменилась абсолютно вся жизнь, все сферы жизни. Всё-таки в 70-е годы это было, даже по линии прет-а-порте, чем-то для избранных. Сегодня же абсолютно каждый человек может себе позволить вещи прет-а-порте без оглядки на какую-то особую ценность. Даже с медиатической точки зрения, если раньше попасть на модные показы было практически невозможно, сегодня с помощью Instagram мы можем их видеть в прямом эфире. Раньше только через три месяца после того, как дефиле проходило, [о нём можно было узнать,] была загадка, была тайна, тайна новой коллекции. Сейчас всё это исчезло. Абсолютно гениальным является то, что мода перестала быть отдельной от социума, и что теперь мода живёт на улицах, и люди одеваются не для моды, а для себя. И это само по себе является огромным прорывом. Теперь мода и социум неотделимы, поэтому можно сказать, что насколько меняется социум, настолько меняется и мода. И еще одна позитивная часть — это то, что не мода влияет на нашу жизнь, а наша жизнь влияет на моду.

«В вещах от петербургских модельеров хочется ходить»

Показ [петербургских модельеров] был, бесспорно, очень разнообразен. Я увидел, что нет однозначных границ творчества, и это очень многим объясняется. Я видел город и видел, насколько разнообразным может быть вдохновение. Я видел огромную работу в крое, и при этом все [представленные на показе] вещи — очень носибельные. Во всём, что я видел, можно выйти на улицу, и это будет элегантно и красиво.

Очень часто на показах мы видим сумасшедшее творчество, которое в принципе неносибельно. Но вчера был тот редкий случай, когда я увидел жизненные вещи на подиуме, и меня это очень приятно удивило. Даже в расслабленных силуэтах было очень много элегантности. Я сразу представляю, что женщина, не только русская, может носить эти вещи на улицах в другой стране мира. Я увидел новое направление в моде, которое приятно меня удивило, я этого не ожидал. Сразу же возникает желание это купить и в этом ходить.

Конечно же, с тем культурным и модным наследием, которым обладает Петербург, у вас есть все шансы для того, чтобы превратить [происходящее сейчас] в настоящую историю моды. Мой совет — приглашать иностранных дизайнеров, показывать, на что вы способны.

Ксения Олиферко / ИА «Диалог»