Василий Зоркий: За ширмой из социальных сетей, телефона, игр, бухла и других развлечений мы почти разучились испытывать настоящие чувства

В интервью вы часто говорите о честности своего музыкального творчества. В чём именно это проявляется? Зачем это?

Я думаю, что мы живем в очень интересное, но достаточно противное время, когда люди прикладывают массу усилий, чтобы не сказать, что они думают на самом деле: не разговаривать сами с собой, не признаваться себе ни в чем. Снимаются в год сотни фильмов, где от первого до последнего кадра всё не про настоящего человека — враньё, обман и пустышка. Мне хочется думать, что те наши песни, которые действительно удались, попадают куда-то в правильное место внутри каждого и вызывают настоящие эмоции. За ширмой из социальных сетей, телефона, игр, бухла и других развлечений мы почти разучились испытывать настоящие чувства — радость, печаль, тоску, настоящую злость. Мне хочется в идеале пробуждать в человеке желание жить здесь и сейчас. Это самое крутое, что можно испытать, и, думаю, в этом и есть весь смысл.

Хочется ли быть в творчестве простым, понятным и, как следствие, понятым?

Мне кажется, что умение говорить просто, чётко и понятно — самое важное. Если ты не можешь рассказать что-то так, чтобы было понятно шестилетнему, это вообще не имеет никакого смысла. Всё, что угодно, можно сказать так, чтобы все поняли, а из-за словоблудия чаще всего глядит бессмысленная пустота.

Кажется, что ваше творчество очень рефлексивно, и это такая попытка «пережить» жизнь. Так ли это? Если да, то зачем это нужно?

Не пережить, а прожить. Разница в словах тут маленькая, но ключевая. Это не рефлексия даже, а просто попытка зафиксировать и понять, что с тобой происходит. Я как маленькая старушка собираю всё, что мне важно и хочется запомнить, показать и рассказать. В этом мой смысл, моя идея.

Важно ли вам быть модным, быть «на волне»?

Я так и не понял, что значит быть модным. Мне хочется быть нужным, хочется успеть что-то сказать и что-то сделать. Модные люди имеют свойство появляться и быстро исчезать. Я хочу писать песни, которые будут так же слушаться через 20 лет. Если в какой-то момент они станут модными — супер, если нет, то мне важнее, чтобы они «попали» в конкретных людей. Никого, кто выглядел бы моднее одного охранника из ЧОПа, который ходит на все наши концерты, я, кажется, не встречал.

Я знаю, как минимум, две ваших песни, в тексте которых упоминается сон – «Засыпай скорее» и «Спи». Что для вас сон? Какое значение он имеет?

Это скорее не про сам сон, а про то ощущение, когда ты сидишь рядом с человеком, который засыпает. Самые крутые отношения не с теми людьми, с которыми ты хочешь уснуть, а с теми, с кем хочешь проснуться рядом. С теми, за кем ты хочешь наблюдать, пока они спят, оберегать, накрыть одеялом, увезти в тундру и никому не показывать. И одновременно показать всем. Сон — это просто территория чистого, открытого, любви и доверия. Если человеку хорошо спать с тобой рядом, значит вы друг для друга, значит всё не просто так.

В интервью и своих журналистских текстах вы часто упоминаете поколение 30-летних. Что за возраст – 30? Чем он особенный?

Мне 30, или чуть больше, поэтому мне интересно всё, что со мной происходит. Это клёвый возраст. Ты ещё можешь много, но уже не такой тупой. Ты уже отвечаешь только сам за себя и за тех, за кого берёшь на себя ответственность. Тебе уже не так важно кем-то казаться, уже хочется что-то сделать. Это классное время, мне в нём очень нравится жить.

Вы работали в театре. Будете ли делать ещё театральные проекты? Чем вас интересует театр?

3 июня мы выпускаем новый спектакль в «Гоголь-центре». Театр — это живое. Это место где люди разговаривают друг с другом. Мне нравится рассказывать истории про себя, про других. Истории про людей. Я могу это делать в песнях, могу — в спектакле, могу писать сценарии для кино, чем сейчас пробую заниматься. Это просто один из каналов, по которому ты можешь доносить то, что тебе важно сказать. И ещё театр существует ровно столько, сколько идёт спектакль. И каждый раз по-разному. Не бывает двух одинаковых спектаклей. И это самое крутое. Это как снэпчат только в оффлайне. Мне это ужасно нравится.

Что будет на концерте в Петербурге? Чем он будет отличаться от других?

Питер — особенный город. Чтобы его по-настоящему полюбить, мне понадобилось очень много времени. Но потом это произошло, и это навсегда. Другие люди, другое настроение, сто оттенков серого и разговоры по ночам у камина в квартире моих приятелей. Все разы, когда я играл в Питере, были совершенно другими, чем где бы то ни было. Более вдумчивыми, спокойными, более глубокими. Не знаю, как это описать. Мы сейчас в классной форме, у нас хороший период, золотое время. Мы пишем хорошие песни и классно их играем. В этом смысл питерского концерта, одного из трёх пока запланированных на этот год. Я очень жду этого концерта.

Беседовала Маша Всё-Таки / ИА «Диалог»