Татьяна Лазарева: В последнее время вопрос, на который все «забили», — это дети

Что, на Ваш взгляд, самое трудное в благотворительной работе?

Для меня самое страшное и трудное – это объем, с которым сталкиваешься. Понимаешь, что невозможно помочь всем. Когда видишь, что на людей настолько наплевать в этом государстве, и настолько никого не интересуют больные, немощные, старики и заболевшие дети-инвалиды, ты начинаешь хвататься, во все стороны бегать и понимаешь, что всем помочь ты не в силах. Самое ужасное, когда приходится делать выбор.

Среди некоторых людей бытуют настроения «мы бы дали, но боимся». Люди опасаются, что деньги осядут в чьих-то карманах. Как Вы считаете, с этим можно как-то бороться?

Я лично с этим борюсь и, также как и я, Михаил Шац и Александр Пушной, – мои коллеги. Мы просто отдаем свое имя. Они тоже попечители фонда «Созидание», и все наши адепты, и все наши поклонники, которые нам доверяют, соответственно, могут доверять и этому фонду. Все четыре человека (смеется).

То есть, здесь важно, чтобы публичные люди показывали это своим примером?

Думаю, да. Хотя мне хочется верить, что Вы не очень правы. Отношение к благотворительности переменилось очень сильно. Люди немножечко уже стали думать, что можно быть добрее. Вообще люди нуждаются в симпатии друг к другу и в возможности кому-то помочь.

Ваша политическая активность не сказывается на отношении к вашей благотворительной деятельности? Не бывало случаев, чтобы люди из-за этого отказывались жертвовать, например?

Нет, такого не было ни разу. Напротив, я пришла в эту политическую, гражданскую, активность благодаря благотворительности. Я поняла, что творится совершеннейший беспредел, и что то, что мы делаем, — горстка людей, которая пытается помочь малоимущим семьям по всей стране, — вообще-то это забота государства. И, думаю, все люди, которые приходят в благотворительность, это прекрасно понимают.

Получается, здесь уже размыта грань между общественной деятельностью и политической, это тоже своего рода политика?

Абсолютно — политика, которая вошла в мою жизнь с совершенно неожиданного бока. А я не планировала в своей жизни заниматься политикой, и не планирую до сих пор.

Но Вы состоите в Координационном совете оппозиции. За что Вы там, условно, отвечаете?

Ни за что. К сожалению, из-за того что цели и задачи этого совета не были сразу определены, то он оказался не очень жизнедеятельным органом и сейчас практически уже затух.

Скоро перевыборы в совет. Будете участвовать?

Нет.

Совсем разочаровались?

Не знаю, если придумается что-то более конкретное, возможно. Но не в том, что было. Я с надеждой жду, что оно уже закончится – фактически я уже давно там не участвую.

На Ваш взгляд, работает ли в России «теория малых дел»?

Это сложный вопрос. Ведь, когда ты совершаешь «малые дела», ты понимаешь, что это очень важно. Ты видишь, кому ты помогаешь, ты видишь отдачу, видишь, что твои усилия — не зря, что ты осчастливил какую-нибудь семью или ребенка. Но, с другой стороны, чтобы это переросло в нечто большее, что приносит больше пользы, тебе все равно нужно сотрудничать с государством и как-то с ним вместе решать эти проблемы. Но это тоже очень трудно, к сожалению.

А какие-то телевизионные проекты у Вас запланированы в ближайшем будущем?

У меня на канале «Дисней» буквально накануне, 13 октября, вышла передача «Это мой ребенок!», которую благополучно закрыли на канале «СТС». И каналу «Дисней» я очень благодарна за то, что они эту передачу оставили. Мне кажется, что она очень важна. В последнее время вопрос, на который все «забили» – это дети. Государство эту тему мало поднимает, а на телевидении вообще ничего нет. Поэтому я очень благодарна «Диснею» за то, что передача вышла.

В связи с вопросом о детях, один из последних государственных шагов здесь — «Антимагнитский закон», он же «Закон Димы Яковлева». Каково Ваше к нему отношение?

Это чудовищный совершенно закон. На мой взгляд, он просто бесчеловечный. Но, опять же, он показывает, что в мозгах у тех людей, с которыми нам очень хочется сотрудничать и вместе что-то делать для наших детей. Там [в мозгах] — что-то совершенно непонятное.

Как думаете, есть ли еще возможность отыграть назад?

Нет, к сожалению. Мы очень многое пытались делать в свое время, когда закон только возник. И на уровне личного общения использовали возможности, и на уровне организации протестных акций и создания обществ, которые пытались чем-то помочь. Но отыграть назад уже невозможно, потому что у нас глава государства очень не любит Америку.

Беседовала Дарья Скороспелова / ИА «Диалог»