«Всякое в голове у человека, пока рождается образ»: музыкант Ксения Фёдорова о новом альбоме, стерео-звуке и клонировании

На киностудии «Лендок» 22 марта состоится сольный концерт пианистки из группы Kubikmaggi Ксении Фёдоровой. Она презентует новый альбом «Переходный этап» в формате звукового шоу – смешивая живые инструменты и шумы. В интервью «Диалогу» Ксения рассказала о новом альбоме, поразмышляла, есть ли в клипе на песню «Кто успокоит нас» отсылки к Тарковскому, вспомнила, как в детстве помогла «АукцЫону» и Алексею Хвостенко записать песню и обсудила перспективы клонирования человека.

Ксения, раз уж мы созвонились утром – расскажите, как оно у вас проходит?

Утро проходит… Завтракаю! (смеётся) Мюсли, бутерброды, кофе. Простой завтрак, как у всех.

Это утро чем-то отличается от того, которое будет в день презентации альбома, 22 марта?

Да нет. У меня маленький ребёнок – в любом случае моё утро должно состояться.

Допустим, в этом интервью мы не будем никак касаться вашего отца Леонида Фёдорова – как вам такое предложение?

Прекрасно!

Но тогда, в качестве компенсации, расскажите, как «АукцЫон» в 1995 году писал альбом «Жилец вершин». Вы же им немного подпели – в песне «Благовест».

Я не подпевала! Сказала одну фразу только: «Тише, тише – он говорит», – и всё. Я помню, что я долго ждала, чтобы сказать эту фразу! Часа три мы там сидели. На тот момент это была детская забава: мне было лет 10 всего. Пришла к папе на студию. Они на этой студии тогда всё, по-моему, писали. Тогда и «Птица» была записана, и с Хвостом «Жилец».

Помните «Хвоста»-Хвостенко?

Я хорошо его помню, это хороший друг папин был и мамин. Я его очень часто видела. Мы не то чтобы общались – на уровне ребёнка и взрослого. На детские какие-то темы.

Ваш первый «сольник» «Оом Ра» вышел в 2010 году, второй должен выйти в марте этого года. А третий будет снова через девять лет – в 2028 году?

Не знаю. Первый «сольник» – это вообще была, на самом деле, лайв-запись. Просто оказалась в руках прилично звучащая запись концерта, и мы решили её выпустить. Такой прям задумки, как сейчас, когда конкретно вот сольный альбом, специально поехали, на студии записали – такого не было.

Мы же параллельно с группой записываем всякие вещи, поэтому с сольными вещами всё время так: получится – запишем. Я думаю, в ближайшее время стоит ждать не «сольник», а альбом Kubikmaggi. На это у нас сейчас точно есть прицел.

Как вообще получается, что вы решаете, что пора записать альбом? Накопился материал – вот и пора, или есть более тонкие причины?

Накопился, да, материал, и он подходит, чтобы поместить его в один альбом – скажем так. У меня есть уже несколько композиций с прицелом на следующий «сольник» – просто потому, что они на одну тему. Там очень конкретная история внутри всех песен, поэтому мне понятно, что это будет один альбом – просто его надо доделать как готовую работу. А с «Переходным этапом» было так: набралось много сольных песен, которые не записывались. И вырисовалось, что можно их в один альбом поместить – не все, но какую-то часть.

Вы говорили, что общее настроение альбома – это образ человека, родившегося в 80-х. Почему «переходный период» наступил для этого человека именно сейчас?

Даже не то что бы сейчас, просто для меня это время (и те времена, когда как раз записывался «Жилец вершин»), когда что-то менялось, и не было какой-то устоявшейся системы, программы, ничего – полный такой «развал». Когда я училась и ЕГЭ ещё не было, и прошлая система была уже «там». Это были самые идеальные времена для того, чтобы учиться через пень-колоду, но при этом учиться хорошо – всё зависело от того, насколько это мне самой надо. Сейчас система довольно жёстко заставляет соблюдать правила, что-то там сдавать, разбираться в любой ерунде. У меня так не было, всё было просто. И формы не было – можно было прийти в драных джинсах, и никто никогда не придирался.

Ксения Фёдорова из Kubikmaggi и Ксения-сольный артист – чем они отличаются? И кто из них главней?

В Kubikmaggi я на последних двух альбомах уже точно не главная. Скорее, это Макс Руденко главный, мне кажется, он очень много делает для группы. Там у нас сейчас трио, или даже, скорее, квартет – сейчас постоянно играем с саксофонистом Александром Тимофеевым (Sex Berlin). А альбом, который будет в начале марта – он совсем другой. Таким авангардом или джаз-авангардом, как Kubikmaggi, это назвать нельзя. Это и по партиям другая история, ну и – там просто песни. И аранжированы они как песни. Там нету целой длинной композиции, как у Kubikmaggi.

Вы занимаетесь сложной, насыщенной музыкой, но при этом вам не чужды такие исполнители как Башлачёв, про которого вы говорили, что он мог «три ноты сыграть так, что все обоссутся». Почему вы не выбрали этот трёхнотный путь?

Ну, тут такой момент – что-то мне нравится, а что-то я делаю. Во-первых, Башлачёва не повторить – вопрос энергии, вопрос подачи и фигуры, а не «трёх нот». Ну, и мне в целом вот эта вся история не сказать, что очень близка. Я могу слушать, я вижу, какой кайф от этого можно получать, но это не моё.

Клавиши предполагают вообще несколько другую историю, чем гитара. Сейчас на презентации всё будет с аранжировками, будут другие музыканты, струнники, какие-то люди разные… Но я иногда играю концерты и просто под фортепиано. Но по энергии и по тому, как песня создана – это совершенно другое. Грубо говоря, это не проорать от начала до конца на риффе – у меня есть только одна-две таких песни. С остальными так не получится (смеётся). Как бы ни хотелось.

Вы сейчас когда говорили о презентации – «музыканты, какие-то люди разные…» – показалось, будто вам это всё уже немного поднадоело…

Да нет, не поднадоело (смеётся). Просто презентация – дело такое. В начале будет альбом, потом сама презентация – сейчас мы всё это готовим. Мы будем делать многоканальный звук, звуковое окружение, больше 10 колонок. Будем делать экспериментальную в чём-то, звуковую историю. Много организационной работы в связи с этим.

А что даст многоканальный звук?

Эффект такой: если сравнивать, например, с кино – есть просто кино, а есть кино в стерео-очках. И мы как будто внутри – возникает эффект близости того, что происходит. То же самое со звуком – если из двух колонок идёт звук, то он идёт очень точечно и сразу понятно, откуда он. Это не как в реальности, когда мы слышим звуки с разных сторон. На презентации это будет очень похоже на реальность – звуки будут идти не только со сцены, они будет идти со спины, справа, слева. И плюс, по пространству колонки распределены довольно равномерно – это очень гибкая система, можно сделать, чтобы звук пролетал вокруг полностью. И это слышно будет. И ощущение полное, что ты не извне слушаешь, а находишься внутри этого всего.

Вы упомянули кино – а ведь клип на песню «Кто успокоит нас» очень похож на кино, причём на авторское: первый кадр это же цитата из «Зеркала» Тарковского. Или это только кажется?

Тут надо обращаться к режиссёру клипа, Олегу Чайкину. С одной стороны, я предполагаю, что были какие-то аллюзии на «Зеркало», потому что там и дальше в клипе – разбитое зеркало. С другой стороны, сильный эффект, мне кажется, оказывает то, что клип был снят на плёнку, на 16-мм камеру. Это всё-таки даёт определённый новый ракурс. Но идея клипа – полностью режиссёра и оператора, я, в общем, туда сильно не вникала, это была их задумка, их предложение, а я сказала: «Конечно, давайте снимем». Я просто не знаю, какой изначально там был посыл. Что «Мы сделаем аллюзию на «Зеркало» – такого я не слышала, поэтому не могу сказать наверняка. С другой стороны, всякое бывает в голове у человека, пока рождается образ. Может быть и так.

То есть, вы просто разрешили, если можно так сказать, режиссировать собой ради их идеи?

В этом случае да. Но понятно, что бывают разные идеи.

Вы собирали деньги на выпуск альбома с помощью краудфандинга на сайте «Планета». Почему именно эта платформа?

Выбор платформы – это коварный вопрос. Например, «Планета» берёт достаточно большой процент за свои услуги. А, например, Indiegogo всего восемь процентов, даже с учётом всех конвертаций. Понятно, что можно указывать в описании, что в сумму включён ещё процент сборов – поэтому она такая. Вообще, я полностью прописываю, сколько на что идёт – это не просто, что, «Ребят, мне нужно 2 миллиона, а я уж найду, куда их потратить».

С другой стороны, на той же «Планете» часто рекламят известных артистов. Если нет известности как у Чижа, у ДДТ, то рекламы не будет. Могут только начать поддерживать, если какой-то бум случится, и многие будут переводить деньги, – тогда да.

Вы сейчас как пример известных исполнителей назвали Чижа и ДДТ, а не рэпера какого-нибудь. Они для вас образцы звёзд в музыке, или просто к слову пришлось?

К слову пришлось. А так, мы только что с утра на кухне с кофе слушали Тима Белорусских – про мокрые кроссы. 10 миллионов просмотров у клипа – разве можно такое не знать? (смеётся) Дети вот что слушают уже во втором классе!

Опять вернулись к теме утра. А что вообще вас заставляет вставать по утрам, делать что-то?

Ну, мне интересно. Интересно что-то делать (смеётся). А что может ещё двигать? Интерес к жизни, интерес к деятельности.

Ну, есть «идейные», а есть те, кто говорит: «Ничего не делай, всё суета…»

Можно ничего не делать – а можно что-то делать. Это философский вопрос, я понимаю. В общем и целом оно равнозначно: можно делать, можно не делать. Мотивация – она внутренняя. Если нет внутреннего посыла, желания или интереса, то, наверное, это превратится в мучение и действительно лучше этого не делать.

Ксения, как вы думаете, что будет после смерти?

Я уж не знаю! Кто что говорит. Я пока ни к кому не прибилась (смеётся). Мне сложно, у меня на это переходный взгляд. Мне хочется верить, что там что-то есть, и что снова я проживу. Очень хотелось бы верить.

Прожить по-другому – или так же, как сейчас?

Да вот хоть так же, как сейчас! (смеётся) Вот мы обсуждали недавно клонирование – наверное, в этом есть моё тайное желание бессмертия. Хотя понятно, что это смешно.

Вы хотите, чтобы вас клонировали?

Я нет, не хочу. Но я почему-то начала про это смотреть, мне стало интересно, куда продвинулось клонирование уже, как скоро это всё с нами произойдёт. Значит, меня как-то это задело.

Беседовал Глеб Колондо / ИА «Диалог»