«Сейчас всё совсем плохо»: какой будет городская среда в «умном городе»

В последнее время в Петербурге всё чаще говорят о развитии так называемого «умного города». Этим проектом сейчас активно занимается Университет ИТМО. «Диалог» разбирался, что представляет из себя «умная» городская среда, есть ли уже в городе смарт-общественные пространства и как заставить «поумнеть» спальные районы.

Что такое «умный город»

Создание «умных городов» — федеральный тренд последнего года. Так, в октябре 2017 года в ходе форума «Открытые инновации» был подписан меморандум о создании Национального консорциума развития и внедрения цифровых технологий в сфере городского управления «Умный город». До конца 2017 года планируется определить пилотные территории и разработать дорожную карту, включающую мероприятия по применению цифровых платформ управления «умными городами», проекты по внедрению беспилотного транспорта, по повышению прозрачности и эффективности ЖКХ, созданию в городах благоприятных условий для развития высокотехнологичных компаний и проектов и ряд других инициатив. Эта работа будет вестись в рамках реализации программы «Цифровая экономика РФ», утверждённой правительством страны в конце июля.

В Петербурге об «умном городе» активно заговорили в 2016 году. В качестве примера в Смольном тогда приводили Барселону, где была построена «умная» система управления водоснабжением и водоотведением. В результате её применения удалось снизить расходы на потребляемую электроэнергию, а также сократить временные периоды восстановления сетей в случае внештатных ситуаций почти в два раза.

Непосредственно сам проект «Умный город Санкт-Петербург» разрабатывают в Университете ИТМО, он был анонсирован Смольным в апреле 2017 года. Создание «смарт-сити» поддержал губернатор Петербурга Георгий Полтавченко, который тогда говорил, что задача городской администрации — «вооружить современного петербуржца всеми самыми последними достижениями научно-технического прогресса в преддверии технологического скачка, который нас ожидает в обозримом будущем». Для «вооружения» был создан проектный офис, в состав которого вошли представители органов власти, научного сообщества и IT-сферы, а научным руководителем проекта назначили ректора ИТМО Владимира Васильева. Цели «умного города», как и само это понятие, сформулированы очень расплывчато и широко. Это «повышение качества жизни петербуржцев» и «обеспечение устойчивого развития экономики».

В целом проект рассчитан на три года и предполагает внедрение до 2020 года единой системы «стратегического и оперативного контроля различных сфер жизнедеятельности с использованием современных информационных технологий», а также дальнейшее развитие практики «Открытого правительства».

«Смарт» городская среда: Диалог vs Технологии

По данным «Индекса качества городской среды», разработанного конструкторским бюро «Стрелка» совместно с Агентством ипотечного жилищного кредитования, современность среды в городской жилой застройке Петербурга оценивается в 3 балла из 10, уличной инфраструктуры — в 1 балл, зато озеленённых и водных пространств — во все 10 баллов. Социально-досуговая инфраструктура и прилегающие пространства тоже получили высший бал, общественно-деловая среда — 3 балла. В целом состояние городской среды оценивается как удовлетворительное. Индекс составлялся по крупным городам России с целью выявить, какие пространства наиболее остро нуждаются в изменениях. Авторы индекса сравнивают его с медицинской экспресс-диагностикой, позволяющей понять основные проблемные точки города.

С точки зрения главного разработчика концепции «Умного города», директора Института дизайна и урбанистики ИТМО Сергея Митягина, «Умный город Петербург» — это целый комплекс технологий, который должен обеспечивать коммуникацию между городской властью и горожанами.

«Smart-city — это технологическое ядро, система обеспечения жизни города. Она включает программное обеспечение, техническое, организационное. Она должна решать задачи координации органов власти между собой, обеспечения взаимодействия органов власти с жителями, с бизнесом, и даже жителей с жителями. Сейчас очень модно говорить об инициативах по формированию городских сообществ, поскольку сообщество — это то, что может выступать в качестве активного участника процесса развития города и выражать мнение, и это мнение может быть учтено органами власти. Умный город должен способствовать формированию этих сообществ, соседств, других обществ по интересам», — считает он.

Координатор Центра прикладной урбанистики (ЦПУ)  Борис Юшенков уверен, что проекту «Умный город» не хватает открытости и дискуссии.

«Смарт-сити» — модная мулька, бантик, которым удобно прикрыть проект любого качества. Но если 10 лет назад это были больше разговоры, то сейчас запущены серьёзные проекты, в том числе на городском и федеральном уровнях. Меня пугает то, что мы так торопились профинансировать эти проекты, что не успели толком ответить на вопрос «Зачем?» Все считают, что ответ на этот вопрос очевиден, но я так не считаю. Прежде чем резать, хорошо бы хотя бы раз отмерить. И сделать это не в тиши кабинета, а вместе со всеми, кого этот вопрос касается. То есть со всеми неравнодушными горожанами. Это сделано не было, и поэтому я боюсь, что и деньги, и время будут истрачены не так эффективно, как могли бы быть», – сказал «Диалогу» эксперт.

Генеральный директор «Института территориального планирования «Урбаника» Антон Финогенов также полагает, что самой главной смарт-технологией должно стать расширение участия населения. Точнее: участие городских стейкхолдеров (От английского stakeholder — достаточно широкий круг лиц, имеющих отношение к предприятию. Сюда входят инвесторы, кредиторы, менеджеры, потребители, государственные и общественные организации – ИА «Диалог»)

«Умный город – это всегда вопросы про хард и про софт. Важно не понимать смарт узко — инновации, камеры и так далее. Если же мы говорим об участии разных городских стейкхолдеров, то это не только уловные электронные системы голосования или интерактивные общественные слушания… Весь вопрос состоит в том, узко или широко понимать термин смарт-сити. Я его всё-таки обсуждаю как широкое понятие, которое невозможно без институциональных и социально-культурных изменений», — говорит Финогенов.

Есть ли в Петербурге «умные» общественные пространства

Наверное, единственным «умным» общественным пространством в полном смысле этого слова можно назвать только остров Новая Голландия, открывшийся после реконструкции в августе прошлого года. Проект разработало голландское бюро West 8. Оно занималось разработкой парка на острове Governors Island в гавани Нью-Йорка, проектировало Театральную площадь в Роттердаме, и ещё много других проектов общественных зон по всему миру. Новая Голландия – это многофункциональные павильоны, «умная» система освещения, подземные туалеты с подъёмниками для людей с инвалидностью, игровые площадки для детей с мягким покрытием. Создателям острова удалось выполнить реконструкцию в традиционном духе «северного модерна», при этом сделав «Новую Голландию» современной и наполнив новым функционалом.

Антон Финогенов полагает, что мощности и смысл Новой Голландии заключаются в том, что это комбинация открытых и закрытых пространств. «Функции зданий формируют единую концепцию с открытым общественным пространством. Они взаимодополняют друг друга, и, тем самым, создаётся тот качественный результат, о котором все в Петербурге говорят», — уверен эксперт.

Он поясняет, что под «закрытыми зданиями» имеются ввиду торговые центры с общественно-культурными и образовательными компонентами, парковые территории и пешеходные улицы. С технической и событийной точек зрения у них нет ничего общего со смарт-технологиями.

«С современными открытыми общественными пространствами всё совсем плохо — чаще всего это государственные парковые территории, пешеходные улицы, которые, конечно, пока ничего общего со смарт-технологиями не имеют. Как с технической точки зрения, так и с точки зрения функциональной насыщенности и событийности», — говорит Финогенов.

В будущем «смарт»-общественным пространством также может стать Александровский парк, концепцию которого в мае утвердил комитет по градостроительству и архитектуре. Саму концепцию под названием «Зелёный перстень» разработали в Санкт-Петербургском архитектурно-строительном университете. Авторы проекта предложили установить на территории четыре автоматизированные парковки. Концепция предполагает, что кровля паркинга сможет использоваться также для проведения различных развлекательных мероприятий, устройства открытого амфитеатра для отдыха. Кроме того, в Александровском парке разобьют велодорожки, оборудуют безбарьерную среду, установят разноуровневую подсветку, а с помощью примыкающих к парку образовательных и культурных пространств создадут культурный кластер.

По мнению Антона Финогенова, проблема таких проектов в том, что они разрабатываются, но, преимущественно, так и остаются на бумаге. «У нас за последние 15 лет много было разных проектов, в том числе весьма смарт, но только они не реализовывались. Можем вспомнить проекты реконструкции Апраксина двора Гостиного двора. Они предполагали внутри здания, в том числе, открытое общественное пространство, либо огромный атриум, комбинацию приватных и коммерческих зон с общественно-доступными зонами, но это всё так и осталось проектами. Может быть, смогут сыграть роль такого одновременно открытого и закрытого пространства реконструируемые Никольские ряды. Это проект, который должен быть завершён к чемпионату мира, к лету 2018 года. Собственно, там как раз есть открытый внутренний двор, который тоже будет насыщен некими функциями. Но чтобы судить насколько они смарт, нужно, во-первых, смотреть на реализацию, а  во вторых, всё-таки спрашивать у авторов», — говорит он.

Как создавать «умную» городскую среду в спальных районах

В спальных районах в принципе и в Петербурге в частности существует проблема просто с наличием общественных пространств, не говоря уже о внедрении различных «умных» технологий.

«В некоторых спальных районах радикальные изменения возможны только через снос, увы», — полагает Борис Юшенков.

«Но пока город не дорос до взрывных работ, нам надо как-то жить в существующих «спальниках». Кстати, некоторые из них, и новые, и избежавшие уплотнительной застройки «советские» районы, имеют приемлемую этажность и разумную плотность населения на квадратный километр. Можно ли улучшить качество жизни в «спальниках» мягкими методами? Мировой опыт показывает, что это возможно», — считает эксперт.

В качестве примера он приводит технологию «акупунктурной архитектуры», применённой в конце двадцатого века в Барселоне. Для того, чтобы исправить безликость, серость и одинаковость спальных районов, были мобилизованы локальные сообщества в каждом районе. Архитекторы и социологи вместе с жителями провели исследование в каждой локации и выяснили, что именно в этом месте является для жителей важным. В результате каждый район получил свой образ, символ и идентичность.

«Надо добавить, что это не только 300 объектов, а 300 пространств, которые стали общественными, улучшили качество и привлекательность среды именно на локальном уровне. Главное — запустили процесс взаимодействия местных сообществ с властью и между собой. Это то, чего нам сейчас очень не хватает», — заключает Юшенков.

С ним согласен Сергей Митягин, который также ссылается на необходимость использования мирового опыта при решении проблем с городской средой в «спальниках». «Первый подход — это окружение таких плотных застроек обширными зелёными зонами, которые в некотором роде нивелируют воздействие такой плотности. Людям есть, куда из этих районов выйти и где проводить время. С нашей точки зрения, это, пожалуй, правильно. Если город сейчас окружается поясом новых районов, то его следует дальше окружать зелёным поясом. Ведь жить здесь будут в основном молодые семьи, люди с детьми», — говорит он.

В будущем, с точки зрения директора института дизайна и урбанистики ИТМО, необходимо проводить редевелопмент.  Однако для Санкт-Петербурга это не ближняя перспектива. На текущий момент, полагает эксперт, выходом из ситуации могло бы стать обеспечение рекреационными зонами людей, которые живут в спальных районах.

Митягин отмечает, что, вопреки распространённому мнению, с «умными» технологиями на окраинах дело обстоит гораздо проще, чем в центре. «Там больше пространства, и требования к новым зданиям гораздо проще соблюдать. Одно дело — переоборудовать под технологии энергоэффективности старое здание, совсем другое — выставить требования к материалам нового здания на этапе планирования и сразу заложить систему контроля ресурсов способы отопления с минимальной потерей тепла. С точки зрения инженерных коммуникаций — тоже проще, так как в новых районах очень грамотно прокладывают коммуникации под зелёной зоной, которая разделяет проезжую часть и тротуар», — заключает он.

Заместитель руководителя Центра городской антропологии КБ «Стрелка» Дарья Радченко в исследовании культурных практик молодых горожан, полагает, что миф «О культурном Петербурге» работает против города. Чем дальше от центра Петербурга, тем ниже становится плотность востребованных культурных пространств.

«Однако сами петербуржцы вполне готовы ездить через весь город туда, где проходят интересные для них события, особенно если речь идёт о современных формах искусства или научно-популярных мероприятиях», — считает Радченко.

В качестве примера таких удалённых от центра города общественных пространств она называет Политехнический университет, Музей уличного искусства и Охта Lab в ТЦ «Охта Молл». Специалист библиотеки Охта-Lab Марина Соломонова рассказала, что Охта Lab совмещает в себе сразу несколько функций — в том числе, лекторий и библиотеку. «Охта Lab ещё место для аренды — переговорочные и лекторий. Это востребовано. Хотя, опять же, в городе есть выбор. К нам не сложно доехать и дойти. Было бы желание. В центр тоже надо ехать и идти, если живёшь не в центре. К нам приезжают люди на различные события отовсюду. И из Ленобласти. А в библиотеку ходят те, кто живет рядом», — говорит Соломонова.

Подготовила Мария Осина / ИА «Диалог»

Другие материалы из рубрики «Город будущего» можно посмотреть в нашем специальном разделе.