Андрей Пронин о фестивале «Точка доступа»: Я сам пребываю в шоке от масштабов проделанного

В воскресенье в Петербурге завершился site-specific фестиваль «Точка доступа». «Диалог» поговорил с его программным директором Андреем Прониным о том, как прошёл фестиваль, и о главных итогах события.

Если подводить итоги фестиваля в общем, то каков он? Насколько «Точка доступа» этого года отличалась от предыдущих? Сколько зрителей, если есть такие данные, её посетило?

Точных данных на сегодня у меня нет, но прикидочно фестиваль посетили порядка полутора тысяч зрителей. Это много, даже очень много — если учесть, что среди наших спектаклей преобладают спектакли с очень небольшой зрительской ёмкостью – от пятнадцати до двадцати человек. К тому же, летний сезон в России остаётся «мёртвым», и преодолевать инерцию предрассудка, что летом в театр ходить не принято, довольно непросто. Фестиваль получился очень большим и серьёзным, вполне конкурентоспособным с другими заметными театральными фестивалями Петербурга – я сам, признаться, пребываю в некотором шоке от масштабов проделанного. В этом, разумеется, заслуга всей нашей команды и, прежде всего, директора фестиваля Филиппа Вулаха. Две прошедшие «Точки доступа» были интересными, но небольшими. Нынешняя вышла и интересной, и большой.

Какие спектакли оказались, на ваш взгляд, самыми интересными из всей программы? Может быть, были какие-то неожиданные постановки?

Было бы с моей стороны некорректно выделять кого-то или что-то. Что-то было принято публикой теплее, что-то прохладнее, что-то было принято на ура, что-то недооценено, что-то, возможно, даже переоценено. Неожиданными был практически все наши события – собственно, неожиданность, смелая игра с общепринятыми правилами является главным критерием отбора в программу «Точки доступа».

В этом году в фестивале участвовали иностранные гости. Насколько состоялся «обмен опытом»? Что необычного для российского театра привезли зарубежные участники?

Я очень горд, что на «Точке доступа» работала театральная группа Rimini Protokoll, что мы открыли для России замечательного швейцарского режиссёра Бориса Никитина. Эти имена говорят сами за себя, и я полагаю, что широкая и профессиональная публика на их спектаклях открыла для себя новые эстетические горизонты. У нас было немало именитых участников из-за рубежа, которые не только показывали свои спектакли, но и смотрели чужие, так что обмен опытом состоялся. Не исключаю, что смелые эксперименты тех же «Римини» или финского проекта «Охота» вдохновят наших отечественных творцов на аналогичные опыты спектаклей: где зрители сами и смотрят, и играют, а актёров, как ни удивительно, нет вообще.

На фестивале устраивались конференции и обсуждения. Удавалось ли их участникам и зрителям коснуться важных для современного театра тем? Если да, то каких? Какая дискуссия была наиболее важна именно для вас?

Я, признаться, на конференции почти не был из-за организационной работы на фестивале, о чём, конечно, очень жалею. Буду знакомиться с её материалами постфактум. Мне кажутся насущными расширение театроведческого инструментария, выработка адекватного описательного и исследовательского языка для фиксации тех феноменов искусства, с которыми мы сталкиваемся сегодня. Вопросы фиксации и рецензирования спектаклей, разворачивающихся в неожиданных средах, не имеющих строго обозначенного сценического текста, а всякий раз идущих по-разному, по-своему раскрывающихся для каждого отдельного зрителя, — это не праздные вопросы. Они требуют от учёных новых подходов.

Фестиваль посвящён site-specific театру. Кроме того, формы и жанры постановок «Точки доступа» оригинальны, не совсем театральны: аудиоперфоманс, квест и тому подобное. До какой степени показанное на ТД — театр?

Думаю, практически всё – театр. Как всякое активно развивающееся явление, театр сегодня ускользает от строгого терминологического определения. Театр сегодня – сфера активного вовлечения зрителя в игру, причём игру со смыслом. Мне радостно, что в программе фестиваля были разные жанры и формы – скажем, спектакли, продемонстрировавшие высший пилотаж актёрской игры, и спектакли, где качество актерской игры было не столь важно, и спектакли, обошедшиеся вовсе без актёров. Тут были и работы с ярко выраженным режиссёрским авторством, и коллективные работы групп, отказавшихся от художественной иерархии. И постановки пьес, и инсценировки прозы, и спектакли, не нуждающиеся в литературном первоисточнике. И опусы, требующие от зрителей активного сотворчества, и нацеленные на пассивное смотрение. На все вкусы.

Есть ли уже какие-то планы и идеи для следующего фестиваля?

Надеемся сохранить широкий географический охват участников. Разнообразие типов театра, в том числе – и доселе не знакомых Петербургу. И будем расширять набор локаций. Собственно, если вы хотите, чтобы у вас был поставлен какой-то спектакль, тогда мы идём к вам.

Беседовала Маша Всё-Таки / ИА «Диалог»