Необычные дворы

Исторический центр Петербурга ассоциируется с дворами-колодцами – тёмными и мрачными, в которых жили обязательно чем-нибудь больные, несчастные, задавленные неласковым городом люди. Всё вроде бы и так, но «дворовое» архитектурное разнообразие нашего неласкового часто подкидывает сюрпризы. Корреспондент «Диалога» вместе с историками и краеведами Игорем Ивановым и Михаилом Уваровым из проекта #окологорода прошёлся от Кирочной до Рубинштейна и зашёл в несколько совершенно разных дворов.

Кирочная улица, 24. Двор дома Юлиана Бака

Не каждый примечательный с фасада дом имеет необычный или просто красивый двор. Дом 24 на Кирочной улице точно не выделяется из всех, однако, его «внутренности» интересны. Построен дом был в 1905 году для Юлиана Бака — еврея по происхождению, инженера путей сообщения, основателя газеты партии кадетов «Речь». Фасад дома выполнен в эклектическом стиле с элементами модерна. Причём модерн здесь существует лишь в виде некоторых декоративных особенностей — козырьков а-ля ракушка, решётки с характерным растительным орнаментом.

Двор представляет собой лабиринт и напоминает муравейник. Примечателен он воздушными галереями, которые соединяют два корпуса — фасадный и дворовый. Благодаря этим галереям, все жильцы дома могли пользоваться только одной парадной, где был лифт. Прохаживаясь внутри двора, путаешься, не вполне понимаешь откуда заходил. Балкончики, выходящие друг на друга напоминают об Италии из фильмов. Правда, здесь явно не хватает искрящегося солнца, чтобы всё это выглядело чуть менее мрачно. А так, если бы вдруг на балконы вышли женщины в халатах и стали бы натягивать верёвки для белья, лично я бы не удивилась.

«Это пример уникального подвесного двора, то есть, находясь во дворе, мы стоим не на земле, а на «крыше» технического помещения, которая держится на сваях. Создавались подвесные дворы для хранения дров и угля, сейчас там проходят коммуникации», — рассказывает Игорь Иванов.

То есть под двором есть подвалы, что очень редко для архитектуры Петербурга. В этом доме долго жил и творил Лев Бакст, рисовал для Дягилевских сезонов, а в наше время во дворе-муравейнике снимали многие фильмы и сериалы.

Литейный проспект, дом 46

Наш следующий герой — двор-сад с народным названием «Сен-Жермен», расположен у дома в стиле неоренессанс. Само дворовое пространство менялось вместе с изменением облика домов вокруг. Изначально здание построил архитектор Александр Пель. Архитектор Александр Хренов перестроил его в 1908-1912 годах в ренессансном духе. После этого у дома появился трёхарочный въезд, балкончики и лоджии в итальянском стиле, а над въездом со стороны двора установили три майоликовых медальона. Здесь — скульптуры богини Минервы и двух меценатов эпохи возрождения: Лоренцо Медичи из Флоренции и Бартоломео Коллеони из Венеции. Все скульптуры покрыты майоликой и имеют цвет, прямо как в Древнем Риме, где скульптуры обычно раскрашивали.

«Ренессанс, это стиль, возникший во времена итальянского Возрождения в XV веке. Он черпает вдохновение из античности, а точнее — из античного Рима. Но, в отличие от того же классицизма, который старается создавать эталон, некий идеальный образ дома-храма, архитектура ренессанса более жизненная, бытовая и естественная. Образцы этого стиля — не храмы, а городские римские здания: форумы, термы, виллы, иногда дворцы. Классицизм очень монументален, холоден и отчасти тоталитарен, а ренессанс более живой и демократичный стиль», — пояснил Михаил Уваров.

Появление на фасаде латинских надписей — Domus propria domus optima (Свой дом — наилучший) и Dies diem docet (День учит день) связано со временем, когда дом принадлежал семье инженера и нефтепромышленника Павла Гукасова (Гукасянца).

Двор этого дома, по сути — небольшой садик. «Ещё в XIX веке на месте садика была оранжерея, но Хренов устроил тут овальный сад с фонтаном. Уже в советское время сад получил в народе название «Сад Сен-Жермен» и «Сад Пале-Ройяль» в честь парижского аббатства и дворца», — пояснили эксперты.

Известно, что этот дворик любили завсегдатаи заведения «Сайгон». Борис Гребенщиков упоминал, что на их прогулочной карте города помимо чьих-то квартир и других дворов был и Сен-Жермен. А кто-то говорит, что это они этот двор так и прозвали.

Улица Жуковского, дом 6

Двор дома на улице Жуковского мог бы остаться ничем не примечательным, если бы из него не сделали двор Искусств. Появилось всё, что там есть по инициативе местных жителей и дворника. В каком году и каким образом — точно не известно. Двором Искусств его назвали, так как здесь представлены разные жанры: монументальная живопись, скульптура, мозаика.

На огромной стене здания открывается яркая картина в стиле городского стрит-арта с изображением сюжета поэмы «Руслан и Людмила» Александра Пушкина. Не даром этот двор называют и пушкинским: на обыкновенной детской площадке мы видим кота, который на дубе том (правда, тут тополь) с золотой цепью. Почему Пушкин? Неизвестно, тут он никогда не жил, да и поблизости тоже. На этом же тополе-дубе наверху сидит сова, а рядом стоят Леший и Баба Яга. Детишкам, думаем, тут нравится.

Пройдя вперед по двору, можно встретить вдруг ангела из зеркала на стене дома и картины в смежном дворе в стиле Петрова-Водкина с изображением деревенского уклада в частности. Этот желтый обычный двор вдруг стал сказочным.

Улица Рубинштейна, дома 15-17

Улица Рубинштейна – одна из самых ярких в городе. Во-первых, вся она пестрит барами и по ночам на ней стирается грань между знакомыми и незнакомыми людьми. Во-вторых, на ней жило много как реальных, так и вымышленных героев разных времен, будь то Настасья Филипповна Фёдора Достоевского в доме на Пяти углах или Сергей Довлатов, памятник которому грустит вместе со всеми зашедшими в бар «Цветочки». Нас интересует двор дома 15-17, построенного шведским архитектором Фёдором Лидвалем.

«Наум Синдаловский, опираясь на петербургский фольклор называет этот дом «улицей Зодчего Лидваля», по аналогии с реальным топонимом улица Зодчего Росси. «Улица Лидваля» соединяет Рубинштейна и Фонтанку, (адрес её — набережная реки Фонтанки, 54). Кстати, этот двор играл роль лондонской улицы в советском «Шерлоке Холмсе». Жильцы, понятное дело, не хотят, чтобы их двор был проходным, но попасть туда не составляет труда. В доме жили и живут многие известные люди, в частности здесь жил Эдуард Хиль. Но при этом сохраняются и коммуналки», — рассказал Игорь Иванов.

Действительно, это целая улица, причём довольно оживленная. Здесь постоянно проходят люди и проезжают машины, так что ждать открытия ворот долго не приходится. Уют арок, проходов, фонарей на тросах, красота и величие – вот что дарит нам пребывание здесь.

«Двор Лидваля является прорывом, потому что там преодолена проблема дворов-колодцев. Фасады домов выходят не только на улицу и набережную, но и в полной мере раскрываются во двор с помощью арок, балконов обелисков и прочего декора. А то, что у него имеется вполне себе открытый садик внутри и при этом он такой высокий, говорит о некоторой преемственности современных дворов многоэтажек. То есть это этакий ЖК начала XX века» — рассуждает Михаил.

Как такового ощущения двора здесь нет. Как будто бы мы просто свернули с Рубинштейна прогуляться по пешеходной улице в свое удовольствие, рассматривая дома и прохожих.

Интересен и сам переход к неоренессансу в ряде домов начала XX века. «После первой русской революции 1905 года архитекторы стали постепенно отходить от модерна, к тому же не все принимали его новизну. Государство в целом поощряло тогда неоклассические формы. В этой ситуации архитекторы Лидваль в случае с домом на Рубинштейна и Хренов в случае с домом Пеля, возможно, строили жилые комплексы в стиле неоренессанс, поскольку это более живой близкий к человеческому быту стиль. Он не давит, развлекает глаз и навевает мысли об Италии и южной Европе», — заключили эксперты.

Дворы Петербурга — не всегда что-то затхлое, не всегда колодцы, иногда это целые улицы, лабиринты, пространство сказки, а может быть и вовсе садики. Часто они скрываются за ни чем не примечательными фасадами зданий, но стоит только заглянуть…

Подготовила Ксения Савельева / ИА «Диалог»