Максим Малыгин: После эмбарго появились новые возможности — но и трудностей хватает

Расскажите об истории вашей компании.

Историческое название компании — «Невские сыры». Сейчас мы меняем название, пока проводим ребрендинг — теперь мы называемся «Нева Милк». Процесс ребрендинга занимает не один месяц, а то и год. Мы уже двадцать лет на рынке, продаем 2000 тонн продукции в месяц, являемся крупнейшим производителем и импортером сыров и масел в РФ.

В какие регионы России и другие страны вы экспортируете свою продукцию?

Рынок сбыта таков – в основном продаем на территории России, стран СНГ наши классические сыры и сливочное масло. У нас пять брендов-лидеров сегмента рынка, которые узнаваемы многими, и ваши читатели наверняка поймут, о чем речь: «Тысяча озер», «Сиртаки», «Город сыра» и другие.

Когда в прошлом году было объявлено продуктовое эмбарго, эта новость вызвала у вашей компании больше надежд или испуга?

На самом деле, часть сырья мы покупали в странах Евросоюза. Но после эмбарго мы переориентировались на другие страны, которые не попадают под санкции, и с которыми мы работали до. Изначально, конечно, мы испытывали опасения, но мы пережили этот момент, заняв долю рынка. Этот момент весьма положительный. Более того, мы первыми сделали проект импортозамещения в России. Мы открыли завод по производству феты в Вологодской области. Это было 11 сентября прошлого года. Представляете — в августе эмбарго, а в сентябре мы открыли завод. Это первое производство сыра типа фета в «ТетраПак» на территории СНГ, плюс это классическое импортозамещение — открылись мы очень вовремя. Мы хотели снять риски из-за долгих лет использования сырья европейских поставщиков, и, как видится, поступили правильно.

Конечно, бизнесу стало сложнее в какой-то степени. Самая главная проблема — это финансирование. Как вы знаете, после санкций увеличилась намного процентная ставка по кредитам. Более того, по этим процентным ставкам кредит было не получить — банки страховали себя и не давали их. Сейчас ставка упала, но, тем не менее, она все равно является достаточно высокой. Начиная от вопроса пополнения оборотных средств, заканчивая инвестиционными проектами. Представьте — ставка была 30%. Какой же рентабельностью должен обладать проект, чтобы обслуживать эти кредитные ресурсы. С точки зрения развития экономической ситуации, конечно же, стало тяжелей. Возможности новые появились, мы их старались использовать в рамках возможного — но трудностей тоже хватает, и нам непросто.

С чем еще пришлось столкнуться?

У нас на рынке появляется много фальсификата. Мы продаем качественную продукцию. У нас много брендов, люди нам доверяют, и для нас это ценно. Это наша ключевая компетенция — продавать потребителю качественный продукт. Но, поскольку, скажем так, молока в России не прибавилось, то многие другие производители и поставщики стали производить ненатуральные сыры. Соответственно, качество продуктов некоторых конкурентов снизилось. Получилась такая ситуация, что мы стали неким «ценовым зонтиком». Наша продукция оказалась дороже, но качественнее, а кто-то на полке рядом показал качество другое, но дешевле. И нам в этом смысле сложно. В этой ситуации вышли на рынок другие фирмы, которые хотели поскорее урвать и заработать — конечно, они нам мешали.

То есть, после объявления эмбарго рынок фальсификата и впрямь вырос?

Верно. Для нас основную часть рынка составляют классические виды сыров, например, «Российский» — это основной объем, и наш потребитель его предпочитает. Кстати, белые сыры, такие как «Сиртаки», — это «быстрорастущий» сегмент. Он нравится потребителю, рынок потребления этого сыра растет, люди его покупают. Поэтому мы вкладываемся в него.

Петербургские власти немало говорят сейчас об импортозамещении, в частности, о том, что в городе будут приняты меры по поддержке предпринимателей и промышленников, фермеров и других коммерсантов. Это и облегчение налогового бремени, и субсидирование, и упрощенный доступ к госзаказу. Вы ощутили как предприятие помощь от властей?

Есть проблемы российского масштаба, которые, к сожалению, Смольный решить физически не может. У нас в России огромная нехватка такого основного для нашей отрасли сырья, как молоко. Его очень мало, и в последние годы мало росло его производство. Это вопрос федерального масштаба, но в этом направлении делаются определенные шаги. На съезде «Союзмолоко» мы общались с заместителем председателя правительства Аркадием Дворковичем — действительно, определенные шаги делаются. Но если есть глобальная проблема нехватки сырья, то решить ее за 1,5-2 года нереально. Чтобы построить хозяйство, даже при условии финансирования, необходимо более трех лет. Реально за 7-10 лет только у нас что-то изменится.

Второе — есть проблемы с финансированием. Поддержка есть, но потребитель, в первую очередь, и бизнес, не может почувствовать ее сиюминутно. Если говорить о возможностях региональных властей, то мы положительного мнения о Петербурге и Вологодской области. Они работают и стараются нас поддерживать. В той же Вологодской области, с того момента как мы пришли в регион, меня поддержало правительство области и сам губернатор Олег Кувшинников. Нас включили в список приоритетных инвестиционных проектов региона. После этого у нас появились налоговые льготы и ряд других преференций. Мы их действительно получили.

А что насчет Петербурга?

В период эмбарго мы там не открывали новое производство, но, общаясь с чиновниками, мы получали отклик. Была и помощь — при поддержке правительства Петербурга по инициативе Торгово-промышленной палаты Петербурга была организована поездка в Белоруссию для поддержки бизнеса. Мы там немало продуктов покупаем. Была большая делегация бизнесменов из нашего города. Мы встречались с главой кабинета министров Белоруссии, и с замминистра сельского хозяйства. Благодаря этой площадке мы получили дополнительные контакты, с которыми нам, собственно, работать. Нам выслали приглашения, все организовали, это нам помогло. В Ленинградской области нам тоже помогали. Если работать, то помогают — я так считаю.

И последнее. Сколько бы ни длилось эмбарго, когда- нибудь оно закончится. И на рынок может хлынуть обратно импортная продукция, которая вытеснит региональных производителей, занявших эти объемы рынка. У вас есть какие-то переживания по этому поводу?

Поставки продукции из других стран и так присутствуют на рынке, я не говорю про те, что попали под эмбарго. Потому что сырья у нас не хватает. Но нас возвращение импорта не очень пугает. Проекты, которые мы реализовали — например, с фетой — это конкурентоспособное производство. Мы не брались за проекты, которые изначально предполагают большой риск. Думаю, какую-то часть рынка страны, попавшие под санкции, смогут отвоевать, но им это будет вдвойне сложно. Ведь они, так или иначе, потеряли полку, а на ее возвращение нужно время. И возможности у российских производителей есть, было бы финансирование и время.

Беседовала Полина Полещук / ИА «Диалог»

Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга