Балет России глазами мастеров — побольше интеллекта, поменьше физики

Оказалось, что герой нашего времени должен быть не просто трудолюбивым и талантливым, пластичным и выносливым, но и высокоинтеллектуальным. При этом высокий интеллект, по их мнению, у мастеров фуэте должен исходить из высоких материй, но не технических дисциплин. Например, руководитель собственных академии танца и театра балета Борис Эйфман уверен — делать упор в обучении юных дарований нужно не на физику и математику, а на гуманитарные науки.

«Я не говорю, что точные науки нужно совсем исключить, но предпочтение нужно давать гуманитарным», — отметил Эйфман.

Его коллега, исполняющий обязанности ректора Академии русского балета имени Вагановой Николай Цискаридзе с ним согласился и привел историю из своей жизни. По словам именитого артиста, его мама, физик по образованию, настаивала на том, чтобы сын изучал технические дисциплины.

«Она всегда говорила мне — «математика — это гимнастика для ума». Но в жизни мне это все не пригодилось совершенно», — подчеркнул новый наставник АРБ.

Отметим, первым о высокоинтеллектуальном танцоре в рамках обсуждения заявил зампред петербургского комитета по культуре Борис Илларионов. Чиновник, выражая позицию Смольного, подчеркнул важность широкого кругозора артистов в гуманитарном направлении.

«Хореографическое образование может быть любым, а современный танцовщик должен быть высокоинтеллектуальным и широкообразованным в гуманитарных науках», — сказал он.

Оба руководителя балетных школ сошлись на том, что физическое развитие и техники танца не должны идти в ущерб духовным материям. Однако Эйфман, ввиду специфики своих театра и школы, делал упор на универсальность артиста балета в современных театральных реалиях, а Цискаридзе настаивал на авторитете классики и музыкального образования, которым традиционно отличалась «Вагановка». Ранее, во время экскурсии по АРБ, он не преминул подчеркнуть, что именно ноты и мелодии композиторов воспитывали поколения вагановских выпускников и внесли большой вклад в их становление и развитие.

По словам Цискаридзе, именно классическая школа балета оказывается важнее других техник не только из-за своей сложности и строгих канонов, но и из-за большой ответственности танцора как носителя таких традиций. Балетмейстер повторил свою излюбленную фразу, как он выразился, в «миллиардный раз» — искусство русского балета старше, чем история Соединенных штатов Америки.

Добавим, несмотря на разговоры о кризисе в русской балетной школе и скандал с кадровыми назначениями в «Вагановке», разные взгляды на современные тенденции, мэтры двух главных училищ немало говорили о сотрудничестве. К примеру, Цискаридзе заявил прессе, что пригласил Эйфмана помогать АРБ во всем, что касается новейших техник высокого искусства танца. Однако о возможных плодах такого взаимодействия заявлять пока рано — Николай Цискаридзе, несмотря на то, что во всем, как-то затрагивающем Академию, использует слово «мы», пока еще не избранный ректор. Борис Эйфман, несмотря на свое «искренне положительное отношение» к московскому артисту, ситуацию вокруг руководства «Вагановки» комментировать все еще не хочет из-за «склок и скандалов».

Во что выльется кризис, недосказанность вперемешку с доброжелательностью, и какими последствиями обернется для надежд русского балета, — пока сложно говорить. Однако в строгих, но светлых интерьерах школы танцев Эйфмана вовсю слышны голоса и смех молодых воспитанников, классическая музыка и даже современные мотивы, а перед входом в «Вагановку», на одной из самых красивых улиц мира, чья-то рука неровным почерком вывела фамилию нового руководителя и нарисовала мелом фигурное «сердце».

Подготовила Полина Полещук / ИА «Диалог»