Андрей Анохин: Толерантность должна быть привита не россиянам, а приезжим

Один из главных аспектов Вашей деятельности в последний год — борьба с нелегальной миграцией. Может, и возможно запретить мигрантам въезжать в страну, но придумать закон, который заставит россиян идти работать дворником или на рынок, нельзя. Как мотивировать людей работать на невостребованных специальностях?

Чтобы ответить на ваш вопрос, нужно понять, почему сейчас не идут работать дворниками граждане Российской Федерации. Понимание заключается в очень простых вещах – созданы соответствующие условия нанимателями, чтобы граждане России туда не шли. Им всячески мешают туда приходить.

Берем какой-нибудь район Петербурга. Зарплата дворника — двадцать с лишним тысяч рублей. Из этих двадцати тысяч только пять иностранный гражданин отдает назад своему работодателю в виде наличных денег. Умножьте, в среднем, тысячу человек на пять тысяч рублей – мы увидим, что пять миллионов рублей – это самый средний доход, который наниматели дворников получают обратно с тех, кому дали работу. Естественно, что гражданин Российской Федерации, который здесь родился, никогда не пойдет на такое преступление, потому что он знает свои права и не обязан возвращать назад свои заработанные деньги. Это говорит о том, что работодателю невыгодно нанимать гражданина РФ, защищенного законом и правами. Суть проблемы заключается в том, что это колоссальный теневой экономический бизнес для определенных категорий людей, которые занимаются уборками территорий в районах Петербурга.

А как тогда бороться с теневым бизнесом, с теми, кто использует труд нелегалов?

У меня есть определенная последовательность в действиях с нелегальной иммиграцией. Моя стратегия и основная задача – во-первых, остановить потоки на границе. У нас сейчас происходит такой въезд псевдотуристов, потому что у них совершенно все нормально с документами, но они помечают, что у них частная туристическая поездка. При этом они не платят никаких налогов, не хотят и не собираются посещать музеи, вкладывать в бюджет нашего города деньги, подменяя цель своего визита. Пока мы такой массовый въезд не остановим, о других вопросах говорить преждевременно. Потому что спрос рождает предложение. Если такая колоссальная масса в миллион человек находится в территории нашего города в поисках работы, то в рамках нашего общества, в котором диктуется сверхприбыль, работодатель и бизнесмен будет искать пути нарушения закона для того, чтобы нанять и получить сверхприбыли с этого человек.

Вторая задача – это, безусловно (в рамках законодательной инициативы), отсечь въезд преступников. Сейчас заработала процедура выдворения и запрета въезда нежелательных людей для нашего государства, но что происходит? Мы их вновь встречаем на нашей территории через три-четыре месяца, потому что они у себя на родине меняют одну букву в паспорте. И потом этот гражданин не подпадает ни под какие базы.

Дактилоскопия, которую я предлагаю, направлена против нарушителей. Тем более, у нас фактически открытая граница – Афганистан – Таджикистан – Российская Федерация, и там большой наркотрафик, и много преступников и боевиков, которые воевали с правительственными войсками, которые здесь оседают. И это, по сути, центр влияния международных радикальных исламских групп, которые ждут чего-то. И отсечь такие потоки можно с помощью обязательного наличия средств на счете. И это нормальная практика.

Когда мы приезжаем куда-то, нас спрашивают, на что мы будем жить. К нам приезжают туристы, и абсолютно непонятно, где они будут жить и существовать, и они пополняют те армии теневого сектора экономики. По сути они попадают без денег в рабство, потому они незаконно находятся в стране. Не имея денег, многие идут на грабежи. В росте этнической преступности виноваты мы…

Законодатели?

Да, мы, законодатели. Потому что у нас очень-очень большие пробелы в законах. Плюс нужна медицинская страховка на границе. Люди въезжают без медицинской страховки. Открыты родовые туры, когда сюда ездят рожать бесплатно, за наш с вами счет, вымывая все бюджетные деньги, которые мы в бюджет закладываем. На мой взгляд, это не совсем правильно, потому что такая страховка – цивилизованная норма, которая прописана в нашем законодательстве. Все въезжающие сюда, должны иметь страховку, за исключением дипсотрудников и их семей, а также неких других категорий граждан. И вот эти «другие категории» — это те самые многомиллионные нежелательные въезды. И предлагаю, чтобы у всех без исключения была страховка.

Основная задача – изменение федерального законодательства, над которым я сейчас работаю. Каждый год у нас уменьшается квота на привлечение иностранных граждан. Но у нас не вступила в силу норма, когда в разрешении на работу должна быть указана специальность. Как делается? Будущие неквалифицированные маршрутчики и таксисты получают разрешение на работу, потом сразу увольняются и с этим решением, где не написана специализация, устраиваются в транспортные компании, которые платят им официально зарплату в 2 МРОТа, платят налоги из нее, а все остальное уходит в тень. А граждане РФ, которые должны 45-50 тысяч получать, для транспортных компаний невыгодны из-за снижения прибыли. Поэтому в федеральном законодательстве должен быть пункт, где человек связан со специальностью и регионом, где он получил разрешение.

Мне известно, что многие Ваши коллеги настаивали на доработке Ваших инициатив. Интересна реакция Госдумы на Ваши инициативы.

Первый пул, касающийся мигрантов, депутаты Думы рассмотрят уже этой осенью. Это планируется в октябре этого года. Что касается второго пула об ужесточении ответственности иностранного правонарушителя на территории Российской Федерации, работодатели — все инициативы, которые я предлагал, уже приняты Госдумой. Но, поскольку на тот период была сделана техническая недоработка с неполученным разрешением правительства, мы пошли другим путем – отдали в все инициативы на рассмотрение комиссий. Они были разобраны и приняты. Это касается выдворения с территории РФ и запретом въезда на три года за административные правонарушения, чего мы и добивались. Поскольку процесс интеграции иностранцев не пошел в среде нашего города и нашей культуры. Эти люди не нуждаются в разговоре на русском языке. Они находятся в своем определенном замкнутом анклаве. Самое главное сейчас –сделать, чтобы поток мигрантов был меньше и переходить к региональному законодательству. Поэтому те, кто говорил о доработках, сами не были глубоко погружены в эту проблематику, поскольку на тот период я один этой тематикой занимался.

Сейчас Вам коллеги помогают?

Поскольку сейчас маховик запущен, в Москве и у нас здесь поднимаются эти вопросы. До этого у нас здесь был вакуум – в государстве были слышны лозунги о толерантности, хотя мы должны понимать, что толерантность должна быть привита не гражданам России, а лицам, которые сюда будут приезжать. Самое главное – удалось сместить приоритеты. Люди начали понимать, что это угроза национальной безопасности – что мы реально получаем в нашей страны параллельно развивающуюся в нашем государстве структуру, которая говорит не на русском языке и живет по своим законам.

Вообще-то, это есть давно.

Да, но мы только сейчас начали это понимать и говорить об этом. Поэтому для меня сейчас очень важно разобраться с региональным законодательством, и, в первую очередь, с резиновыми квартирами. У меня тут кипа обращений лежит.

Сколько у Вас жалоб на данный момент?

У меня есть адреса со всех муниципалитетов, порядка 900. Сейчас для меня приоритетная задача – разобраться с этими проблемами. Думаю, осенью мы будем осенью рассматривать подготовленные мной законодательные инициативы. Хочу разобраться с «резиновыми квартирами» до нового года – это прерогатива, в основном, регионального законодательства. По сути, я хочу привязать к ответственности собственника этой квартиры, из-за действий которого осложняется жизнь коренных петербуржцев и его соседей. А потом буду разбираться с транспортными компаниями и так далее, чтобы на госконтракт привлекали только граждан России. Это следующий этап, который я буду продвигать. И вообще надо повышать уважение к человеку труда, стимулировать так, чтобы люди шли строителями, и в транспорт, и делать приоритетными эти профессии для граждан России. Хочу за свой срок полностью разобраться с этим. Остальное время – это моя общественная приемная, те вопросы, которые мне задают. Мне жалуются на благоустройство, и неисполнение закона со стороны определенных институтов власти, даже обращения насчет неправомерных действий, на то, что под окнами орут и не дают жить, содержат притоны и так далее.

А у Вас, кстати, нет, положа руку на сердце, негатива по отношению к другим национальностям?

Абсолютно нет. Я же сказал – в нашем законодательстве есть пробелы, которые загоняют в рабство мигрантов. Инициативы, которые я предлагаю, защищают иностранных граждан. У меня нет никакого предвзятого отношения. Я вырос с другими людьми, и у меня нет ни капли недопонимания того, что наш единый народ состоит из разных людей. К сожалению, мой образ создается так, что многие вещи, которые я говорю, выходят из контекста и публикуют, исходя из своего восприятия.

Вы затронули момент культурных различий. Недавно была стрельба на Думской улице, там русские конфликтовали с людьми из республик, входящих в состав России. Позже стреляли друг в друга азербайджанцы на юге города. Каков Ваш взгляд на это?

Знаете, в Советском союзе этого не было. Со мной учились азербайджанец, грузин, мы были друзьями. К сожалению, то, что происходит сейчас – это веяние времени, идеология государства размыта.

У нас она размыта или в СНГ?

У нас. На мой взгляд, лица, приезжающие сюда из республик, находящихся в составе России, должны приезжать сюда учиться. И об этом должны думать их родители и руководство их республик. Они должны объяснять, что Россия несет просвещение в их республики. И после всех подобных ситуаций их нужно отправлять домой и это задача руководства республик и правоохранительных органов РФ. На мой взгляд, то поведение, которое у нас демонстрируют люди – это отсутствие сплоченности, нет единения народа, нет понимания того, что мы единый народ, большая семья.

Вы имеете в виду русских и россиян?

Я имею в виду граждан России с русской культурой, которые здесь родились и выросли. Потому что татары, которые здесь родились и выросли – для меня они русские татары и русские мусульмане. В обществе хулиганы, которые позволяют стрелять – они сплоченный народ. А когда этого нет, когда 25 человек сплочены, а остальные – сами за себя у нас в городе. И это порождает такие проблемы.

А чем Вы предлагаете сплотить наших граждан? Есть несколько вариантов?

Чем сплотить? Во-первых, это должно быть осознание. Осознание себя как единого народа, единого будущего – что нам здесь жить, на этой улице, в этом доме, что мы никуда не уедем, что это наша родина, где мы должны друг к другу идти на выручку. Я видел такое сплочение на крестном ходу. Там это было именно так. Но, к сожалению моему, есть лица, занимающие атеистическую позицию. Но они также наш народ. И также я хотел бы их видеть на крестном ходу. Но от них всегда идут инициативы, которые, наоборот, раскалывают нас. Пытаются столкнуть и противопоставить друг другу разные вещи.

Нам нужна единая идеология. Христианская. Она бы позволила объединиться народу с русской культурой. Я считаю, что православная вера доказала, что это государствообразующая религия в рамках которой возможно существовать и мусульманам – ведь ислам это тоже традиционная религия для многих наших республик, никогда не было такого, чтобы в истории России мы их как-то притесняли. У нас есть Дацан в Приморском районе, и люди туда приходят, и иудеи – это тоже часть нашей культуры. У нас многонациональная страна. Но основа, которая бы объединила всех – это русская православная вера. И она должна быть сильна. И люди, которые себя к ней причисляют, должны понимать, что на нас очень большая ответственность за всех и за всю нашу страну. Могу сказать, что в храмах молятся даже за атеистов, за всех граждан России.

У меня как раз был вопрос насчет парка в Малиновке. Люди выступают против застройки и против храма. Вы сказали им, что против строительства храма выступать нельзя. Чем продиктованы Ваши действия?

Я благодарен вам за этот вопрос и за то, что Вы хотите разъяснений. Все знают мою жизненную философию. Как депутат, я ни на одно обращение, которое ко мне поступало, не ответил отпиской. Я всегда высказывал свое мнение. Когда были проблемы в парке Малиновка, мы здесь разговаривали с представителями групп. И я высказал им свою позицию – что я по своим убеждениям никогда не пойду против строительства храма. У нас был долгий разговор. Они меня поняли. Я стал со стороны наблюдать и смотреть, что там происходит.

Скажу честно – я впервые туда съездил сам. Увидел там большой торговый центр, Макдональдс. Так получилось, что на прошлой неделе мне написали еще одно обращение.

Я четко убежден в сакральном смысле православного храма и любого религиозного учреждения. Выступать и препятствовать строительству нельзя в духовном смысле.

Внутри был выбор – я знал, что внутри большая группа, которая муссирует этот вопрос. И у меня был выбор – написать отписку, или из своего жизненного опыта поделиться с людьми, что не надо против строительства храма протестовать. Я увидел в этом также то, что политические силы и инициативные группы не поднимали вопрос, когда строился торговый центр. Никто ничего не говорил, хотя территория у него огромная. Все молчат. И когда стали строить храм – люди, которые там не живут, начали других втягивать в борьбу, по сути, против самих себя. Ведь в нем будут молиться за всех. Мы умрем все, у каждого свое время отмерено. Но это будет столп нашей исторической памяти, русской традиции, истории в этом храме. А если этого не будет — то в рамках либеральной идеологии там снова будут торговые центры, бизнес-центры, кафе, рестораны. Я посчитал своим долгом, зная, что меня обольют грязью, написать такое обращение.

А если б там предложили строить мечеть, синагогу? Как бы вы отреагировали, если бы люди были против?

Я все-таки хочу сказать, что мы говорим о храме. Если кто-то захочет строить другой религиозный объект – тогда посмотрим. А пока речь идет о русском православном храме. Я не против мечетей синагог, это часть нашей культуры.

Недавно был инцидент с депутатом Милоновым и пастафарианцами. Они безобидно предложили ему тарелку макарон, а он назвал пастафарианку дурой и идиоткой. Вы бы себя на его месте как себя повели?

Я бы никогда не был на месте Виталия Валентиновича Милонова – это уже опытный политик федерального масштаба. Поэтому я бы никак не прогнозировал, как бы я поступил. Я не знаю. Я человек эмоциональный, подвержен такого рода позывам, которые происходят. Я не позволю себе ругаться матом и негативного обращения с людьми.

Беседовала Полина Полещук / ИА Диалог