Счастливый отец с нотками грусти. Андрей Чепакин о воспитании незрячего сына, роли отца и взаимоотношениях со взрослыми детьми

16 октября – в третье воскресенье второго осеннего месяца в России отмечается День отца. В нашей стране этот праздник официально появился только в прошлом году. Как и в случае с Днём матери, День отца не имеет фиксированной даты, а празднуется в третье воскресенье октября. В других странах этот праздник существует давно, в этот день принято отдавать дань уважения своим папам и дедушкам, радовать их тёплыми словами и напоминать о том, как они для нас важны. У этого праздника нет богатой истории или особенных традиций, он понятен, а его важность трудно переоценить, как и роль отца в жизни человека. В преддверии этой даты мы поговорили с одним особенным отцом особенного ребёнка из посёлка Парголово о роли папы в жизни, дружбе с ребёнком и том, как не потерять связь с уже взрослыми детьми.

Наш герой – Андрей Чепакин – журналист, фотограф, председатель Гильдии фотожурналистов Союза журналистов Санкт-Петербурга и Ленинградской области, любитель экстремальных видов спорта, марафонец и отец троих детей, один из которых родился незрячим.

— Андрей Викторович, из перечисленных ролей – фотограф, марафонец, отец – наиболее важное – отец?

— Я просто человек, который любит жизнь. Но да, в первую очередь я, безусловно, отец. Ведь это ответственность за другую жизнь. А ответственность за жизнь близких и их благополучие – самая большая в жизни. К тому же, у меня трое детей, и непростой сын.

— Расскажите про своего особенного сына, о том, чем он отличается от других? Чем своеобразно отцовство в этом случае?

— Он родился незрячим, у него ретинопатия, а по ходу жизни он приобрёл ещё и диабет, сейчас мой сын инсулинозависим. Поэтому он как киборг у нас, но это не мешает ему жить нормальной жизнью. Ваня и в спортивной школе занимался плаванием, и в музыкальной школе скрипкой. Сейчас уже не занимается, но слух у него отличный – с первого раза запоминает не только то, что касается учёбы, но и имена музыкальных исполнителей и групп. Раньше он, кстати, увлекался рок-музыкой, но сейчас у него другие увлечения.

— Какие у него сейчас увлечения?

— Как у всех подростков: всё, что связано с гаджетами и социальными сетями.

— Это какие-то специальные гаджеты?  

— Не сами устройства, а программы. Он раньше пользовался и специализированными гаджетами, но предпочитает обычные. У него обычный смартфон, в который забиты тонны всяких приложений. О сам их скачивает, а если они платные, то спрашивает разрешения у нас. В общем, всё то же самое, что и у других подростков. Причём Ваня сам в сотни раз больше знает об этом, чем даётся на уроках информатики в школе.

— А в какой школе он учится?

— Школа для незрячих детей имени Грота. Он уже в 9 классе.

— Вернёмся к его увлечениям. Он делится с вами тем, что ему интересно?

— Да, он постоянно делится со мной тем, что его интересует, для него очень важна обратная связь от нас с мамой.

— Можете сказать, что вы Ване друг? Или всё-таки больше папа? Или папа-друг? Вы вообще это разделяете?

— Сложный вопрос. Я ведь наверняка не знаю, как он меня воспринимает. Знаете, тут вообще интересная вещь: мы с мамой для него самые близкие люди, а ведь он даже не знает, как мы выглядим. Это я к чему: точно невозможно сказать, как другой человек тебя воспринимает. Я могу говорить, что стараюсь быть ему другом, но ведь я могу на него и прикрикнуть иногда и даже шлепнуть.

— То есть вы строгий папа?
— Я импульсивный человек, могу повысить голос, но мы после такого довольно быстро начинаем «жалеться», а Ваня, слава богу, не злопамятный.

— У вас ведь есть ещё взрослые дети от первого брака. Как с ними выстраиваете отношения?

— У меня девчонки 81-ого и 83-ого года рождения, но для меня они всё равно дети. Когда мы с их мамой разошлись, было непросто. Девочки же к папам относятся по-особому: отец для них очень важен. Но так вот сложилось – я не уходил к кому-то, с их мамой мы разошлись, абсолютно не питая друг к другу негативных чувств. Мы поддерживаем общение с ней, а со стороны девчонок была обида, было непонимание, и я это понимаю. Я предполагал, что время всё рассудит и расставит на свои места, так и случилось. Сейчас мы общаемся по разным вопросам как личного плана, так и на уровне советов. Я грущу, что многого им не додал, так как много работал. Я ведь был молодым папой.
— Вы всегда хотели стать отцом?

— Да, более того, я мечтал о многодетной семье. Не предполагал, что мы разведёмся с моей первой женой. Я всегда хотел детей, потому что очень их люблю.

— Вы счастливый отец?

— Счастливый с нотками грусти.

— Это как? Рефлексирующий?

— Да, хотелось бы детям давать больше. Мы же всё время по поводу близких людей рефлексируем, потому что постоянно думаем о том, что не сделали, хотя могли бы. Поэтому в отношениях с близкими никогда не надо жадничать. Я сейчас не про материальное говорю, а про эмоции, слова, поступки, объятия, поцелуи. Жизнь она как миг – вроде ты молодой пацан, а потом вдруг тебе уже 65 лет. Не хочется, чтобы в отношении близких у нас были сожаления, потому что, если что-то случится, рядом всегда будут только близкие люди и друзья настоящие. Поэтому да, я счастливый отец, но с нотками грусти, потому что всегда хочется давать детям больше.

— А как бы вы сформулировали роль отца?

— Как мы себя ведём, так и дети будут нас оценивать. Можно играть кого-то, но когда человек с тобой практически 24 часа в сутки, он тебя знает. Смешно казаться не тем, кто ты есть на самом деле. Надо быть нормальным человеком – и тогда твоя педагогическая функция состоится. Нужно быть примером и любить детей, родителей и всех, кто тебя окружает.

Беседовал Роман Деренский / ИА «Диалог»