Дорога жизни в стихах и фотографиях

Накануне Дня Победы корреспонденты «Диалога» проехали по тому, что сейчас именуется автодорогой регионального значения 41К-064 (бывшей А128) – северному отрезку Дороги жизни, от Ржевки до Ладожского озера – чтобы узнать больше об истории этого живого мемориала, входящего в комплекс «Зелёный пояс Славы». Прославленную трассу мы представим – по возможности – через стихи, украшающие стелы памятников: Ольги Берггольц и Вольта Суслова, Михаила Исаковского и Бронислава Кежуна.

I.

Первый большой памятник на Дороге жизни находится на третьем её километре от Ленинграда, по левую сторону, если ехать в направлении Ладожского озера. «Цветок жизни» – 15-метровая бетонная ромашка, как будто прорастающая через бетонные плиты небольшого холма. На лепестках – улыбающееся детское лицо и слова из песни на стихи Льва Ошанина: «Пусть всегда будет солнце». У этой фразы – тоже своя долгая история: в 1962 году Ошанин написал стихотворение, которое легло в основу песни, когда увидел плакат художника Николая Чарухина «Пусть всегда будет небо! Пусть всегда будет солнце!» Чарухина же вдохновило четверостишие, опубликованное ещё в 1928 году в журнале «Родной язык и литература в трудовой школе» как материал к статье детского психолога К. Спасской, затем – в книге Корнея Чуковского «От двух до пяти», и без изменений перекочевавшее в текст песни. Его автор – четырёхлетний Константин Баранников.

Памятник – и весь «Зелёный пояс Славы» – был создан, по сути, тоже по инициативе поэта. 23 февраля 1965 газета «Смена» опубликовала воззвание участника обороны Ленинграда, поэта Михаила Александровича Дудина, который от имени ветеранов войны писал: «Девятьсот дней и ночей возле самых стен Ленинграда, изрытая траншеями и блиндажами, опутанная колючей проволокой, проходила смертная линия обороны, кольцо нашей ненависти и надежды. Здесь ленинградцы сдержали натиск врага, отсюда защитники Ленинграда пошли в наступление и в святой правоте своей вместе с народами своей Родины заставили фашизм поднять руки… Пусть на месте кольца блокады вырастет вокруг Ленинграда зелёное кольцо мира, пусть оно обозначит на вечные времена своим зелёным шумом рубеж нашего мужества… Пусть каждый ленинградец, молодой и старый, долгом и честью своей сочтет в этот день посадить на смертельном рубеже дерево вечной жизни и памяти — это наш долг». После этого началось возведение «Зелёного пояса Славы», элементами которого стали и Дорога жизни, и «Цветок жизни», посвящённый детям, погибшим в годы блокады. Этот мемориал открыли 28 октября 1968 года. Рядом с ним – 900 берёз, на стволы которых с тех пор принято повязывать красные полотнища, подобные пионерским галстукам юных защитников Ленинграда.

Напротив этого холма – другой, на котором восемь гранитных плит, вытесанных наподобие страниц книги или тетради. На них – знаменитые строки дневника Тани Савичевой, ставшего частью свидетельств обвинения на Нюрнбергском процессе. Эта часть памятника была возведена позже – в 1975 году. Соединяет две возвышенности Аллея дружбы, созданная в 1970 году: её украшают восемь стел с поэтическими строчками, посвящёнными детям блокадного Ленинграда, и короткой информацией (например, из неё мы узнаём, что более 15 тысяч школьников были награждены медалями «За оборону Ленинграда»). Вот лишь одно из этих стихотворений:

Враг напал, и сотни юных
За свою Отчизну встали
Было страшно, было трудно
Всё равно не отступали!
Шли в леса и перелески
Вдалеке от Ленинграда
Из отрядов пионерских –
В партизанские отряды!

Автор этих стихов – Вольт Николаевич Суслов, который долгие годы (с 1954 по 1975-й) проработал литературным сотрудником и заместителем редактора журнала «Ленинские искры». У него была примечательная и необычная фронтовая судьба: после начала войны он дважды пытался, но не сумел попасть на фронт: помешал очень маленький рост. Только в январе 1944 года, в 17-летнем возрасте, он всё-таки получил такую возможность, но стрелковую подготовку не прошёл, и в итоге отправился на войну водителем, а затем был заведующим фронтовой передвижной баней, которая перемещалась на шасси «Полуторки» – ГАЗ-АА. В мирной жизни он нашёл себя как журналист, писатель (в том числе – детский) и поэт; на его счету тексты около 300 песен.

II.

Через два с половиной километра, по другую сторону дороги, мы находим памятный знак «Балтийские крылья». Он посвящён военному аэродрому «Приютино», который размещался в этом месте и был частично перебазирован на аэродром «Гражданка» в Ленинград. Этот мемориал выглядит как врытое в землю хвостовое оперение самолёта, рядом с ним – стела с пояснительной надписью: «Здесь, на этом поле в 1941 — 1943 годах был аэродром авиации Балтийского флота. Морские лётчики в героической битве с врагом защищали город Ленина и Дорогу жизни». Памятник этот сооружён тоже в 1968 году, и автор его Александр Левенков – один из тех, кто придумал и создал «Цветок жизни» и другие монументы вдоль трассы.

III.

На 10-м километре Дорога жизни начинает подъём, взбираясь на невысокую (69 метров), но довольно крутую Румболовскую гору. У юго-западного – со стороны Ленинграда – подножия мы находим третий памятник – мемориал «Румболовская гора». Он выполнен из металла в виде листьев благородного дуба и лавра, олицетворяющих силу и воинскую славу соответственно, а перед ними – жёлудь, символ новой жизни. Слева – небольшая прямоугольная стела, на которой мы находим четверостишие авторства Ольги Берггольц.

Дорогой жизни шёл к нам хлеб,
Дорогой дружбы многих к многим.
Ещё не знают на земле
Страшней и радостней дороги!

Этот памятник был создан в 1967 году трудящимися Фрунзенского района Ленинграда.

IV.

На самой Румболовской горе мы находим целую россыпь монументов. Здесь в ряд выстроились памятники узникам фашистских концлагерей, воинам-афганцам, погибшим на чеченских войнах, ликвидаторам Чернобыльской аварии. По соседству совсем недавно появился мемориал, на котором выбиты имена погибших при теракте на Синайском полуострове – пассажиров и членов экипажа самолёта авиакомпании «Когалымавиа», разбившегося 31 октября 2015 года. Напротив – храм Спаса Нерукотворного Образа на Дороге жизни. В общем, место скорбное и торжественное. По правую руку от дороги рядышком стоят 10-й километровый столб Дороги жизни и памятник фронтовому грузовику ГАЗ-АА, всё той же самой «Полуторке», с надписью «Памяти машины-солдата» на постаменте. Он открыт в январе 2012 года.

А немного вглубь, если повернуть направо – братское кладбище советских солдат (на мраморных плитах – 1286 имён, индивидуальных могил – около сорока). На стоящей наособицу стеле – фраза «Никто не забыт, ничто не забыто» из знаменитого стихотворения Ольги Берггольц, более полная версия которого украшает Пискарёвское мемориальное кладбище. Казалось бы, выражение уже заезженное до пошлости, подвергнутое осмеянию и «развенчанию» – особенно в период «переоценки ценностей» – но какова его сила, если вдуматься!.. Можно, стоя рядом с этой стелой, вспомнить и о трудной судьбе самой Ольги Берггольц. Её репрессировали в 1938 году, и пусть почти сразу реабилитировали, это оставило в её жизни тяжёлый след. Первый муж – расстрелян, второй – умер от истощения на строительстве укреплений под Ленинградом в 1942 году. Из детей не выжил ни один. И даже после того, как она стала признанным голосом обороны Ленинграда, тучи над её головой не думали рассеиваться.

«Я хочу сказать, что Берггольц, как и некоторые другие поэты, заставила звучать в стихах исключительно тему страдания, связанную с бесчисленными бедствиями граждан осаждённого города», — сказал в конце мая 1945-го на Х пленуме Союза Писателей СССР Александр Прокофьев, ответственный секретарь Ленинградского отделения СП РСФСР. Другими словами – обвинение в том, что Ленинград страдал недостаточно героически? В позднесталинское время такое случалось часто – недаром сразу после окончания войны тему блокады как-то замели под ковёр, и даже на Музей обороны, открытый только что, в январе 1946 года, спустя всего три года накатил каток «Ленинградского дела», приведший в итоге к закрытию этого культурного учреждения в начале 1953 года. Но, извините, кто из неспециалистов сегодня помнит Прокофьева (пусть его именем и названа улица в районе проспекта Просвещения, а несколько его стихотворений получили некоторую известность), и сколько человек в Ленинграде-Петербурге не смогли бы вспомнить имя и заслуги Ольги Берггольц? Вот то-то же.

V.

Ещё через два километра пути, справа от шоссе, можно увидеть монумент, в котором сохранена часть исторической Дороги жизни. Если вас интересует, как она выглядела – что ж, вам сюда. Дорога была не асфальтированной, а мощённой камнем; сейчас среди брусчатки пробивается трава, а на фоне выстроились три высокие стелы работы всё того же Александра Левенкова. Они выполняют роль указателей: на той, что с восточной стороны, написано «На Кобону», «1200000 ленинградцев эвакуировано», на противоположной ей – «На Ленинград», «1500000 тонн грузов доставлено в Ленинград». На средней – такие слова: «Чем больше рейсов, тем быстрее победа над врагом» и «Слава героям Дороги жизни». Не обошлось и здесь без поэтического посвящения – с восточной стороны памятника стоит камень со стихами Вольта Суслова.

Потомкам здесь на память сохранён
Участок старой Ладожской дороги.
На ней остался след былых времён –
Гром батарей… воздушные тревоги…
По ней шёл хлеб. В огонь она вела.
И в те далёких три тяжёлых года
«Дорогой жизни» названа была.
И потому – бессмертна для народа.

Вдоль извилистой линии дороги – деревья с бережно побелёнными понизу стволами. Уже 2 мая кто-то принёс к центральной стеле венок и цветы. Но обычно здесь никого не бывает. Интересно, что ещё один сохранившийся кусочек исторической трассы (но уже без памятников) можно найти примерно через четыре километра, около отметки «16 км».

VI.

На 17-м километре внимание привлекает следующий монумент. Называется он «Катюша», хотя легендарный реактивный миномёт БМ-13 узнаётся в нём не сразу. Памятник этот – не машина, а пять двутавровых балок (причём они не взяты из стандартного проката, а специально сварены из стальных полос), установленные без всякого постамента, под углом 45º – наподобие направляющих той самой знаменитой РСЗО, которая в своё время наводила панический ужас на немцев… Перед ними – стела с надписью:

1941— 1945. Эти грозные годы запомни!
Здесь проходила Дорога жизни.
Мужеством храбрых спасён Ленинград,
Павшим героям бессмертная слава!

Отметим, что один из авторов памятника – архитектор Лев Чулкевич – во время войны командовал автоколонной, которая работала как раз на Дороге жизни, и доставлял по этой трассе продовольствие и боеприпасы в Ленинград. И вернулся спустя 20 лет, чтобы увековечить память.

VII.

Очередной крупный памятник мы находим только через 13 километров пути. За деревней Ириновка, на 30-м километре Дороги жизни, находится братское кладбище красноармейцев и жителей блокадного Ленинграда, умерших при эвакуации. Здесь погребены около 500 человек, причём многих хоронили уже в послевоенные годы, перенося сюда останки из многочисленных могил, появившихся вдоль трассы. Приезжающих сюда встречает стела со строчками Михаила Исаковского – первым четверостишием из его стихотворения «Здесь похоронен красноармеец»:

Куда б ни шёл, ни ехал ты,
Но здесь остановись,
Могиле этой дорогой
Всем сердцем поклонись.

Михаил Исаковский – автор стихов, которые стали основой знаменитейших советских песен: «Катюша», «Враги сожгли родную хату», «Каким ты был, таким ты и остался», «Одинокая гармонь» (в оригинале – «Снова замерло всё до рассвета…»). Часть своего таланта он подарил и Дороге жизни. А кроме этой надписи, здесь можно увидеть ещё три стелы с поэтическими посвящениями: умершим в госпиталях раненым бойцам Красной Армии, эвакуированным ленинградцам и – самое трогательное – девушкам-воинам: медикам, снайперам, инженерам…

Не долюбив, не доучившись в школе,
До Дня Победы нашей не дожив,
Они остались здесь навечно в поле,
Нам путь к счастливой жизни проложив.

Невозможно читать это – и не чувствовать, как на глаза наворачиваются слёзы.

VIII.

Сделав совсем короткую остановку на 38-м километре, где стоит мемориальный блиндаж узла связи «Тройка-1» (здесь в годы войны располагался узел связи, обеспечивавший бесперебойную коммуникацию с «Большой землёй»), мы добрались до «Разорванного кольца». Когда я проезжал мимо зимой, памятник казался с дороги каким-то неизмеримо далёким и огромным – засыпавший всё снег искажал расстояние, а людей для масштаба рядом не было. Теперь же, несмотря на дождь, вокруг было множество посетителей; сам мемориал оказался совсем рядом с трассой и визуально уменьшился – но сила воздействия этой простой (на первый взгляд) конструкции не сократилась. Отсюда каждый год стартует зимний марафон «Дорога жизни» (финиш классической дистанции – у вышеупомянутого «Цветка жизни»). Кстати, если внимательно смотреть под ноги во время посещения памятника, можно увидеть на площадке под арками следы протектора машин, оставленные в бетоне. Это, разумеется, не случайность, а результат замысла авторов, которые таким способом дали понять: главное материальное оружие победы здесь – не танк и не снаряд, а трудяга-грузовик.

Рядом с ней по одну сторону установлено зенитное орудие калибра 85 мм, а по другую – мемориальная плита со стихами Бронислава Кежуна – военного корреспондента и поэта, сатирика, знаменитого переводчика и автора первой антологии советской партизанской поэзии.

Потомок, знай: в суровые года,
Верны народу, долгу и отчизне,
Через торосы Ладожского льда
Отсюда мы вели Дорогу Жизни –
Чтоб жизнь не умирала никогда.

Стихи такие же простые и строгие, как и сам памятник.

Кстати, почему «Разорванное кольцо» появилось именно здесь? Удачное с визуальной точки место, прямо на изломе дороги, которая здесь впервые (если ехать из Ленинграда) выходит на берег Ладоги – безусловно. Но ещё и потому, что поначалу водная Дорога жизни вела в деревню Коккорево, которая начинается непосредственно к югу от мемориала, однако эта точка была признана неудачной из-за непригодности берега, и баржи стали отправлять в Осиновецкую гавань. Кроме того, в ноябре 1941 года в Коккорево размещался командный пункт по организации ледовой дороги, а затем – и штаб Военно-автомобильной дороги № 101: так зимняя трасса называлась официально.

IX.

Последние пять километров Дорога жизни ведёт вдоль берега Ладоги. 45-й столб находится рядом со входом в музей, о котором «Диалог» рассказывал в январе нынешнего года. На железной же дороге последний указатель – 46/47 – стоит у самой станции «Ладожское озеро», конечной на этой ветке. Именно здесь – два последних памятника: паровоз Эш-4375 и мемориал «Кораблям Дороги жизни». Паровоз этот – настоящий фронтовой трудяга, в годы войны водивший из этих мест до Ленинграда, на ТЭЦ-5 в Невском районе, составы с добытым в окрестных копях торфом. В 1969 году машину разыскали в Подмосковье и вернули в Ленинградскую область по инициативе общественных организаций.

Памятник же кораблям представляет собой водружённый на гранитный постамент кусок исковерканного металла – часть корпуса одного из потопленных судов. Табличка на камне гласит: «Сталь можно согнуть, человеческую волю – никогда». Наверное, лучшего посвящения тем, кто воевал и побеждал здесь почти 80 лет назад, придумать было невозможно.

Илья Снопченко / ИА «Диалог»

Узнать, какие события ждут в этом году петербуржцев на День Победы, а также как изменится движение транспорта — можно в наших материалах.