Опасности Невского проспекта

«Нет ничего лучше Невского проспекта», – эту цитату любят поминать экскурсоводы и благостно настроенные горожане, как будто забывая, что там было в повести у Гоголя дальше. Ну, скажем: «О, не верьте этому Невскому проспекту! Я всегда закутываюсь покрепче плащом своим, когда иду по нем, и стараюсь вовсе не глядеть на встречающиеся предметы. Всё обман, всё мечта, всё не то, чем кажется!» Корреспондент «Диалога» тоже закутался и отправился гулять по главной городской магистрали. До безумия и суицида, как Пискарёв из «Невского проспекта», правда, не дошёл, но временами, по ощущениям, был практически на грани.

«Чайные» аферисты

Они обитают в подворотне позади базилики Святой Екатерины Александрийской (католический храм на Невском, 32-34). Ещё «чайных людей» можно встретить в районе Дома актёра или на углу Лиговского и Восстания, но основная зона их активности – рядом с метро «Невский проспект».

Прохожих пытаются затащить в чайный магазин молодые люди, которые ходят по двое-трое и навязчиво сообщают о «бесплатной чайной дегустации». Кто калач тёртый, тот, конечно, сразу отказывается, поэтому обычно они выбирают людей с непорочно горящим светом в глазах.

Мужчин чаще всего берут в оборот барышни, а барышень, напротив, «агитируют» парни. Первые давят на жалость, а вторые просто давят. На моих глазах трое лбов не давали прохода крошечной девушке, чуть ли не хватали её за куртку – и это в центре города.

Несчастная спаслась бегством, а вот мне повезло меньше. Правда, я «ловился» сознательно – шёл на разведку. По ходу на всякий случай твердил про себя мантру: «Это жулики, денег им не давать».

Ждать, пока поймают, не пришлось – вышел на участок Невского рядом с базиликой… и сразу, как чёртик из небогоугодной коробочки, выскочила девушка лет восемнадцати.

— Молодой человек, – говорит. – Какие напитки вы любите: горячие или холодные?

— Тёплые.

— Именно поэтому у меня для вас предложение: бесплатная дегустация чая! Всего минута вашего времени!

Тёплый чай – это интересно. А если бы я сказал «фиолетовые» или, например, «квадратные»? Кстати, отвечать что-то неадекватное – это самый надёжный (по крайней мере, для меня) способ отвязаться от «чайных» людей и прочих зазывал. Посылать подальше не позволяет такт, а мягкое «нет» на них не действует – будут волочиться, дёргая за локоть, ещё метров сто. А так: «Молодой человек, вы любите чай?» Ответ: «Нет, от него я становлюсь неуправляемым, потому что я инопланетный разведчик с Марса. Кстати, пойдёмте со мной, мне нужно взять на анализ фрагмент вашего мозга. Всего минута вашего времени!» – и вот уже промоутер бежит без оглядки.

Ладно, вернёмся к чайной девушке. Для вида я ломаюсь, и тогда она рассказывает, что я ей очень помогу, ей платят за приведённых клиентов, а уж в самом магазине могу ничего не покупать. Ну, тут уже целый набор – бесплатный чай и возможность сделать добро. Невозможно устоять.

Идём в подворотню. По пути девушка развлекает разговорами: «А как тебя зовут? А ты местный? А родом откуда? О, ты из Сибири, а я из Иркутской области. А кем ты работаешь?» Говорю, как есть. «Круто, – хвалит девушка. – Журналист — хорошая профессия».

Ага, хорошая – особенно, чтобы с юными аферистками по тёмным дворам шататься. А что, если и нету никакого магазина, а потом на базаре кто-нибудь обнаружит в пирожке мой ноготь? Ну, как в советских страшилках времён голодомора. Впрочем, мы уже пришли. Входим.

«Боже, куда зашёл он! <…> Голые стены и окна без занавес не показывали никакого присутствия заботливой хозяйки; изношенные лица этих жалких созданий <…> – всё это уверило его, что он зашёл в тот отвратительный приют, где основал своё жилище жалкий разврат, порождённый мишурною образованностью и страшным многолюдством столицы», – снова вспомнился Гоголь и его «Невский».

Правда, лица тут не изношенные, а вполне симпатичные, но в остальном – изумительный бардак. Грязный пол, «голые стены и окна без занавес», и куча девиц, которые бегают туда сюда, громко при этом хихикая. Где-то разбивается что-то, судя по звуку, большое – это только усиливает смех и весёлую беготню. Меня, как и ещё пару заблудших душ, никто из работников не стесняется.

Моя чайная спутница говорит, что надо немного подождать – ждём минут семь. При этом девушку ожидание изводит гораздо сильнее: нервно пыхтя, она поясняет, что я у неё последний, и она уже хочет скорее забрать деньги и пойти домой.

Наконец, меня передают с рук на руки блондинке лет 20 – довольно привлекательной. Она, как и промоутер, спрашивает имя, обращается «на ты» и жмёт руку, обеспечивая тактильный контакт – короче, идёт на сближение. Дальше начинается длинная и маловразумительная лекция на тему «какой вкусный и полезный чай мы продаём». Говорит блондинка тихо и сбивчиво – приходится переспрашивать. В общем, всё направлено на то, чтобы клиента постепенно «засосало» – если бы ещё не так откровенно, то, может, даже и сработало бы. Стараюсь не забывать о «мантре».

Затем мне приносят две маленьких чашечки с чаем. Первый – какой-то пуэр: холодный и горький. Спрашивает, как мне – так себе, говорю. «Ничего, наверняка вам понравится второй!»

Даёт другую чашку. Второй чай, по её словам, включает в себя афродизиак и «поможет провести незабываемое свидание». Что-то у них всё сводится к одному. Вот сейчас как наклюкаюсь чая – и берегись, красавица!

Пробую. Ничего чаёк, вроде бы, с каким-то цитрусом. Но на вопрос: «Как вы думаете стоит ли этот чай 3600?» – отвечаю, что с моими доходами тут и думать нечего – на сушенные листья я столько ни при каких условиях не трачу.

— Отлично! – одобряет блондинка. – Скажите, а давно вам в последний раз делали подарок?

— Ой, давно, – говорю. – В последний раз – ещё в детском саду. А как в школу пошёл, так всё. У меня ведь папа очень строгий военный. Последний маршал Советского Союза.

Что-то я «погнал» прямо. Папа, если ты это читаешь, то извини за такое враньё – возможно, к чаю действительно был подмешан какой-то там «дизиак».

— Как грустно! – расстроилась блондинка. – Тогда мы просто обязаны сделать вам подарок, – и она вручила мне пакет с тем чаем, который мне более-менее понравился.

Ну, а дальше понятно. Смысл подарка – в том, что за него всё-таки надо платить, но не 3600, а всего 900, вот какие они добрые. Я говорю, что за такую сумму я готов купить, может, хорошую книгу, но никак не заварные листочки. Тогда она предлагает дать сколько могу. Нисколько не могу, говорю.

— А как вам моя презентация? – спросила блондинка. – Понравилась?

— Ну, ничего.

— Если понравилась, то, может быть, дадите мне 100 или 200 рублей?

Типа, ну вот я, красивая женщина, трудилась для тебя, время тратила, а ты мне не заплатишь, что ли? Давление но совесть. Но «мантра» со мной.

— А я вам понравился? – говорю.

— Что?

— Да, может, думаю, дадите мне тоже 100 или 200 рублей.

Блондинка не очень весело, но посмеялась. И тут я совсем обнаглел.

— Скажите, – говорю. – А вот как вам кажется: вы занимаетесь честным трудом?

Блондинка отвела глаза и задумчиво свернула губы трубочкой.

— Ну, мы же никого не обманываем, – секунду спустя выдала она уже, видимо, давно для себя выведенный успокоительный ответ.

— А, ну да, это главное. Извините, что на мне не удалось заработать.

— Да ничего, – простила меня блондинка. – Бывает.

Ушёл в подавленном настроении. Сначала не мог понять, почему, потом понял – да просто неприятно, когда молодых и, в принципе, нормальных ребят заставляют делать всякие гадости. Как там говорил герой Гоголя, узнав, что очарованье его очей служит в публичном доме: «Такая красавица, такие божественные черты – и где же? в каком месте!..» Очень жаль.

«Интимные» места

Петербургский писатель Андрей Аствацатуров как-то раз трижды за вечер был зван на Невском в стриптиз-клуб. И все разы удержался, о чём на своей странице в соцсети сделал следующую запись:

«Позавчера, где-то в десять вечера с Мишей Аршиновым, аспирантом СПбГУ, гуляли по Невскому. Собственно, даже не гуляли, а шли неспешным шагом от Гостиного Двора к площади Восстания и обсуждали Фолкнера и Достоевского. Так вот, по дороге к нам три раза подошли девушки и предложили зайти в стриптиз-клуб, расслабиться в интимной обстановке. Мы все три раза ответили категорическим отказом. Но потом стали думать и рассуждать, оставив Фолкнера и с ним Достоевского: неужели мы похожи на посетителей интим-клуба? Неужели мы таргет-группа этой развлекательной стихии?»

Писатель Аствацатуров, конечно, человек умудрённый, но насчёт таргет-группы – это он зря. Как и «чайные» люди, адепты голизны ищут тех, кто может случайно или из вежливости не удержаться – а все остальные дойдут сами.

Вот идёт по Невскому печальный человек в очках, классический одинокий интеллигент, а тут ему: «Мужчина, заходите, наливаем водочку, красивые девушки раздеваются». А ну-как сорвётся стоп-кран с неудовлетворённого филологического либидо?

Но нет – писатель Аствацатуров человек женатый, и вообще, вниманием не обделённый и строгий (очень надеюсь, что он всё это сейчас не читает). То ли дело я… Но я тоже пока держусь.

Хотя меня в стрип-клубы на Невском зазывают постоянно – я тоже волосатый, грустный и в очках. Как-то раз даже повторил писательский рекорд: пройдя, как завещал Аствацатуров, от Гостиного до Восстания – только идти нужно по противоположной от Гостинки стороне проспекта – получил три «ангажмента» разной степени настойчивости. В первый раз за мной очень долго шла полная девица и рассказывала, какие у них замечательные девочки и кальян. Отстала, когда я сказал, что от кальяна становлюсь буйным и могу всех покусать.

Второй раз напомнил сцену с проституткой из «Бриллиантовой руки». От входа в соответствующее заведение отделилась женщина и молча встала передо мной лицом к лицу. Я налево, она налево, я направо – она направо. Наконец, говорю:

— Можно пройти?

— Да, – и уступила дорогу.

Ну, правильно, скажи она «нет» – это уже ограничение свободы, нарушение закона. А так – просто милое кокетство. Повторить эксперимент с «добровольной сдачей» здесь я не рискнул. Всё-таки зовут туда только с наступлением темноты, и вход в «интимные» места, как правило, тоже очень тёмный. А человеку с моими данными свойственно опасаться тёмных мест – ведь там с ним могут сделать всё, что угодно. В общем, я струсил.

Правда, знакомая Яра Чуйкова, организатор ночных концертов на разных площадках Петербурга, сказала, что ничего страшного со мной бы и не случилось. Правда, и интересного тоже. Ведь плата в стрип-барах обычно за вход – то есть, меня бы завели в лучшем случае в «предбанник», а дальше, «если не заплатишь входные, поагитируют ещё немного и отправят восвояси».

Действительно, ничего, в общем, страшного. Смущает здесь только слово «поагитируют» – как они это будут делать? Почему-то вспоминается фраза из ленты «Иван Васильевич меняет профессию»: «Меня царицей соблазняли, но не поддался я, клянусь». Проверять, поддался бы я или нет, что-то не хочется. Лучше буду беречь честь смолоду и равняться на Аствацатурова.

Кони, зебры и другие звери

А ещё в последние полгода по Невскому бродят куклы, косящие под героев из мультфильмов типа «Мадагаскар» (но совсем не такие доброжелательные, а ещё местами запачканные и рваненькие), и активно приглашают сделать с собой фото. Чтобы привлечь внимание, они заигрывают с детьми, лезут обниматься, а кони и зебры разевают пасть и плюшевыми зубами грызут петербуржцев и гостей города за головы. Короче, нарушают личное пространство всеми доступными способами.

Жалоб на разбойничающих лошадей и зебр в сети навалом. Вот что, например, пишет один из пользователей сайта «Пикабу»:

«Стоит вам только остановиться, как звучит фраза:

— Доставайте телефон, будем фотографироваться! Вам на радость – коню на подковы!

За этой сакраментальной фразой скрывается платная фотосъемка, только вы узнаете об этом потом.

Сколько платить, спросите вы? Зависит от наглости конкретного «аниматора». Двести рублей за кадр или пятьсот — обычное дело, а если вы китаец, готовьтесь выложить и десять, и пятнадцать тысяч. Отказаться платить или заплатить меньше может быть не так просто. Они будут идти за вами, выпрашивать, канючить, угрожать, перекрывать дорогу и ловить за руки, давить на жалость, взывать к совести и так далее. А так как такие «актёры» в основном охотятся за женщинами с детьми, то это работает. Да и мужчины редко начинают скандал при детях и женах. Как можно на глазах у ребенка ругаться со знакомыми ему [мульт-персонажами]?»

Вообще говоря, на наших глазах происходит небесполезная деконструкция анимационных клише. Дети, да и некоторые взрослые, которые видят диких зверей только в приторной анимации а-ля Уолт Дисней, могут и позабыть, что все эти животные – это не Симба и Тимон с Пумбой, а опасные хищники, от которых стоит держаться подальше.

Аниматоры на Невском наглядно это демонстрируют – в соцсетях пользователи рассказывают, как туристам приходится буквально сражаться со стаями зверей, алчущих денег. А мне минувшей осенью довелось наблюдать зебру, которая со зверским спокойствием пришла на Дворцовую, когда там шёл смотр техники с участием губернатора. И сразу же стала «глодать» мирно гуляющего там пожилого азиата.

В последнее время животные на Невском стали встречаться реже – очевидно, жалобы горожан были услышаны. Но, например, на пешеходном участке Большой Морской, который примыкает к арке Главного штаба, их ещё можно встретить – там они смешиваются с довольно безобидными кукло-промоутерами из музеев восковых фигур и продолжают разбойничать.

Универсального способа улизнуть от них нет – они непредсказуемы. Например, не желая тратить нервы, как-то раз я принял конские объятия со словами:

— Давай обнимемся, дружище, но денег нет.

— Ничего, – миролюбиво сказал конь. – Можно и просто так обняться, – и легонько похлопал меня по спине копытом.

Это было приятно – и в следующий раз, когда ко мне в районе Аничкова, раскинув руки, направился ослик, я сделал то же самое.

— Как нет?! – рассердился осёл. – Куда дел? Я знаю, деньги у тебя были!

Пришлось срочно задать стрекача.

Саентологи

На фоне «чайных» людей и фотолюбивых зверей докучливые адепты Рона Хаббарда как-то сникли – по крайней мере, жалуются на них сейчас нечасто. Тем не менее они всё ещё гуляют неподалёку от метро «Маяковская», с любезной назойливостью предлагая прохожим остановиться и ответить «всего на один вопрос».

Если задержишься и вступишь в разговор – а этого, конечно, лучше избегать – настоятельно будут зазывать пройти «небольшой и короткий» тест в офисе неподалёку. Действуют они, в сравнении с подростками из «чайной», вежливо и тактично, реагируют находчиво, не только в рамках клише, которые загружаются в мозг при поступлении на работу.

Скажем, однажды чайная дева, услышав от меня, что я у них уже был, «зависла» и промямлила:

— Ой, а нам по второму разу приводить нельзя… Извините, – и слиняла.

А вот саентолог на моё: «Проходил я уже ваш тест» — улыбнулся и объявил:

— Ну и что? Я вот его каждую неделю прохожу.

Ладно, зашёл – тоже любопытства ради. Офис как офис: ничего из штампов сознания о мире сект, вроде бубнов с шаманами и младенцев, приносимых в жертву, обнаружено не было. О том, где я, напоминал только гордо висящий на одной из стен портрет основателя-Хаббарда, сработанный в манере парадных изображений лидеров КНДР – морщинки и другие шероховатости Ким Ир Сену и наследникам обычно сглаживают так, что они становятся похожими на манекены.

Мне вручили тест вопросов на двести из категории «Как бы вы оценили свою трудоспособность по шкале от 1 до 10». Возился я с ним минут 30, после чего отдал текст сотруднице, которая унесла его куда-то и попросила подождать. Минуты через три меня позвали на второй этаж, где другая сотрудница объявила, что мой тест проверил компьютер (вот это скорость!) и выявил, что у меня проблемы с волей, я плохо усваиваю информацию и, короче, живу непродуктивно и несчастливо. А потом с сочувствием поинтересовалась:

— Ну и что же мы с вами будем делать?

— Ну, – сделал я умный вид. – Наверное, сейчас вы должны мне предложить купить какие-нибудь книги или записаться на какие-нибудь курсы.

— Да-да! О курсах я как раз и думала.

И женщина, как фокусник, извлекла откуда-то кучу рекламных проспектов, предложив выбрать с их помощью занятия по душе. За бумажки я её поблагодарил – такие яркие, прекрасный материал для коллажей – но записываться куда-то, к удивлению радушного саентолога, наотрез отказался.

«Бесплатные» книги

Одухотворённые носители сакрального в формате карманных книг с загадочными восточными названиями встречаются на протяжении всего Невского – да и не только на нём. Правда, не так часто, как прочие герои текста – наши встречи с ними проходят раз в три года. Но тем не менее.

— Здравствуйте, какая у вас красивая шапка! – типичное начало разговора.

Впрочем, для меня у них есть особый «подкат»:

— У вас круглые очки, вы так похожи на Джона Леннона! А вы знаете, что Джордж Харрисон, тоже из группы «Битлз», по вероисповеданию был индуистом?

Знать-то я это знаю. Как и то, что Леннон, услышав, что его из-за одних очков сравнили с пузатым прыщавым пареньком, долго бы потом рыдал на плече у Йоко Оно.

Надо отдать людям с книгами должное: они ещё тактичнее саентологов – услышав «нет», обычно даже не пробуют сыграть в догонялки. Ну, а на крайний случай можно прикинуться интуристом – «ай донт андерстэнд», и все дела (но вот со зверушками такое, увы, не пройдёт).

Один раз я всё-таки дослушал уличного духовника до конца. Обещая радость и гармонию, он дал мне книгу, сказав, что это подарок, пригласил на занятия, а потом спросил, могу ли поддержать их организацию рублём, внеся пожертвование. Я ответил, что вот как раз этого, увы, не могу.

— Ну, тогда и книгу я у вас забираю, – отрапортовал миссионер.

Эй. А как же «подарки не отдарки»? Но куда уж мне тягаться с уполномоченным представителем Кришны в Петербурге!

В другой раз – правда, всё из того же интереса – согласился внести 50 рублей, чтоб посмотреть, что там, в книжке. Она оказалась не очень увлекательной – и я попытался её аналогично «впарить» магазину подержанной литературы. Но моё сугубо мирское предложение их не заинтересовало.

Промоутеры и тайные ароматы

Вышеописанное – это тенденциозные явления. Но помимо оных есть и много частностей, более индивидуальных в своих целях и подходах «предпринимателей».

Как-то раз мою бывшую подругу на Невском остановил мужчина, сказав, что продаёт духи, позвал её во двор со словами: «Пойдёмте, понюхаете». Самое удивительное, что во дворе он действительно достал какие-то склянки. Подруга исследовала аромат, поблагодарила и пошла по своим делам.

Когда я потом спросил, что заставило её пойти непонятно куда и неизвестно с кем, чтобы нюхать там невесть что, она сказала:

— Ну работает же человек, жалко. Он старается.

У арки Главного штаба всех прохожих зовут фотографироваться с печальными и растрёпанными голубями. За руки не хватают и не преследуют, но отрицательный заряд от вида птиц, живущих явно в каких попало условиях, получить несложно.

Не счесть числа «живым статуям» и прочим мимам, которые, правда, выглядят занятно – зато имеют манеру иной раз резко начать двигаться, чтобы привлечь внимание. А людям с плохими нервами такое вряд ли приятно.

Кроме того, весь Невский полон «рядовыми» из армии промоутеров, которые нагружают рекламной полиграфией – прошёлся по проспекту от начала до конца, и можно идти сдавать макулатуру. Это не говоря о том, что прорва деревьев губится для того, чтобы, в лучшем случае, окинуть листочек беглым взглядом и выкинуть в ближайшую урну, доверху забитую такими же бумажками.

А политические активисты, шумящие колонками на Малой Садовой? А «трубадуры», поющие песни, которые все слышали уже тысячу раз? И кто-нибудь непременно бродит с шапкой, полной монеток, и словами «Поддержите музыкантов!» Короче говоря, пройти по Невскому, чтобы никто тебе ничего не продал, не впарил, не попытался никуда утащить, развести или хотя бы испортить настроение, решительно невозможно.

«Он лжёт во всякое время, этот Невский проспект, но более всего тогда, когда ночь сгущенною массою наляжет на него и отделит белые и палевые стены домов, когда весь город превратится в гром и блеск, мириады карет валятся с мостов, форейторы кричат и прыгают на лошадях и когда сам демон зажигает лампы для того только, чтобы показать всё не в настоящем виде», – писал всё тот же Николай Васильевич Гоголь.

Однако парадокс в том, что мы гуляем по нему – и гуляем, и гуляем. И Гоголь, воскресни он вдруг, наверняка хотя бы раз тоже прогулялся. И, возможно, некоторые новшества – например, россыпь книжных лавочек и залы с движущимися картинками – ему бы даже понравились. А может, и нет – но это уже другой, сугубо фантазийный вопрос.

Подготовил Глеб Колондо / ИА «Диалог»