Почему мы будем помнить Иосифа Кобзона

В четверг, 30 августа, в Москве умер Иосиф Кобзон – народный артист СССР, лауреат многочисленных премий, общественный деятель. Проблемы со здоровьем у певца начались ещё в 2001 году – с тех пор он сражался с болезнью. В июле 2018 года Кобзон был госпитализирован, и вот — 30 августа наступила развязка. Артисту было 80 лет.

«Диалог» рассказывает, почему мы будем помнить Кобзона. Его самые известные песни – в нашем материале.

«А у нас во дворе…» (1962)

Лирическая композиция Аркадия Островского на стихи Льва Ошанина стала для Кобзона одним из первых шлягеров. Голос молодого артиста – ему тогда было всего 25 – мало узнаваем: здесь ещё нет фирменной эстрадной задушевности, знакомой по песням из сериала «17 мгновений весны».

Кобзон поёт без придыхания, в полный голос, наследуя певческим традициям первой половины XX века – похожим образом поют герои советских комедий 30-х годов. «Шуршащий» звук старых записей усиливает впечатление ретро.

Сюжет песни – дворовый роман: он любит её, она гуляет мимо, а он молчит и только «всё гляжу, глаз не отвожу». Слушателям любовная история запала в душу – пришлось поэту и композитору сочинять сиквел «И опять во дворе», который Кобзон исполнил в том же году. Узнав, «чем там у них всё кончилось», слушатели успокоились, но продолжение так же, как оригинал, не полюбили – всё-таки не зря в произведениях искусства ценится недосказанность.

«Песня остаётся с человеком» (1964)

Музыка всё того же Островского, слова – поэта Сергея Острового. Песня стала гимном фестиваля «Песня года» и известна главным образом по припеву: «Песне ты не скажешь до свидания, песня не прощается с тобой». В КВН-овской пародии «Кобзон» исполнял эту вещь в образе короля рок-н-ролла Элвиса Пресли — что, видимо, подчёркивает её «марочность» и «королевскую» крутость.

На старых записях голос Кобзона здесь всё ещё юн, а вот текст совершил эволюцию от мелодрамы к философским рассуждениям об эфемерности материального мира и вечности духовного начала: «Ночью звезды вдаль плывут по синим рекам, утром звёзды гаснут без следа. Только песня остается с человеком, Песня – верный друг твой навсегда».

«Мгновения» (1973)

Говорят, режиссёр «Мгновений» Татьяна Лиознова попросила Кобзона петь «не своим голосом» – чтобы уже популярного артиста никто не узнал. Кобзон обиделся, но просьбу выполнил… а потом, видимо, привык — и стал сам петь в том же духе – с задумчиво-шепчущим как бы интеллектуальным придыханием. Это, конечно, не «наш Леонард Коэн», но всё равно куда-то в ту сторону.

Проявилось и что-то от артистов вроде Фрэнка Синатры – Кобзон взял на вооружение приёмы крунёрского вокала: когда исполнитель скорее рассказывает, чем поёт. На западе так пели Бинг Кросби, Синатра, Дассен, Дин Матин. У нас – Магомаев, Хиль, Трошин и, конечно, Кобзон. В этом смысле с его уходом для России закончилась эпоха крунёрства, а вместе с ней и эпоха блюза, из которого крунёрство произрастает. Не то что бы так сейчас совсем не поют, но ведь группы вроде «Billy’s band» на «Песню года» у нас, увы, пока не приглашают.

«Песня о далёкой Родине» (1973)

С исполнительским мастерством Кобзона росло и качество материала, который ему предлагали. В «17 мгновениях весны» автор музыки — Микаэл Таривердиев, стихов – Роберт Рождественский. Как итог усилий трёх мастеров «Песня о далёкой родине», также известная как «Где-то далеко», стала чуть ли не лейблом фильма. Вспомнишь грустного разведчика с внешностью Вячеслава Тихонова, который глядит куда-то сквозь стену (видимо, на воображаемые поля и берёзки) – сразу зазвучит в голове: «Я прошу, хоть не нАдолго, грусть моя, ты покинь меня».

Неслучайно в эпоху популярности киноремиксов DJ Грув добавил битов именно в эту композицию, а не в заглавную «Не думай о секундах свысока». И сама вещь задушевнее, и с вокалом поиграть можно «О. О! О!.. О. О! О!» – ритмично твердил Кобзон длинную гласную, вырезанную Грувом из «оооблака», которым Штирлиц улетал к родному дому. Интерес к песне не исчез, несмотря на слом эпох – просто в 70-е под неё грустили, а в нулевые — танцевали.

«День Победы» (1975)

Одна из аудио-эмблем 9 мая исполнялась разными артистами – пел и поёт Лещенко, пела Пьеха, даже ВИА «Лейся, песня» каким-то образом умудрился включить её в свой репертуар. Но напористость Кобзона, соединённая с затаённой «грудной» глубиной здесь, пожалуй, уместнее всего. Немного возвращаясь к манере из 60-х, он и создавал здесь нужное настроение, и прикрывал голосовой могучестью некоторую слишком уж очевидную простоту текста и мелодии: Тухманов и Харитонов – всё-таки не Таривердиев с Рождественским.

На День Победы его версию, наряду с версией Лещенко, непременно включают – и в будущем году она наверняка где-нибудь зазвучит. Но в первый раз — без самого Кобзона.

Подготовил Глеб Колондо / ИА «Диалог»