Отар Иоселиани: «Я снимаю кино, чтобы тебе не было одиноко»

И был он – грузинский и французский режиссёр, живой классик, автор фильмов «Пастораль», «Жил певчий дрозд» и «Листопад» 84-летний Отар Иоселиани. И приехал он на «Ленфильм». И пришёл к нему корреспондент «Диалога» брать интервью. И поговорили они о певчем дрозде, и о Маяковском, и о кино, и о «выпивании», и о том, что корреспонденту не надо отращивать такие длинные ногти. И о надежде поговорили тоже. И получилось то, что получилось.

О певчем дрозде

Есть одна древняя истина, что надо следовать всем заповедям, которые были спасителем нам даны. Но во всех случаях безобразничать можно до каких-то пределов. Безобразничать так, как безобразничали коммунисты и большевики не советую. Как безобразничает ныне существующая банда, которая «как бы» стоит во главе, и которой в ножки кланяется большинство населения, тоже не советую. Потому что всё очень плохо кончается на этом свете. Человек приходит на эту землю голый и уходит голый с этой земли. Потому я даже не понимаю людей, которые хотят обогащаться. А обогащаются они на страданиях очень многих и многих своих современников.

Певчий дрозд для меня – это образец того, как надо жить. Уйти или не уйти из этого мира, но, во всяком случае, случайно. И когда случайно ты покидаешь этот мир, то, во всяком случае ты, оставляешь память о том, что ты достойно прожил свою жизнь. «Жил певчий дрозд» это об этом. Потому что за всю свою жизнь он ничего другого не сделал, кроме как вбил один гвоздь и повесил крючок, на который его приятель после его исчезновения повесил свою кепку. Чему-то это служит. Каждый из нас хотя бы какой-то след должен оставить на этом свете. Хотя бы вроде крючка, на который кто-то повесит свою кепку.

О том, чем всё это кончится

Я никогда не стал бы идти по пути Андрея Сахарова, который сперва уворованную Берией атомную бомбу привёл в действие, а потом упал на колени перед Хрущёвым и сказал, что её нельзя испытывать… Хрущёв ему сказал, что тогда не надо было её делать. А раз вы сделали, я как государственный деятель должен её испытать. И они её испытали. И после этого Сахаров стал писать какие-то протестные письма в правительство, он стал диссидентом, но уже было поздно. Это называется «сам дурак». Но я тебе скажу одну вещь. Быть учёным это настолько занятная профессия, что ты становишься, как пчела, которая имеет только одну функцию: производить что-то, мёд, допустим. И отказаться от этого инстинкта очень трудно. И когда у тебя всё получается, когда ты умница, когда ты чувствуешь, что всё понимаешь, всё можешь сделать, и когда ты проникаешь в какие-то дивные откровения, которые на этом свете существуют, то избавиться от этого можно только очень большим усилием. И он влип, этот несчастный человек. Он не мог избавиться, он был гениально талантлив. И на сегодняшний день мы имеем водородную бомбу. Мы ухнем эту бомбу, и разлетится эта земля на части. Вот чем это всё кончится.

О Маяковском

Все должны ошибаться. Все имеют право на ошибку. Но потом очень трудно из ошибки выкарабкиваться. Поэтому существует система воспитания. Кем ты воспитан, как пример ты имел перед собой для того, чтобы начать свой жизненный путь. И, как правило, ошибаются люди невоспитанные. Дурно воспитанные. Раскаиваются потом. Но это стоит дорого. А воспитание предотвращает дурной поступок. Кто была твоя мама, кто был твой папа, на кого ты равнялся, что тебе сказали о том, что плохо, а что хорошо. Это не стихи Маяковского: «Кроха сын к отцу пришёл, и спросила кроха: что такое хорошо и что такое плохо». Маяковский не смог объяснить это дело. Но всем своим поступком Владимир Маяковский подтвердил, что он ошибся. Ошибся! Он решил, что будет построен рай на земле, и уверовал в это. После этого он написал пьесу «Клоп». После этого он написал пьесу «Баня». И всё, и пустил себе пулю в сердце.

Это один из величайших поэтов, как я думаю. Но уверовал он не в то, во что надо было веровать. А потом вдруг понял, что всё не так. И появился у него этот Скрипкин, появились персонажи «Бани». И он написал «Мистерию-буфф». А вначале он писал «Хорошее отношение к лошадям», например. Или такие вещи, как «Она вошла резкая, как «нате!», комкая перчаток замш. И сказала: «Знаете, я выхожу замуж». Я его абсолютно равняю с Пушкиным. Такой же величины поэт. Знаешь, какая вещь? «Пыль взбили шиной губатой – в моём автомобиле, мои депутаты». Несмотря на безумие этой фразы, это чудные стихи. Или «Сидят папаши. Каждый хитр. Землю попашет, попишет стихи».

О том, что такое опохмелиться

Ты знаешь, что такое опохмелиться? Это значит провести очень хороший и приятный вечер с кем-то. Устать от него. Быть счастливым. И утром подумать, ой Боже мой… И голова болит… И надо… опохмелиться! Опохмелиться – это значит начать заново. В Тбилиси, в Грузии, где я всё время жил, были две компании. Одни приходили утром, поесть хаши – это такой суп из коровьих копыт или из каких-то обрезков. И они приходили это есть — это были люди, которые готовились к трудовому дню. А вторая компания – это были те, которые провели всю ночь в кутеже и ели хаши, чтобы опохмелиться и заснуть. И друг над другом эти две компании издевались, потому что одни шли работать, а другие шли спать. Причём уважение взаимное было полное, потому что те, кто шли работать, были достойны глубокого почтения, а те, которые провели всю ночь в кутеже, они были очень уважаемые, потому что вынесли это, мерзавцы. Вот такая вещь.

О кино

Я снимаю кино, чтобы кто-нибудь, кто думает так же, как и я, не чувствовал себя одиноким. Часто ли я чувствую себя одиноким – никогда. Что вы говорите!

Есть такая странная вещь, что на ловца зверь бежит. Поэтому мы вдруг находим друг друга. Может быть, это и вы. Посмотрим, на что вы похожи. Несмотря на ваши дурацкие вопросы, может быть, это вы. И тогда мы будем вместе, и тогда вы станете моим товарищем. И так приятно, когда обнаруживаешь в молодом человеке, что он нуждается в том, что ты ему хочешь сказать. Поэтому я и работаю. Поэтому я и снимаю кино. Чтобы вы себя не чувствовали себя одинокими. И чтобы я знал, почему я это делаю, и кому это адресую.

Вас немного. Но и не очень мало. Поэтому есть какая-то надежда, что это кому-то служит. Вот. Понятно?

О «выпивании»

Ты можешь меня спросить: «сколько ты пьёшь в день?». Я скажу, много. Почему? Потому что я был товарищем Сергея Довлатова. И он считал, что мы правильно делаем. Мы пьём. Ты знаешь, что такое явление Сергея Довлатова на этом свете? Это как апостол. Это не просто был какой-то писателишка. Что ты говоришь! Это апостол, это было явление. И мы с ним занимались этим делом, «выпиванием». Оно не мешает нам ни жить, ни работать, ничего. Оно нас взбадривает!

Имей в виду, что это не безобразное пьянство. Это не разгильдяйство, не хамство. Это ритуал. Мы серьёзно к этому относимся. И поэтому я с тобой сейчас, может быть, не совсем трезвый говорю. Но говорю то, что я думаю. Вот в чём всё дело. А думать и Моцарту приходилось в пьяном состоянии, чтоб ты знал.

О ногтях

Почему ты такие ногти отрастил, особенно на большом пальце? Играешь на гитаре? Аааа! Привет! А я играю на фортепиано, поэтому мне ноготь не нужен.

Знаешь что, я сегодня был в музее Романова Константина. И расстроенное там было пианино, они считали, что оно расстроено вдрызг. Я на нём сыграл Рахманинова. И он звучал, как живой инструмент. Расстроенный, но у него свой характер, у этого инструмента. Мне так он понравился, что я сказал, ради Бога, не настраивайте этот инструмент, я умоляю вас. У него своя физиономия, у этого инструмента. Я сыграл два прелюда Рахманинова на нём, спокойненько. Они звучали по-другому, совсем по-другому, не так, как на идеально настроенном клавесине, как говорил Бах. Они звучали по-другому, но очень красиво. Это такая странная вещь. Поэтому береги свой палец, но… А нельзя надеть какой-то набалдашник? Потому что это отвратительно — видеть мужика с таким пальцем. Мексиканцы надевают «напалешник» и играют, а потом снимают. Посмотри, какие руки (выставляет вперёд ладони с идеальными подстриженными ногтями). Имей в виду это. Во всяком случае, когда ты будешь ухаживать за бабами, имей в виду, что такой палец очень мешает. Поверь мне. Это приводит в ужас. Найди это мексиканское средство, они надевают какой-то наконечник на палец, и бабы от них не шарахаются. Имей в виду, что пальцы для бабы — это очень важно.

О джентльменстве

Надо быть джентльменом. Знаешь, что это значит? Джентльмен переводится на русский язык как «благородный человек». Не надо делать гадостей. Не надо грешить против совести. И надо не топтать слабых, а помогать слабым. И надо не кичиться своей силой — а, наоборот, надо восторгаться тем, что вокруг нас происходит. Даже если это совершенно дикое явление. Восторгаться – потому что это явление природы. Я в восторге от бандитов, которые руководят нашим государством, потому что это правда явление природы, я ничего не могу с этим сделать. Испытывая к ним презрение и неприязнь, я не могу не подчеркнуть, что это дикая, стихийная сила, как вулкан. Конечно, это связано с глупостью, с необразованностью, с «быдлостью». Но это так.

Опять о кино

Делать кино непросто. Это то же самое, что очень непросто творить добро. Делать кино это означает делиться сокровенными мыслями, которые, я подозреваю, существуют в головах многих моих современников. И делать кино надо для того, чтобы они себя не чувствовали одинокими. Так же, как я не чувствую себя одиноким, когда вижу какое-то хорошее произведение или читаю, ну, например, прозу Довлатова. А, мерзавец! Он думает так же, как и я. Вот это меня радует. Почему, когда читаю Булгакова, «Мастер и Маргарита», я в восторге. «И любовь возникла перед ними, как разбойник с бритвой в руке». Эту фразу потом повторил отец Андрея Тарковского. Но само существование дьявола, который приехал в нашу несчастную страну для того, чтобы натворить беды и увидел, что уже всё натворено и нехрен ему делать. Сама идея, понимаешь, в чём дело. Что всё уже сделано, всё говно уже существует. Все безобразия существуют. Ему – дьяволу! – нечего делать. Нашёл он этого несчастного Мастера… и ты знаешь, чем это кончилось.

О надежде

Ты на что-нибудь надеешься на этом свете? Надейся. Но имей в виду, что когда мне было 25 лет, я был такой же дурак, как ты. И надеялся на всё хорошее. Потом всё понял и стал упорно делать так, чтобы они меня не одолели. Эти мерзавцы кругом… Будь осторожен.

Строчки классиков, которых цитировал Отар Иоселиани, не всегда приводились им в точном соответствии оригиналу. Но нам показалось уместным оставить их в том виде, в каком они прозвучали. Мы выражаем благодарность киностудии «Ленфильм» и персонально «Ленфильм-клубу», без участия которых не состоялось бы этой беседы.

Беседовал Глеб Колондо / ИА «Диалог»