Полтавченко наделил себя правом увольнять чиновников по утрате доверия. Чего ожидать?

В марте текущего года вступает в силу закон, подписанный губернатором Петербурга Георгием Полтавченко, который позволяет ему увольнять чиновников по причине утраты доверия. «Диалог» разобрался, что могут принести новые антикоррупционные меры.

Кто лишится кресла?

В преамбуле закона говорится, что он принят на основании 13-й статьи Федерального закона «О противодействии коррупции». Согласно документу, лишиться кресла могут лица, замещающие государственные должности в исполнительных органах государственной власти Петербурга, в Контрольно-счётной палате, а также омбудсмены, защищающие права человека, детей, предпринимателей.

Чиновник может быть уволен, если он не урегулировал конфликт интересов, в котором замешан сам или его подчинённый, если скрыл сведения о своих доходах (а также о доходах супругов и совершеннолетних детей) или участвует в коммерческой, предпринимательской деятельности. Утратить доверие чиновник может и если он возглавляет НКО, попечительские или наблюдательные советы.

Освобождать от должности может сам губернатор, если речь идёт о работниках исполнительных органов власти и уполномоченных по правам предпринимателей. В остальных случаях решения об увольнениях принимается Законодательным собранием Санкт-Петербурга. Принять решение об увольнении могут в течение месяца после поступления результатов проверки в соответствующие органы.

«Сам термин «утрата доверия» в трудовом кодексе появился в 2012 году, как дополнение к статье 81 ТК РФ (7.1). По данным Генпрокуратуры в 2015 году по утрате доверия было уволено 130 чиновников, в 2016 году 383, по итогам 1 полугодия 2017 года — 62 чиновника», — рассказал «Диалогу» генеральный директор юридического центра «Высшая инстанция» Иван Шевельков.

Чёрный список

Ещё одна недавняя антикоррупционная инициатива, которая может дополнить закон Полтавченко, принята Госдумой и начала действовать с 1 января. Речь идёт об изменениях в ФЗ-79 от 28 декабря 2017 года, которые предусматривают создание реестра чиновников, уволенных в связи с утратой доверия.

«Уволенный по подозрению в коррупции чиновник не только потеряет свою должность, но и не сможет занимать кресло госслужащего. Его данные будут храниться в течение пяти лет. Потом, по всей видимости, госслужащий сможет вернуться на «тёплое местечко»», — отмечает Шевельков.

В единой базе могут быть опубликованы данные об уличённых в коррупции работниках прокуратуры, Следственного комитета, органов внутренних дел, таможни, противопожарной службы, государственных гражданских служащих, муниципальных и военнослужащих, а также о коррупционерах из в ЦБ, госкорпораций, Пенсионного фонда, Фонда соцстрахования и ОМС.

Почему закон принят?

Некоторые эксперты усматривают в принятии закона личные интересы губернатора.

«Губернатор подписал закон, по которому подозреваемые в коррупции городские госслужащие могут быть уволены, но такой закон уже есть на федеральном уровне и Георгий Сергеевич мог им пользоваться», — пояснил Шевельков и добавил, что, по всей видимости, Полтавченко решил «пропиариться».

Также он связывает принятие закона с кадровыми чистками «неугодных».

«Полтавченко, приближенных чиновников которого неоднократно обвиняли в коррупции, а один из бывших замгубернаторов – Марат Оганесян, даже ходил на сходки «воров в законе», решил заняться борьбой с коррупцией. Удивительными людьми окружает себя Георгий Сергеевич. Но сейчас губернатор решил сказать «нет» «плохому обществу»», — добавил эксперт.

По словам независимого политолога Дмитрия Орешкина, закон безосновательно расширяет полномочия Полтавченко.

«Интересная ситуация, потому что так всегда было: можно было предложить человеку уволиться по собственному желанию, сказать ему: «Пиши заявление», и он прекрасно понимал, что если он этого не сделает, его жизнь превратится в ад. Ему не дадут ни функционировать, ни работать, ни ресурсов. Но это было хотя бы юридически безукоризненно: человеку предложили написать заявление [об увольнении], он написал — всё. А теперь он может даже не писать. Просто к нему могут прийти и сказать: «Ты, батенька, утратил доверие. И вот понимай, как хочешь», — сказал он.

По его мнению, закон даёт в руки исполнительной власти в лице Полтавченко несоразмерный инструмент репрессий.

К чему ведёт принятие закона?

Как считает Дмитрий Орешкин, этот закон — прямое нарушение Конституции. Дискриминировать утративших доверие чиновников (а увольнение — это признак дискриминации) без решения суда Конституция прямо запрещает.

«Теперь тот бюрократ, который не нравится начальнику, может быть попросту уволен по подозрению в коррупции. Это сложная проблема для Конституционного суда и может быть даже для Международного суда по правам человека. Это знак не очень хороший. Исполнительная власть продолжает перетягивать на себя одеяло и превращается в законодательную, и в судебную власть. Это общая тенденция, которая является прямым следствием вертикализации власти и возврата к советской системе ценностей. Всё меньше других рычагов для обеспечении лояльности, и всё меньше позитивных стимулов — таких, как повышение зарплаты, статуса. Отсутствующие стимулы приходится заменять такими вот пугающими «сокращу», «уволю» или даже «посажу». Это плохо, так как подрывает инициативу чиновников, делает их более зависимыми. Конечно, это будет называться хорошими словами типа «укрепление дисциплины», и народу может понравится, но это делает из чиновников таких «зайчиков». В общем, чиновник и должен быть «зайчиком», исполнителем указаний высшего руководства, потому что самодеятельность чиновников тоже вещь довольно опасная, но если он совсем просто сидит и смотрит в рот, ждёт указаний, то вся система превращается в тормоз. Чиновник боится сделать что-нибудь лишнее, чтобы не попасть под раздачу. В Советском союзе мы именно это и проходили», — отметил эксперт.

«По сути, принятие нового закона — это дублирование федерального закона 13.1. Снизит ли новый закон губернатора уровень коррупции среди городских чиновников? Об этом можно будет говорить хотя бы после года применения данной статьи», — заключает Шевельков.

Подготовил Егор Щербота / ИА «Диалог»