«Диалог» подводит итоги уходящего года в небольшой серии материалов, посвящённых главным событиям на планете, в стране и Петербурге. Перед вами — первый из них, в котором мы напомним о том, что происходило в мире в 2017-м.
Можно воспользоваться избитой фразой о том, что в 2017 году «мир лихорадило». Причём «эпидемия» охватила не только привычные проблемные регионы вроде Ближнего Востока, АфПака или КНДР (собственно, никакой новости происходящее там перманентное нестроение само по себе не представляет; сенсация случилась бы, наступи там вдруг спокойствие), но и самый что ни есть «золотой миллиард». Только симптомы у тамошних «болезней» были совсем иными.
Миллиардер с ядерной кнопкой
В конце 2016 года, как мы помним, на выборах президента в США неожиданно победил Дональд Трамп, инаугурация которого состоялась – как и у любого президента страны на памяти нынешнего поколения – 20 января. Дальше началось такое, чего не припомнят не то что старожилы Америки – историки! Впервые, если верить политикам (от обеих главных партий, что удивительно) и прессе, у руля главной сверхдержавы мира встал патентованный российский шпион. Звучавшие ещё в ходе выборной кампании заявления о связях Трампа с Москвой (а последнюю обвиняли, ни много ни мало, в манипуляции результатами выборов в США, словно речь шла не о самом мощном государстве планеты, а о банановой республике или каком-то постсоветском Бардакстане). Внятных доказательств того, что пресловутые «русские хакеры» (на которых между делом стало очень удобно сваливать вообще всё, что угодно) действительно повлияли на волеизъявление в цитадели демократии, никто так и не привёл, зато это вмешательство (действительное или мнимое – до сих пор доподлинно неизвестно) стало очень удобным предлогом для оправдания вообще любых действий против России.
Сам Трамп весь первый год своего президентства фактически занимался тем, что настраивал против себя всех, кого только мог. И без того пришедший к власти на весьма шатких основаниях (можно вспомнить, что если бы в США существовали прямые выборы президента, то в Овальный кабинет въехала бы его соперница Хиллари Клинтон, набравшая на 3 млн голосов избирателей больше) 45-й глава государства изрядно обозлил многих сограждан борьбой (пока – не до конца успешной) за свёртывание реформы здравоохранения, проведенной его предшественником. Затем он прогремел на весь мир введением запрета на въезд в США граждан шести мусульманских стран. А в декабре нанёс по исламскому миру «контрольный выстрел», признав Иерусалим столицей Израиля и объявив о переносе туда посольства из Тель-Авива. Предсказуемо пострадали не сами Соединённые Штаты, а их ближневосточный союзник – решение Трампа привело к массовым протестам палестинцев и объявлению «третьей интифады». Экологов он «порадовал» выходом из Парижского климатического соглашения и решением о снятии ограничений на добычу нефти и газа в морях, чёрных – поддержкой белых расистов, небогатых американцев – декабрьским решением о снижении налога на доходы корпораций. Азиатским союзникам «достался» выход из Транстихоокеанского партнёрства, России (в которой поначалу с именем Трампа связывали некоторые надежды на потепление отношений) – продление санкций и решение о поставке официальным властям Украины боевого оружия. Впрочем, надо отметить, что в последнем вопросе руки у президента в значительной мере связаны позицией Конгресса. Наконец, значительную часть года США усиленно напрашивались на конфликт с КНДР в ответ на очередные ядерные испытания, проведённые последней.
В самой администрации американского президента царил изрядный бардак – люди приходили, люди уходили, порой «разоблачали» очередного предполагаемого российского шпиона. Госсекретарю Рексу Тиллерсону пророчили отставку до истечения даже первого года его работы, однако на данный момент бывший глава нефтяной компании ExxonMobil продолжает нести свой тяжкий крест. Истэблишмент обеих партий – и Демократической, и Республиканской – настроен против президента, его рейтинг рекордно (для любого президента США) низок: 36,9 процента по состоянию на 20 октября. В 2018 году должны состояться промежуточные выборы в Конгресс, на которых республиканцы – формально партия президента, хотя и не жалующая его – могут понести потери. О переизбрании Трампу думать не только рано, но и, вероятно, бесполезно в принципе – хотя он и объявил о том, что намерен попытать счастья, сразу после победы на выборах-2016.
На exit с вещами?
Дальше – больше. В Великобритании весь год продолжала вяло разворачиваться драма вокруг «Brexit» — выхода страны из Европейского Союза, за что ещё летом 2016 года вроде как проголосовало на общенациональном референдуме большинство избирателей (с незначительным преимуществом). Задним числом, что характерно, этот результат тоже списали на находящихся в несомненном тренде «русских хакеров». Можно вспомнить, кстати, что в 1975 году – всего через два года после того, как Соединённое королевство присоединилось к Европейскому экономическому сообществу, предтече ЕС – сомнения в правильности «курса на евроинтеграцию» в стране уже выливались в референдум, но тогда голоса распределились более чётко: примерно как 2:1 в пользу сохранения членства.
1 февраля 2017 года депутаты парламента Великобритании в первом чтении проголосовали за законопроект о выходе из ЕС (498 голосами против 114). На следующий день правительство обнародовало программу действий, а в марте официально уведомило председателя Евросовета («президента ЕС») о своём решении. 8 июня в стране состоялись всеобщие парламентские выборы, на которых при явке в 69 процентов победила правящая Консервативная партия. Победила в абсолютном выражении, но не получила большинства мест в парламенте, и посему была вынуждена создать коалиционное правительство. Переговоры с ЕС были долгими и сложными – помимо юридических вопросов, обсуждались и вполне шкурные, финансовые темы (в частности, предполагаемые финансовые обязательства Британии перед Евросоюзом, составлявшие несколько десятков миллиардов евро). А также вопросы о том, будет ли сохраняться свободное перемещение и как быть с Северной Ирландией – ведь в случае, если выход Великобритании из ЕС станет реальностью, между Ольстером и остальной Ирландией снова появится граница.
Чтобы объединиться, нужно решительно размежеваться
Пример с Brexit решили повторить – на свой лад – на Пиренейском полуострове. Каталония, которая давно уже тяготилась своим положением в составе Испании – пусть даже и широко автономным – провела 1 октября референдум о независимости, которую и поддержало большинство избирателей, пришедших к урнам (90 процентов). Мадрид, опасаясь потери территории – самой экономически развитой в стране – и фактического распада (ведь за одной автономией могли бы последовать и другие), заранее объявил волеизъявление незаконным – благо конституция предусматривает, что правительство королевства может обжаловать в суде принятые органами автономных областей решения.
Мир затаил дыхание, гадая, дойдёт ли до вооружённого противостояния. Пока обошлось, тем более что обе стороны действовали довольно нерешительно и парадоксально – по принципу «шаг вперёд, два назад». 20 сентября были арестованы несколько высокопоставленных региональных чиновников, но позже их отпустили. В автономию ввели дополнительные силы полиции из других регионов, началось изъятие необходимых для проведения голосования материалов и средств. Не все муниципалитеты согласились открыть у себя избирательные участки. Полиция брала участки приступом – и смогла закрыть значительную их часть, не особо церемонясь с задержанными. В некоторых городах развернулись настоящие массовые беспорядки, в ходе которых пострадали более 1000 человек.
Евросоюз решил не вмешиваться в ситуацию, ограничившись дежурными заявлениями об обеспокоенности и призывами к сторонам соблюдать умеренность. 27 октября парламент Каталонии провозгласил независимость, а через час сенат Испании проголосовал за введение в действие 155-й статьи конституции, регламентирующей порядок установления прямого правления из Мадрида. В четверг, 21 декабря, состоялись досрочные выборы в региональный парламент, на которых большинство получили партии, выступающие за независимость – а значит, точку ставить ещё рано.
В любом случае, данные соцопросов показывают, что общество в вопросе о необходимости независимости расколото примерно поровну. Подоплека у стремления к независимости, помимо национальной, также и экономическая – сродни бытовавшему в России несколько лет назад лозунгу «Хватит кормить Кавказ!» Однако сторонники отделения в массе своей, вероятно, не особо задумываются о том, что каталонский продукт в первую очередь шёл как раз в другие регионы Испании, а в случае, если независимость состоится, регион окажется вне ЕС с его свободным перемещением товаров, услуг и капиталов, и вне еврозоны. Чтобы попасть «обратно» в Евросоюз в таком гипотетическом случае, придётся получить согласие всех его членов – в том числе и «будущей бывшей метрополии», которая на всякий случай уже заявила, что наложит вето на такое решение.
Ирак на горе свистнет
Интересно, что практически одновременно похожие события происходили далеко от Испании, в ближневосточной стране, название которой тоже начинается на И, а меньшинства, добивающегося независимости – также на К. Речь, разумеется, об Иракском Курдистане, который имел статус автономии (а фактически – полунезависимого образования) с 1991 года, когда после операции «Буря в пустыне» оттуда были изгнаны войска Саддама Хусейна. Веками курды, которых при дележе бывшей Османской империи в 1920 году «обошли» и не дали создать собственное государство, мечтали о независимости – и в Ираке они подошли к своей цели ближе всего (а вот для создания большого Курдистана пришлось бы отнимать территории также у Сирии, Ирана и Турции).
И 25 сентября в иракской автономии прошёл референдум, во многом подобный каталонскому. Он состоялся бы и раньше, но заниматься этим, пока шла активная фаза общей войны против ИГИЛ, курды сочли неспортивным. Можно добавить, что «под шумок» этого конфликта курды заняли ряд территорий, которые ранее не входили в Иракский Курдистан. Например, Киркук, столицу одноименной нефтеносной провинции, которую в 2014 году иракские войска оставили без боя.
В итоге за независимость высказались 93 процента избирателей, пришедших на участки. Центральные власти отнеслись к этому предсказуемо негативно (собственно, какая страна согласится по доброй воле расстаться с частью своей территории – особенно если там есть богатые месторождения нефти?) «Любое решение, касающееся будущего Ирака, должно приниматься с учётом положений Конституции. Это дело всей страны, а не какой-либо одной партии. Все иракцы должны иметь возможность высказаться по вопросу, затрагивающему судьбу родины», — заявил по этому поводу официальный представитель правительства Ирака Саад Аль-Хадити. Намерение курдов отделиться из региональных стран предсказуемо поддержал только Израиль, за что официальный Тегеран назвал курдского лидера Масуда Барзани «пособником сионистского режима» (и закрыл границу). Каталония, кстати, заявила о поддержке чаяний курдов – и то же самое сделали власти других сепаратистских регионов по всему миру.
В итоге Багдад приостановил выполнение международных рейсов в Эрбиль (столицу курдской автономии) и отправил войска на Киркук. 25 октября власти Курдистана пошли на попятную, заявив о «заморозке» результатов референдума и о начале переговоров. Через четыре дня Барзани ушёл в отставку с поста регионального президента, который он занимал с 2005 года.
Халифат на час
Раз уж мы перешли к Ближнему Востоку, нужно вспомнить, что в 2017 году подошла к концу недолгая (к счастью) история «всемирного халифата», который тремя годами ранее успели провозгласить в Ираке и Сирии террористы из «Исламского государства» (ИГИЛ). Под ударами сирийской и иракской армий, российской авиации, курдских ополчений и возглавляемой США «коалиции» территория, занимаемая джихадистским псевдогосударством, неуклонно сокращалась (насколько этому способствовали действия каждой из этих вооружённых сил – предмет ожесточённых дебатов). К июлю оно лишилось контроля над Мосулом – некогда вторым по величине городом Ирака, пребывавшим под властью террористов на протяжении трёх лет и потерявшим за это время 2/3 населения.
Правда, на прощание игиловцы успели напакостить миру ещё раз, взорвав 21 июня Великую мечеть Аль-Нури в Мосуле – ту самую, с трибуны которой лидер джихадистов Абу Бакр Аль-Багдади в июне 2014 года и провозгласил создание халифата. Заодно был взорван знаменитый накренившийся минарет, прозванный «пизанской башней Ирака». Террористы обвинили в уничтожении храма (построенного, кстати, в XII веке) американских военных, однако в данном случае «авторство» этого преступления всё-таки принадлежит скорее самим боевикам – среди руин были обнаружены следы зарядов, заложенных для подрыва здания. Иракский премьер Хайдер Аль-Абади назвал случившееся «признанием ИГИЛ собственного поражения».
В октябре была взята Ракка – «официальная» столица халифата. После этого заинтересованные стороны – Иран, Ирак, Россия, американская коалиция – начали наперебой заявлять о полной и окончательной победе. Что ж, как «государство» ИГИЛ, вероятно, прекратило существование навсегда. А вот как эмблема и идеология, которой прикрывали и будут прикрывать свои действия вооружённые отморозки по всему восточному полушарию – от Филиппин до Нигерии и Великобритании – оно, вероятно, будет жить (и убивать) ещё долго. Кстати, самопровозглашённый «халиф Ибрагим», как называл себя Аль-Багдади, до сих пор в бегах, а все сообщения об его уничтожении неизменно опровергались.
Ссора в благородном эмирате
Не так много внимания на этом «замечательном» фоне привлёк другой конфликт в арабском мире – а зря. 5 июня семь стран — Саудовская Аравия, Бахрейн, Египет, ОАЭ, Йемен, Ливия (то, что от неё осталось) и Мальдивы — объявили о разрыве дипломатических отношений с Катаром. Последний получил в свой адрес обвинения в финансировании террористических группировок на Ближнем Востоке – ИГИЛ, «Аль-Каиды», «Братьев-мусульман», «Хезболлы»… Можно сказать, что в определённой мере смешно слышать такие заявления от официального Эр-Рияда, который известен поддержкой, оказываемой самым разным исламским радикалам от Синьцзяна до Магриба… и в Сирии, конечно же. Как говорится, бревна в своём глазу не углядели.
Но дело не закончилось только разрывом дипломатических отношений: Саудовская Аравия (на минуточку – единственная страна, с которой Катар имеет наземную границу) объявила о прекращении транспортного сообщения, Бахрейн запретил своим гражданам посещать территорию Катара. Все семь стран заявили о высылке своих граждан с полуострова. Командование арабской коалиции, участвующей в войне в Йемене (отдельная и печальная тема) под руководством Саудовской Аравии, исключило Доху из этого союза. В пикантном положении оказались США: одни их союзники (сами в большинстве своём нечистые на руку – в чём их без устали уличал влиятельный катарский телеканал «Аль-Джазира») обвинили в пособничестве терроризму другого… Который, что характерно, имеет на своей территории важнейшую для Америки авиабазу Аль-Удейд, где находится и штаб-квартира Центрального командования Вооружённых Сил США. Неудивительно, что мирить разбушевавшихся нефтегазовых шейхов поехал всё тот же Трамп.
Конфликт, разумеется, разгорелся не на пустом месте – за внешним фасадом единства монархий Персидского залива перед лицом «иранской угрозы» и опасности революций уже долгое время крылось региональное соперничество. Катар – карликовое, но очень богатое (благодаря запасам нефти и природного газа) и посему весомое в мусульманском мире государство. Вместо того, чтобы числиться придатком Саудовской Аравии (соответственно своему географическому положению), Доха решила побороться с соседом за влияние в регионе. Отметим, что Катар одновременно поддерживает связи – начиная с банальных дипломатических – с Ираном (что для Саудовской Аравии – нож вострый), держит у себя вышеупомянутую американскую базу, вооружённую до зубов… И, если верить соседям, оказывает содействие (в том числе финансовое) самым различным исламистским движениям – от ХАМАС и «Хезболлы» до ИГИЛ. Как это всё сочетается (если действительно сочетается, ведь для суннитских экстремистов Тегеран – враг № 1) в политике одного небольшого государства – остаётся только гадать. Плюс вполне конкретная обида на Доху за деятельность телеканала «Аль-Джазира» и вообще государственную политику, вполне комплиментарную – что удивительно для монархии – арабским революциям, которых пуще огня и аятолл боятся в Эр-Рияде, Манаме и Абу-Даби.
Выгоду от случившегося пожали, как водится, иные силы – Турция (весьма близкая Катару в политическом плане), Ирак, Иран и, опосредованно, Россия. Кстати, всемогущих русских хакеров США попытались приплести и к этому делу – якобы это они взломали сайт катарского новостного агентства и разместили там текст заявления эмира о поддержке Ирана и упомянутых экстремистских организаций (по версии самой Дохи, за взломом стояли соседи по Персидскому заливу – если конкретно, то ОАЭ). Катар оказался в частичной экономической блокаде: Саудовская Аравия, Бахрейн, Египет и Эмираты объявили о закрытии воздушного и морского сообщения, выдвинув ряд заведомо неприемлемых требований вроде согласования своей внешней политики с арабскими странами Персидского залива, разрыва дипотношений с Ираном, закрытия или изменения редакционной политики «Аль-Джазиры» и других катарских СМИ, вещающих вовне. Они потребовали также выплаты огромных компенсаций за гибель граждан других стран в результате «деструктивной политики» Дохи (под это можно было подверстать вообще всё, что угодно). После того, как интересанты предсказуемо получили отказ, и началось экономическое противостояние. Впрочем, помогать Катару продовольствием и водой (до кризиса всё это поступало в основном от соседей) уже начали Иран и Турция, а последняя под шумок даже открыла военную базу в эмирате.
Бесконечное дно
К началу 2017 года казалось, что отношения России с коллективным Западом хуже быть уже не могут (если не считать, конечно, варианта открытой войны, о котором даже помыслить страшно). Летом выяснилось, что пробивать дно можно теоретически до бесконечности.
После высылки российских дипломатов из США осенью 2016 года, напомним, Россия не стала отвечать зеркально, понадеявшись на то, что с новой администрацией удастся наладить взаимоотношения. Эти надежды, как водится, не оправдались, и российские власти решили сократить численность американского дипломатического персонала в стране до 455 человек (столько же российских дипломатов осталось в США). Американцы, разумеется, притворились обиженными и заявили о том, что теперь российские граждане не смогут проходить в регионах собеседования для получения виз. Правда, уже под конец года с гораздо меньшим шумом было объявлено о возобновлении этого процесса.
При этом о возвращении России генконсульства в Сан-Франциско, торгпредства в Вашингтоне и его филиала в Нью-Йорке, из которых российские дипломаты были фактически изгнаны в начале сентября, а собственность дипмиссий – изъята, речи не идёт.
Евроненавидение
Что с проведением международного конкурса песни «Евровидение» в 2017 году возникнут определённые проблемы, стало ясно сразу после того, как предыдущее состязание выиграла Украина. Что ж, трудности действительно возникли: когда пришла пора очередного соревнования гламурных поп-див и фриков, официальный Киев запретил въезд на территорию страны российской конкурсантке Юлии Самойловой из-за того, что она за пару лет до этого была на гастролях в Крыму. Естественно, что Европейский вещательный союз отреагировал вяло – иначе вышло бы, что между своими протеже и Россией европейский орган, о боже, предпочёл последнюю – и ограничился наложением на Украину штрафа в 200 тысяч евро. А на будущее внёс в регламент конкурса некоторые изменения, заодно пообещав принять Самойлову на следующем «Евровидении» — оно, по счастью, состоится в Португалии, далёкой от разборок братьев-славян.
Уколоть и не забыть
Помимо «русских хакеров» второй преобладающей темой, связанной с Россией, в 2017 году стали разоблачения допинговой программы в российском спорте, основанные на показаниях Григория Родченкова – бывшего главы московской антидопинговой лаборатории, предусмотрительно бежавшего в США. Чётких доказательств – как и в случае с хакерскими атаками – предъявлено не было, но для западной общественности, у которой к тому времени развилась натуральная аллергия на всё, что связано с Россией, общих слов было вполне достаточно.
На волне таких настроений 5 декабря прогремела новость о том, что Международный олимпийский комитет отстранил сборную России от Олимпиады-2018 в Пхёнчхане. Спортсменов лишили права участвовать в церемонии открытия, а также исполнять свой гимн и выступать под своим флагом – только в качестве «нейтральных атлетов». Да и то, такое право было дано только «чистым» спортсменам – согласно решению всё тех же международных структур. Кроме того, согласно решению исполкома МОК, членство ОКР в мировой олимпийской иерархии было временно приостановлено. Из-за массового пересмотра итогов сочинской Олимпиады-2014 значительная часть российских спортсменов лишилась медалей, а сборная опустилась в общем зачёте с победного места на четвёртое. Подобного унижения российский спорт не знал очень, очень давно.
Теракты, теракты, кругом одни теракты
В XXI веке уже никого не удивишь терроризмом самой разной этиологии, однако уходящий год оставил в этой нерадостной книге весьма жирную и кровавую главу. Началось всё, собственно, в новогоднюю ночь: в стамбульском клубе Reina на берегу Босфора вооружённый автоматом Калашникова боевик расстрелял посетителей, убив 39 человек (среди погибших – один гражданин России). Позже ответственность за эту бойню предсказуемо взяла на себя организация «Исламское государство», а предполагаемый террорист был схвачен 17 января. Им оказался Абдулгадир Машарипов из Узбекистана, обучавшийся в лагерях экстремистов в Афганистане, Пакистане и Ираке. Первое судебное заседание уже состоялось 11 декабря, и процесс должен продлиться как минимум до конца марта.
Терактам в Афганистане, Пакистане или Ираке никто в западных СМИ давно не ведёт счёта, поэтому гибель 10 января примерно 50 человек при атаке в Кабуле оказалась вне топов прессы. А вот когда беда пришла в Лондон, об этом заговорил весь мир. Итак, 22 марта на Вестминстерском мосту – в самом сердце британской столицы! – очередной доморощенный боевик (как выяснилось позже, его звали Халид Масуд, и он был гражданином Британии) использовал уже полюбившуюся экстремистам тактику, протаранив толпу автомобилем. Потом он бросил машину и побежал к дворцу парламента, убив внезапным ударом ножа полицейского. Затем его застрелили коллеги убитого; всего погибли 4 человека. Ответственность, как водится, взяло на себя ИГИЛ – в подобных нападениях уже тогда было легко усмотреть тактику отчаяния, поскольку сирийско-иракские боевики явно терпели поражение… и поэтому усилили работу против «мягких целей», то есть – гражданского населения западных стран.
Прошло чуть больше двух недель, и 7 апреля «полыхнуло» уже на другом конце Европы – в Стокгольме. И там террорист – которым оказался сторонник ИГИЛ из Средней Азии – воспользовался машиной: угнал грузовик, принадлежавший пивоваренной компании. Сначала он ударил по пешеходам на пешеходной улице Королевы (Drottninggatan) – центральной прогулочной зоне шведской столицы, а затем машина врезалась в здание крупнейшего стокгольмского универмага – Åhléns City – и загорелась. Погибли 5 человек.
Великобритании в этом году «доставалось» чаще других стран (вероятно, потому, что до США ближневосточным боевикам добраться значительно сложнее). 22 мая террорист-смертник привёл в действие бомбу во время концерта американской исполнительницы Арианы Гранде в Манчестере. Погибли 22 человека. Подрывника опознали как 22-летнего (опять число 22) Салмана Рамадана Абеди, уроженца Манчестера и сына беженцев из Ливии. Как несложно догадаться, он имел радикальные взгляды и, по данным властей, был связан с ИГИЛ. Последнее, как водится, также взяло на себя ответственность за теракт, хотя – как и в большинстве подобных случаев – вряд ли прямо отдавало указания этому конкретному преступнику. Обычно подобные «спящие боевики» действуют на своё усмотрение, а ближневосточных «кураторов» это вполне устраивает – задача выполняется, а отсутствие настоящей связи и координации с подобными одиночками означает, что их гораздо сложнее «спалить».
Террор вернулся в Лондон уже 3 июня. Тем вечером пять террористов сначала попытались давить пешеходов машиной в районе Лондонского моста, а потом отправились к рынку Боро, где спешились и начали нападать на посетителей соседних заведений с охотничьими ножами. Всех боевиков ликвидировали полицейские; до того посильное сопротивление нападавшим оказывали мирные жители – весь мир облетела история 47-летнего футбольного фаната Роя Лернера, который голыми руками отбивался от вломившихся в пивную террористов. Болельщик ФК «Миллуолл» получил множество ножевых ранений, но обратил боевиков в бегство и даже пустился за ними в погоню!.. В итоге погибли восемь человек. Ответственность за это взяли на себя экстремисты из «Исламского государства». Ctrl+C, Ctrl+V.
Через четыре дня мишенью террористов стал Иран: точнее, здание парламента и мавзолей аятоллы Хомейни. При нападении вооружённых боевиков погибли 12 человек. Ответственность взяло на себя «Исламское государство», а официальный Тегеран обвинил в случившемся соседушек из Эр-Рияда. «Саудовская Аравия полностью поддерживает ИГИЛ с идеологической, финансовой и логистической точки зрения; они – это единое целое», — заявил иранский политолог Хамидреза Тараги, придерживающийся жёсткой линии. Ситуации добавляло остроты то, что незадолго до этой атаки министр иностранных дел Саудовской Аравии Адел Аль-Джубейр публично обвинил Иран во вмешательстве во внутренние дела соседних стран и заявлял о необходимости «наказания» этого государства. После случившегося ему пришлось извиняться и заявлять, что на самом-то деле ваххабитское королевство против терроризма…
17 августа беда опять пришла в Европу, на сей раз – в Испанию. Точнее, в Барселону: там боевики опять применили автомобиль (на сей раз — микроавтобус), чтобы задавить как можно больше людей. На центральном пешеходном бульваре Рамбла, одном из главных туристических мест столицы региона, они убили 13 человек. Несколько ранее в каталонском муниципалитете Альканар прогремели два взрыва. В результате первого погибли два человека – судя по всему, это были террористы, а убила их случайная детонация бомбы, которую они собирали (по имеющейся у спецслужб информации – для атаки на собор «Саграда Фамилия») – а второй случился при разборе завалов разрушенного дома. Вероятно, взорвалась ёмкость с горючим газом, пережившая первый взрыв; 9 человек были ранены. Затем в городе Камбрильс, что к югу от Барселоны, группа террористов попыталась повторить барселонский теракт, наехав фургоном на людей. Пострадали шесть человек, один погиб, а пятеро нападавших были убиты. 21 августа во время облавы был застрелен исполнитель нападения на Рамбле, марокканец Юнес Абуякуб; его двоюродный брат был среди террористов, ликвидированных в Камбрильсе.
Однако в итоге вышло так, что самую кровавую жатву террористы собрали всё же на африканском континенте. 14 октября взрыв набитого взрывчаткой грузовика в Могадишо – столице Сомали – полностью разрушил гостиницу и окрестный квартал. Погибли более 500 человек – это, как выяснилось при подсчёте жертв, стало наиболее кровавым терактом в Африке за последние десятилетия. В ООН теракты назвали «беспрецедентными», в правительстве Сомали — «национальной катастрофой». Мир, как обычно, не обратил особого внимания – фактически не существующее как единое государство Сомали давно считается «проклятым местом», где царит беспредел, а боевики из связанной с «Аль-Каидой» организации «Аш-Шабаб» творят всё, что им заблагорассудится.
Несколько больше внимания западного сообщества привлекли трагические события 24 ноября в Египте (хотя бы потому, что это курортная страна, да и находится значительно ближе к «цивилизации»), где вооружённые террористы напали на суфийскую мечеть Аль-Равда в одном из районов Синайского полуострова. Взорвав три бомбы, террористы затем долго и методично расстреливали из автоматов и гранатомётов и прихожан, и машины скорой помощи, которые пытались увозить раненых. Убито было 311 человек (в том числе 27 детей). За этот чудовищный теракт, что примечательно, никто ответственности на себя взял – даже ИГИЛ, хотя у нападавших, судя по свидетельствам очевидцев, был чёрный флаг этой организации. А связанная с «Аль-Каидой» местная террористическая группировка «Джунд-аль-Ислам», не только заявила о своей непричастности к этому преступлению, но и высказала осуждение… Добавим, что вооружённое противостояние, уже унесшее тысячи жизней, длится на Синае с 2013 года.
Но вот мимо чего совершенно никак не могли бы пройти западные СМИ – так это против дерзкого нападения, совершённого не просто на территории Соединённых Штатов Америки, а прямо на Манхэттене! Итак, 31 октября 29-летний выходец из Узбекистана Сайфулла Саипов… вы угадали… выехал на арендованном пикапе на велодорожку в этом районе Нью-Йорка и начал сбивать людей. Когда машина завершила свой путь столкновением с автобусом, террорист выбежал на улицу, где и был подстрелен полицейским, а потом задержан. В итоге число жертв составило 8 (пятеро из погибших – аргентинские туристы), раненых – 12. Как и в прошлых подобных случаях, ответственность на себя взяло «Исламское государство». «Особо трусливый террористический акт» — так охарактеризовал случившееся мэр Нью-Йорка Билл де Блазио.
… и прочая
В первый день октября Америку потрясло то, что позже назовут самым кровопролитным актом расправы, осуществлённым одиночкой. Стрельбой в общественных местах – зачастую с жертвами – в США мало кого можно удивить, учитывая традиционно широкое распространение огнестрельного оружия, но то, что совершил некий Стивен Пэддок, побило печальные рекорды. 64-летний мужчина привёз в Лас-Вегас целый арсенал – в том числе несколько автоматов – забаррикадировался в номере на 32-м этаже гостиницы Mandalay Bay и открыл огонь по посетителям кантри-фестиваля, который проходил внизу. За 10 минут он выпустил более тысячи пуль, убил 58 человек и ранил 546 (!), а когда понял, что в помещение вот-вот ворвётся полицейский спецназ, застрелился из пистолета. Что толкнуло зажиточного бизнесмена на подобный шаг – никто никогда уже не узнает, но известно, что его отец был серийным грабителем банков, имевшим, по информации полиции, «психопатические наклонности» и «стремление к суициду». Видимо, что-то передалось от него по наследству.
В августе на карте мира появилась новая «горячая точка» — вернее, именно в нынешнем году она наконец-то разгорелась до такой силы, чтобы стать широко известной в мире. И находится она в регионе, который обычно не ассоциируется в массовом сознании с конфликтами – в Юго-Восточной Азии. Но именно теперь мир заговорил о преследовании мусульман народности рохинджа в преимущественно буддистской Мьянме (Бирме): убийствах, изнасилованиях, поджогах домов и выселениях. Особенно «беспокоит» мир тот факт, что фактическим главой правительства страны, где происходит подобное, является Аун Сан Су Чжи, которая ещё недавно не сходила с полос западной прессы как узница совести, жертва правящей военной хунты, светоч демократии и прочая, и прочая. Её реакция сейчас? «Покажите мне страну без проблем с правами человека».
Как бы то ни было, конфликт приобрёл черты не только классического межрелигиозного противостояния, но и преступлений против человечности. Долгое время рохинджа не имели права получать гражданство Мьянмы и даже высшее образование, поскольку официально они считаются нелегалами из соседней Бангладеш. Именно в эту страну, кстати, и устремился основной поток беженцев. В России это аукнулось массовыми уличными митингами мусульман, выступающих в поддержку единоверцев.
Интересно, что именно в нынешнем году наконец-то лишился кресла один из «вечных лидеров», которых достаточно много в странах третьего мира. Среди них, впрочем, зимбабвийский президент Роберт Мугабе казался одним из самых экстравагантных. Удивительно моложавый для своего более чем почтенного возраста (93 года) лидер правил своим государством вот уже 30 лет и, казалось бы, не собирался уходить на покой… хотя бы потому, что для него это было чревато «спросом» за самые разные проблемы, с которыми неизменно сталкивался народ. Например, за гонения на белых фермеров, коррупцию и дикую инфляцию, которая с лихвой побила все мировые рекорды, измеряясь в конце «нулевых» миллионами процентов. Купюра в 100 триллионов зимбабвийских долларов – не выдумка, а реальность; за этим последовал фактический отказ от национальной валюты. Естественно, что жители страны выходили на улицы, а 14 ноября в стране произошёл фактически бескровный военный переворот. Примерно неделю глава государства делал «хорошую мину при плохой игре», но 21 ноября, оказавшись перед перспективой импичмента, объявил об отставке – в обмен на иммунитет от судебного преследования для себя и ближайшей родни. В принципе, он достаточно легко «соскочил с паровоза».
В 2017 году по миру прокатились несколько атак компьютерных вирусов – в принципе, специалисты в области IT-безопасности довольно давно предупреждали, что со временем эта угроза будет только нарастать. 12 мая началась эпидемия вируса-вымогателя WannaCry (WanaCrypt0r), от которой пострадали до 150 стран и сотни тысяч компьютеров, а 27 июня начал шалить шифровальщик «Петя» (Petya). Интересно, что эти вредоносные программы использовали эксплойт, разработанный американским АНБ для шпионажа и разглашённый хакерами.
Наконец, природа в 2017 году нанесла человечеству несколько чувствительных ударов. 18 января произошло землетрясение в центральной Италии, 29 мая ураган в Московской области унёс жизни 18 человек. 26 августа по югу США прошёл ураган «Харви» — сильнейший со времён пресловутой «Катрины», оставившей по себе жуткую память двенадцатью годами ранее. Погибли 83 человека, а нанесённый ущерб оценивается в 200 миллиардов долларов. Затем Карибскому региону добавили бед ураганы «Ирма» (6-10 сентября) и «Мария» (19-20 сентября); количество погибших превысило 200. 19 сентября сильное землетрясение произошло в Мексике (370 погибших), 12 ноября «тряхнуло» Иран и приграничные территории Ирака (530 жертв).
А ещё ООН в своё время объявила 2017-й «годом устойчивого туризма ради развития». Звучит просто замечательно.
Подготовил Илья Снопченко / ИА «Диалог»