Немецкий журналист о выборах: «Я понимаю, почему многие россияне не хотят ходить к урнам»

С молодым журналистом из Германии Тиллем Риммеле корреспондент «Диалога» встретился во время Единого дня голосования в Петербурге, 18 сентября. Тилль учится на журфаке Петербургского государственного университета – по магистерской программе «Глобальные коммуникации и международная журналистика» (Global Communication and  International Journalism), осуществляемой совместно со Свободным университетом Берлина. Вместе с наблюдателями и небольшой группой репортёров мы ездили по избирательным участкам, разыскивая следы возможных нарушений. После окончания голосования удалось поговорить с немецким гостем о том, каково его мнение о прошедших выборах.

Как вышло так, что ты занялся освещением выборов? И что ты собираешься сделать с результатами своей работы?

Я решил работать на выборах в первую очередь потому, что сейчас живу в Санкт-Петербурге – скорее как студент, нежели журналист. Но поскольку я изучаю именно журналистику, и считаю, что выборный процесс в России освещается прискорбно мало, то решил внести свою лепту и добыть новую информацию. Что я сделаю с полученным потом – пока до конца не решено: я предложил эту тему нескольким редакциям, и получил сравнительно благоприятные отзывы – но это другая история. Посмотрим в итоге, заинтересуется ли кто-нибудь по-настоящему – если нет, я опубликую материалы в социальных медиа, а также в общедоступных источниках.

Пригодится ли тебе собранный материал в учебном процессе?

Поскольку мы не фокусируемся на российских выборах – нас больше интересуют выборы в США, до которых осталось два месяца – то я не уверен, что мне удастся это использовать таким образом. Но эта работа совершенно точно пойдёт в моё портфолио – поскольку я уже могу сказать, что добыл хорошие материалы – да и в качестве тренировки она полезна.

На Западе наверняка существуют стереотипы и готовые мнения (по крайней мере, нам так кажется) об этих выборах и о здешней политической ситуации в целом. После того, как ты поработал с этим, как ты считаешь, подтверждаются ли эти суждения (если они, конечно, существуют)? И если да, то в какой мере?

Думаю, для начала мне нужно немного рассказать о контексте и о предубеждениях, прежде чем говорить о том, подтвердились они или нет. Двое моих друзей работали наблюдателями на выборах 2011 года, и я подробно обсуждал с ними те события – поэтому я знаю, что происходило пять лет назад. При этом уже от себя я могу сказать, что некоторые представления оказались верными – некоторые, но не большинство из них. У меня сложилось ощущение, что на выборах было много нарушений, которые я – как западный человек, который не следил дотоле за выборным процессом в чужой стране, – считаю подозрительными и не отвечающими западным стандартам свободных и независимых выборов. Например, отсутствие полностью закрытых кабинок для голосования [на многих участках], или то, что не обученные специально люди ходят по больнице (мы наблюдали за голосованием в Покровской больнице – ИА «Диалог») и собирают бюллетени… Равно как и то, что некие неизвестные люди ходят за нашими наблюдателями. Думаю, в Германии такого произойти не могло бы. Я знаю, что там тоже существует особая система проведения выборов в больницах – но этим занимается комиссия, члены которой должны регистрироваться. Так что там всё работает по-другому.

А насколько сравним механизм проведения выборов в Германии и в других странах – например, в России?

Когда мне объясняли подробности работы здешней избирательной системы, я подумал вот о чём. Первый вопрос, который возник у меня в голове, был «а голосовать-то вообще остаётся кому?» Дело в том, что мне показалось очень странным такое изобилие людей, участвующих в организации процесса. На каждый район, на каждый избирательный участок приходится по 20-30 человек – это огромное количество. В Германии участковый избирком со всем обеспечивающим персоналом состоит максимум из 5 человек – и большую их часть выбирают случайным образом, так что никто не может повлиять на то, из кого составляется УИК. Есть, конечно, ещё волонтёры – но они находятся под чётким контролем этих членов комиссии (выбранных, как я уже сказал, случайным образом). Ещё я какое-то время жил в Нидерландах – но за то время, что я там провёл, в стране не было всеобщих выборов, только муниципальные. Впрочем, я могу сказать, что там порядок очень похож на немецкий. Ещё я знаком с избирательной системой Франции – и могу сказать, что российская система довольно-таки уникальна. Мне кажется непонятным, что приходится задействовать такое количество людей – и ещё то, что полиция имеет непосредственный доступ на участки. В Германии, например, полицейские не могут даже заходить на участки – только если их не вызовет председатель УИК. Думаю, что сомнительные случаи были и в истории ФРГ, но я сам таких назвать не могу. Так что да, тут всё по-иному, хотя есть и более положительные моменты.

Ты вместе с нами наблюдал за процессом почти на всём его протяжении – все двенадцать часов – и каковы твои личные впечатления? Был бы ты доволен этой системой, если бы жил в России постоянно?

Нет, я не был бы доволен этой системой, если бы она была частью моей жизни. Я понимаю, почему многие россияне не хотят ходить на выборы – я бы и сам подумывал о том, чтобы не пойти. Но я считаю, что голосование в любом случае важно – хотя здесь столько нарушений и прочего, что мне не нравится… Мы с тобой видели, например, случай человека, который пришёл отдать свой голос (я сам считаю, что это самое важное для демократии – и он, вероятно, с этим хотя бы отчасти согласен, иначе бы не отправился на участок) – и обнаружил, что за него уже кто-то проголосовал. Пока я его фотографировал, я, естественно, следил за его лицом – и по его выражению можно было понять, насколько он был раздосадован и обижен. Я его прекрасно понимаю, потому что это, должно быть, ужасное ощущение – понимать, что в день, когда ты должен сказать своё мнение, им не поинтересовались. Да ещё и обманули. Таких случаев, надо полагать, было ещё много. Кроме того, я беседовал с коллегами, пока мы перемещались, и я слышал о том, как где-то в городе студентам не дали проголосовать, потому что у них не было регистрации. При этом мы воочию наблюдали, как без проблем голосуют военные (и местные коллеги пояснили мне, что именно происходит на участке). Если государство так чётко отдаёт предпочтение солдатам, а не студентам – это, мягко скажем, не очень хорошо.

Беседовал Илья Снопченко / ИА «Диалог»

Самая свежая информация о выборах в Петербурге — в спецразделе«Выборы-2016»