Радист-полярник: Единственный способ спастись от белого медведя — спрятаться и быть начеку

«На Северный полюс попал случайно»

Полярник – это человек, который работает за полярным кругом. Вот и я сейчас работаю радистом на Северном полюсе. «Зимую» в первый раз. База расположена на мысе Баранова (остров Большевик архипелага Северная земля). Это 79 градусов северной широты. Попал сюда случайно: позвонил друг, предложил, и я тут же, не раздумывая, согласился. Работаю с весны 2014, скоро уже будет год экспедиции. Здесь с советских времен остались старенькие домики, станция была законсервирована на 17 лет, но в позапрошлом году ее восстановили и заново обустроили. Дома, в принципе, теплые. Да и на улице здесь не так люто, как принято считать. Нормальная температура от -20 до -30, но, тем не менее, в декабре упорно держалась температура -8. Было довольно тепло и комфортно. Проблема в очень сильном ветре со скоростью до 15-20 метров в секунду, недавно был со скоростью в 30 метров (это примерно 100 км/час): так, что подпрыгиваешь, а тебя сдувает. При этом ходить приходится под углом 45 градусов к поверхности. С таким ветром здания выхолаживаются сильнее, и становится ощутимо прохладнее — как дома, так и на улице.

«Сама станция напоминает небольшое село»

У нас здесь своя дизельная электростанция, в каждом домике есть электрические печки. Быт у нас, можно сказать, деревенский и сама станция напоминает небольшое село с ограниченным кругом людей. Каждый живет в своем домике (по 2-4 человека в доме, но каждый в своей комнате) и занимается своим делом. Есть три приема пищи, которые нам готовит профессиональный кок. Ходим на завтрак, обед и ужин — таким образом поддерживаем общение. Бывают общие мероприятия: лепка пельменей, чей-то день рождения, когда устраивается застолье и праздник. Основную массу продуктов и оборудования нам привозит какой-нибудь проходящий ледокол. Хранится все на складе. Последний завоз был осенью, и так, на этом продовольствии, живем до весны или даже до лета.

Люди приезжают сюда на разные сроки. Наша экспедиция длится полтора года и закончится только осенью. Есть ребята, которые приезжают на полгода или несколько месяцев. База у нас научная, основная масса людей – ученые: метеорологи, океанологи и аэрологи, которые следят и накапливают фундаментальные данные о ситуации на Севере. На сезон приезжают геологи и гидрологи, гляциологи чтобы следить за движениям ледников, водоемами, реками и составом льда.

«За полярным кругом выходных нет»

Мой рабочий день проходит в основном «у пульта», так как в течение суток я получаю и отправляю на Большую землю различную корреспонденцию и научные данные. Условия работы дома – практически офисные. Но иногда бывают работы и на свежем воздухе: установить или поправить оборудование, протянуть коммуникации, очистить от снега вход и дорожки. Мне это нравится, но заниматься одним и тем же изо дня в день, конечно же, немного надоедает после года монотонной работы. Тем более здесь, за полярным кругом, выходных нет. Если устаешь – не можешь выехать за город или отдохнуть пару дней. Начинаешь сильно скучать по дому, по родным. Особенно сейчас, пока на улице полярная ночь и все время темно. Именно зимой тоска дает о себе знать. А летом, когда светло и начинается полярный день, время бежит быстрее, и становится как-то проще. Пока длится полярная ночь, я выхожу на улицу не каждый день (если не считать приёма пищи). Но солнышко уже медленно показывается, а когда светло – грех не выйти прогуляться, так как природа просто невероятно красивая. Да и уличной работы летом прибавляется.

«Единственный способ спастись от медведя — прятаться и все время быть начеку»

Главная опасность для всех жителей базы – это белые медведи. Пока длилась полярная ночь – их практически не было. А сейчас, когда с каждым днем становится все светлее и светлее, мишки часто приходят на станцию. Их привлекают запахи, которые идут из камбуза, и они, в основном, любопытничают, разнюхивают что к чему. Если ты встретишь на улице медведя, стрелять нельзя – животное занесено в красную книгу. Также они ничего не боятся из-за отсутствия естественных врагов в природе, поэтому ни на что не реагируют – ни на громкие звуки, ни на яркий свет. Конечно, если существует прямая угроза жизни, нам разрешено стрелять, но жалко животных, и смысла в этом нет. Поэтому единственное, что может тебя спасти – это прятаться и быть всё время начеку. Я постоянно их вижу на базе, но пока никаких инцидентов с участием белых медведей не было. К тому же у нас есть собаки, которые исправно отгоняют медведей от станции.

«Рыжка — самый настоящий «трололо»»

Среди наших станционных собак есть заслуженные полярники, которые прошли не одну зимовку, но есть и те, кто появился на свет уже здесь, на станции. Несмотря на то что у стаи есть вожак — его зовут Дик и он «арлекин» — заводилой выступает его «дама сердца» — Рыжка. После завтрака или ужина собаки исправно провожают меня до дома, а я их за это прикармливаю. И вот, в очередной раз, выхожу я после вкусного обеда, и меня обступают братья наши меньшие, смотря верными глазами. Пройдя несколько метров, я понимаю, что сейчас ненароком наступлю кому-нибудь на лапу и, чтобы этого не случилось, говорю им, мол, не мешайтесь вы мне тут, идите вон к дому и ждите там. И жестикулирую им для пущей понятности. Но то ли я слишком эмоционально махал руками, то ли собаки были недостаточно голодны — вся свора как ринулась в указанном мной направлении во главе с Рыжкой, так и пропала из виду. А я пошел домой в одиночестве.

Так как заводилой является Рыжка, то все прислушиваются к ней. Возможно, у неё острее слух или нюх, и она раньше чует приближение зверя, поэтому не раз наблюдалась такая картина: собаки отдыхают, слоняются, ждут кормёжки и вдруг Рыжка прислушиваться и, гавкнув, устремляется в даль. Все остальные животные тут же шумной оравой бегут к неведомой цели. В 99% случаев там ничего не оказывается и, постояв на пригорке, зачинщица возвращается восвояси, а остальные ещё долго кружатся и пытаются найти опасность. Так вот мы определили, что Рыжка — самый настоящий «трололо».

«На зимовку на полярные станции женщин не допускают»

Главная сложность такого длительного пребывания в экспедиции – ограниченный круг лиц, который не меняется. Это очень сильно давит на психику. Каким бы ни был хорошим человек, со временем он надоедает. Здесь нельзя куда-то уехать, отключить телефон и побыть наедине с самим собой – от других людей не спрятаться никак. Если бы еще и женщины были, то вопрос о психической и эмоциональной устойчивости сотрудников и вовсе встал бы ребром. Вообще на зимовку на полярные станции представительниц прекрасного пола не допускают. Был один очень печальный опыт, после которого от этой идеи отказались. Но прошлым летом на пару месяцев привозили молодых девочек-ученых, они показали хороший результат, поэтому, думаю, на это лето их снова допустят.

«Нам здесь скучно не бывает»

Если выдается возможность уехать за пределы станции, я стараюсь ее не упускать. Несколько раз за этот год выезжал на ледник. Это просто уникальная возможность, так как такую природу нигде в другом месте увидеть невозможно. Красота неописуемая, а местность узнаваема как, например, побережье Крыма. Здесь все цвета очень сильно отличаются от привычных нам, бывают очень необычные туманы и природные явления, связанные с облаками и горами, а также часто можно увидеть радугу. Летом очень много лишайников, мхов и небольших растений всех разновидностей и расцветок. Иногда приходят небольшие стада оленей (до десяти особей), а под ногами снуют лемминги. Вообще нам здесь скучно не бывает, это точно. Люди привезли с собой множество фильмов и сериалов, на полтора года в электронные книжки закачано от 20 до 100 гигабайт литературы, с компьютерами и Интернетом появилась возможность смотреть телевизор и общаться с друзьями и родными по скайпу.

«Хотелось бы поработать и на Южном полюсе — там пингвины вместо медведей»

Если говорить о том, захочу ли я когда-нибудь снова поехать работать за полярный круг, пока мой ответ – да. Но нужно понимать, что когда эта экспедиция закончится, по приезду будет период адаптации, привыкание к цивилизации и социуму, переосмысление всего сделанного. Приеду, посмотрю, как на меня повлияли эти полтора года — как на личность и человека. Но если снова предложат что-то подобное, думаю, что соглашусь. Хотелось бы поработать и на Южном полюсе. Там совсем другие условия работы – здесь море, окруженное землей, а там земля, окруженная океаном и пингвины вместо медведей. Антарктида — материк очень большой, и на нем до полярного круга также есть станции, где довольно тепло и не настает полярная ночь. Ближе к Южному полюсу, конечно, обычные температуры составляют минус 60-70 градусов, но, говорят, к этому привыкаешь. Даже станции там сильно отличаются. Если здесь мы живем в советских деревянных домиках, которые находятся друг от друга на расстоянии (из соображений пожарной безопасности), то на южном полюсе есть современные комплексы, с собственной инфраструктурой и системой коммуникации, как на каком-нибудь курорте. Плюс большое количество иностранных станций, куда можно ходить, как к соседям.

Профессия у меня редкая и имеет определенный статус. Родители, конечно же, переживают, но при этом очень гордятся: «Сын – полярник!».

Подготовила Валерия Митрошенко/ ИА «Диалог»