Борис Березовский: Нельзя рекламировать средства личной гигиены под концерт Рахманинова

Борис Леонидович, о том, что происходит с академической музыкой не так часто пишут и говорят, люди во многом даже не знают, какие трудности испытывают музыканты. Как на ваш взгляд какая наиболее важная проблема существует сегодня в сфере академического музыкального искусства Петербурга?

В принципе, есть две проблемы, независимо от того, Петербург ли это, Москва, Нью-Йорк или Лондон. А именно: ч т о исполняется, и к а к? И в конечном счете, всегда «как» определяет «что». Хотя и «что» очень важно. Но самое важное – качество исполнения, его художественно-профессиональный уровень. И особенно сегодня, когда музыкальная жизнь в нашем городе стала невероятно насыщенной и разнообразной. Такого раньше не было. В стране непросто с финансами, экономикой, идеологией, а концертная жизнь, как ни парадоксально, цветет пышным цветом.

С чем же связан такой всплеск академического музыкального искусства?

Я думаю, с тем, что, невзирая на трудности, город вкладывает немалые средства в культуру вообще, и в музыкально-театральное и исполнительское искусство, в частности. Судите сами. У нас с предельным напряжением работают два филармонических зала и зал Академической капеллы; у Мариинского театра появилось две новых сцены – концертная и оперная; возродился Михайловский театр, интересно работают и другие музыкальные театры – Театр музыкальной комедии, «Санкт-Петербург-опера», «Зазеркалье», Театр Бориса Эйфмана. Новая жизнь обещает начаться и в «Мюзик-Холле». Добавьте сюда Консерваторию, дворцы культуры и иные места, где проходят академические концерты. Сегодня в Петербурге залов очень много, и оркестров немало. А вот с солистами, особенно с инструменталистами – проблема. Их стало много меньше. И связано это со сменой поколений, с отъездом многих музыкантов за рубеж. А приток молодежи тормозится уровнем оплаты их труда. Стоит только молодому пианисту, скрипачу или виолончелисту мало-мальски встать на ноги, как он тут же смотрит в сторону Европы, Америки или Азии. Там талант и мастерство музыкантов оплачиваются значительно выше, чем у нас.

То есть, проблема в заработной плате музыкантов?

В огромной мере – да! К примеру, консерваторский профессор в советское время получал примерно 500 рублей в месяц. Сегодня он получает за свой труд 35-40 тысяч, ну, кто-то 50. И это, по сравнению с теми деньгами, очень мало. А гонорары артистов?

В Европе солист за концерт получает от 5 до 10 тысяч евро, квартет – 4-6 тысяч. Кто же у нас заплатит такие деньги отечественному квартету? Вот потому у нас в Петербурге, да и в Москве нет камерных ансамблей, работающих постоянно. А раньше мы гордились нашими квартетами и трио. В Европе же такой коллектив выучивает программу и возит ее по всему миру, зарабатывая на этом приличные деньги, не говоря уже о записях многочисленных дисков.

Нагляднейший пример – наш фестиваль камерного исполнительства «Серебряная лира». Из восьми фестивальных концертов семь отданы зарубежным музыкантам. И вовсе не из-за низкопоклонства перед Западом. Мы с трудом находим наших музыкантов, способных выдержать конкуренцию с их зарубежными коллегами. Очень многие наши музыканты-педагоги, уехавшие за границу, внесли ощутимый вклад в воспитание тамошних молодых талантов. И если раньше европейцы часто играли холодно и отстраненно, то сегодня, переняв российскую манеру, они вдруг стали эмоционально открытыми и горячими.

Может быть, расскажете подробнее о вашем фестивале?

Мы долго искали ту форму лаконичного музыкального высказывания, которая могла бы ответить и на просветительские, и на профессиональные запросы слушательской аудитории. И, в конце концов, пришли к идее не просто камерного фестиваля, но именно фестиваля камерного исполнительства. Иными словами, всем, кого приглашаем для участия в фестивальных концертах, мы говорим: играйте что угодно, но только очень хорошо! Другой особенностью нашего фестиваля является то, что концерты классических жанров объединены в нем с концертами так называемого жанра «кроссовер», то есть с исполнительством, находящимся на стыке академизма и шутки. И очень гордимся тем, что ввели в концертную афишу города дуэт блестящих музыкантов из Австрии – скрипача Алексея Игудесмана и пианиста Янг-ки Джу. Они уже несколько раз выступали в нашем городе, а в этот раз привозят новое музыкально-комедийное шоу «А теперь – Моцарт!». Будет ли там Моцарт – не знаю, но те фрагменты шоу, что посмотрел в интернете – невероятно смешны и талантливы.

Нынешний, уже четвертый по счету фестиваль «Серебряная лира», по своему составу ничуть не уступает, на мой взгляд, трем предыдущим. К нам, помимо Игудесмана и Джу, приедут мужской вокальный секстет «Кингс Сингерс» из Великобритании cпрограммой «Любимые песни Америки», два ведущих европейских струнных квартета – французский «Модильяни-квартет» и австрийский «Гуго Вольф-квартет», французско-израильский дуэт скрипки и фортепиано и российский дуэт виолончели и фортепиано, пражское «Гварнери-трио» и итальянский камерный оркестр «Феруччо Бузони».

Это дорогой проект, не скрою, и без поддержки Комитета по культуре нам бы его осуществить не удалось. Есть у нас и партнеры, и спонсоры – без них тоже никак. Но, по-видимому, все, кто нам помогают, считают это целесообразным. Правда, за каждый потраченный нами рубль, и бюджет, и спонсоры требуют тщательнейшего отчета, и это, признаюсь, далеко не простое дело.

Сложно обойти вниманием и вопрос о ситуации, сложившейся в Санкт-Петербургском симфоническом оркестре и увольнением его дирижера. Что же ждет оркестры города?

Ситуация действительно сложилась непростая, в чем-то даже скандальная. Но скандал-то подняли оркестровые музыканты. В чем-то их можно понять: репетиции и концерты в далеко не идеальных условиях и, что греха таить, с далеко не достойной оплатой, заставляют оркестрантов болезненно реагировать на любые предлагаемые изменения. Возможно, скандал был спровоцирован определенной неловкостью сотрудников комитета по культуре, не сумевших доходчиво объяснить суть перемен. Речь ведь шла не об увольнении дирижера, а об изменении структуры управления оркестром. И я могу понять Александра Титова – любой бы на его месте обиделся. Кстати, наше общество с ним очень много работало, и лично я ему безмерно благодарен. Но не понять комитет по культуре я тоже не могу. Стремление комитета поднять оркестр на новую ступень само по себе очень похвально. Мы как-то привыкли, что большее внимание уделяется театрам, музеям, праздникам. А тут вдруг рафинированное музыкальное искусство, которое, по мнению одних, вообще никому не нужно, а, по мнению других, если и нужно, то только нескольким сотням человек в городе. И я надеюсь, что со временем все образуется. И Титов по-прежнему будет работать со своим оркестром, но не только он, а и еще кто-то из всемирно известных дирижеров. И это только пойдет на пользу делу.

Что же касается действительно значимых проблем, то я бы обозначил две. Во-первых, давно уже назревшую необходимость благотворительных концертов прославленных оркестровых коллективов, по крайней мере, российских, адресованных людям с не очень большим достатком, а во-вторых, недостаток популярной классической музыки на концертной афише. Раньше эта музыка часто звучала по радио, ее хорошо знали люди, даже далекие от музыкального искусства. Сегодня этого нет, а есть другое, с чем, я считаю, нужно бороться. Высшие достижения гениальных композиторов стали беззастенчиво использоваться в рекламе. Ну нельзя рекламировать средства личной гигиены под Второй фортепианный концерт Рахманинова! То же и с сериалами. Например, в сериале «Карпов» – вероятно, очень неплохом, – все любовные и постельные сцены иллюстрируются музыкой Шопена. Я понимаю, что у продюсера нет денег на заказ оригинальной музыки, и он берет ту музыку, которая авторским правом уже не охраняется. И вот мы получаем милицейский боевик с шопеновскими ноктюрнами!

А как вы относитесь к предложению объединить Мариинку, Вагановскую академию, Консерваторию и Зубовский институт?

А кто сказал «объединить»? Насколько я знаю, речь шла о создании Национального центра искусств, в который бы вошли эти уважаемые учреждения. Но ведь создание центра вовсе не означает их объединения! Лично я двумя руками «за», хотя все коллективы этих учреждений резко «против». Я не знаю, почему они против, но могу объяснить, почему я за.

Главное сегодня – финансирование. И я уверен, что материальное обеспечение этих учреждений, при условии создания центра, значительно бы увеличилось. Это особенно касается Консерватории. Она давно уже на грани ремонта, и не просто ремонта, а сложнейшей реконструкции. И для ее осуществления необходимо этот вуз куда-то вывезти, обеспечить учебный процесс в новых условиях, а затем вернуть его на прежнее место. Для этого нужны не только деньги, но и политическая воля. И если это делать под эгидой Национального центра, предлагаемого Гергиевым, то можно смело рассчитывать на успех, ибо все мы прекрасно знаем, что Гергиев не только блистательный дирижер, но и не менее блистательный менеджер. А главное – он имеет возможность прямого выхода на Президента. Я не вижу второго человека, кроме Гергиева, который смог бы решить эту задачу.

Что касается Вагановской академии, то я вообще не понимаю, почему она в ведении комитета по культуре, а не в ведении Мариинского театра. Она впрямую работает на нужды отечественного балета и должна находиться при театре в любом случае.

Что касается Зубовского института, то это, прежде всего, институт искусствознания. И то, что он делает, можно оценивать по-разному. Утверждение же о том, что институт должен будет работать только на Мариинский театр, представляется мне абсурдным. Институт должен работать на искусство вообще, в том числе и на петербургское. И, разумеется, тематика исследований не всегда выбирается самими учеными – она диктуется и потребностями общества. Я что-то не знаю институтских исследований по социологии и психологии современного музыкального творчества, по проблемам восприятия музыкального исполнительства, по коммуникативным отношениям между артистом и публикой. Возможно, я чего-то не знаю, но считаю, что причастность к предлагаемому центру не пошла бы институту во вред. Главное же, в чем я совершенно уверен, так это в том, что не только бюджетное финансирование, но и заработная плата сотрудников тех учреждений, которые вошли бы в Национальный центр искусств, возглавляемый Гергиевым, наверняка бы увеличилась. А это сегодня, быть может, и есть самое важное.

Беседовала Елизавета Большакова / ИА «Диалог»