Право на ошибку

В последние месяцы и в обществе, и в профессиональной врачебной среде вновь стала активно обсуждаться проблема врачебных ошибок. Как их выявлять, кто должен инициировать проверку, как наказывать. Муссируется случай переливания ВИЧ-инфицированной крови, наступление комы у ребенка после катетеризации подключичной вены в детской больнице и т. д. Промежуточным итогом обсуждения 5 февраля стала публикация на сайте «Доктор Питер» с весьма грозным названием: «Следственный комитет заставит врачей рассказывать об ошибках в лечении пациентов». Смысл ее в следующем: «Из-за пробелов в российском законодательстве медики не обязаны сообщать о допущенных ими ошибках, которые привели к тяжелым последствиям для здоровья пациента. Следственный комитет попросит Минздрав изменить эту ситуацию».

Безусловно, к врачебной ошибке общество и сами врачи относятся весьма болезненно. С одной стороны, ошибка, недостаточный профессионализм, халатность приводят к тяжелым последствиям или даже смерти человека, а с другой – очень трудно найти грань между виной врача и стечением обстоятельств, особенностями течения заболевания, характером самого заболевания.

А теперь по поводу предложений Следственного комитета. В настоящее время в нашем городе довольно четко работает система контроля качества медицинской помощи. В стационаре экспертизе подлежат все летальные исходы, а также все случаи обращения граждан, усомнившихся в качестве оказанных услуг вне зависимости от результата лечения. Определены 6 классов ненадлежащего качества оказания медицинской помощи, есть классификация врачебных ошибок по рангам тяжести в зависимости от их негативных последствий. Система и так громоздкая, излишне бюрократизированная и … ложится дополнительным грузом на тех же медработников. Пациенты или их родственники получают информацию о выявленных нарушениях в процессе лечения и о наказании виновных. Если пациенты или родственники не удовлетворены результатом экспертизы, они вправе обратиться к вышестоящему медицинскому начальству, в прокуратуру, к губернатору, президенту и так далее. Существуют горячие линии, сайты и многие другие доступные способы обращений.

Кажется, инструментов выявления правды вполне достаточно и инициатива Следственного комитета об очередном законе вряд ли целесообразна, а главное, точно не уменьшит число ошибок врачей. Стало ли врачебных ошибок больше? Да, безусловно. От того ли, что мало наказываем — нет, конечно. Скорее, потому, что много лет медицина финансировалась по остаточному принципу, у врачей была нищенская зарплата, не было элементарных условий труда, оборудования, порой весьма формальным было медицинское образование, повышение квалификации и т.д. А еще оттого, что продвижение по службе было связано не с профессионализмом кандидата на должность, а с его связями и знакомствами.

Улучшать ситуацию нужно с учетом перечисленных факторов, но не путем ужесточения наказаний. Ведь разрушить систему просто, а восстановить ее значительно сложнее. Улучшилась ли ситуация в здравоохранении сегодня, после многомиллиардных трат на здравоохранение? Пока сказать трудно. Согласитесь, подобное наблюдается не только в медицине. Мы ежедневно слышим об ошибках или некомпетентности конструкторов, строителей, водителей, учителей, полицейских, судей, чиновников. Они что – тоже сами будут сообщать о своих ошибках или бездарных решениях в Следственный комитет?! Но там ведь те же люди, которые тоже ошибаются…

Кроме того, как справедливо отмечено в другой публикации на том же сайте «Доктор Питер», «экспертиза не учитывает, в каком состоянии был врач, сколько не спал, были ли другие врачи в больнице, какая у врача зарплата и так далее». Ведь сложно сравнивать внимательность и дотошливость врача, например, при сборе анамнеза в частной клинике, где это порой единственный пациент за рабочий день, и в городской больнице, где дежурящий по скорой помощи хирург должен принять единолично около 20 пациентов и поучаствовать в 10-12 экстренных операциях за сутки, заполнив при этом тома медицинской документации и дежуря при этом сутки через двое, чтобы заработать, в соответствии с правительственной «дорожной картой», свои «законные» 47 тысяч рублей в месяц.

А ведь в прокуратуре будут рассматриваться исключительно документы, все будут равны, если не наоборот…

Сергей Петров, специально для ИА «Диалог»