Дача Фаберже: тайны «малого Эрмитажа» в Осиновой Роще

В конце XIX века в Осиновой Роще появился свой «малый Эрмитаж» – так в народе прозвали отстроенный здесь особняк семьи Фаберже. Такое имя владению ювелиров дали не случайно: хозяева хранили в доме коллекцию уникальных драгоценных камней и произведений искусств, а само здание отличалось богатым убранством. Оно до сих пор стоит на Песочном шоссе — в муниципальном образовании Парголово. Однако большая часть былого великолепия усадьбы уже утрачена. О том, как это место выглядело при Фаберже, почему его разграбили и что здесь происходит в XXI веке – в нашем материале.

Коммерсант до мозга костей

Первым владельцем дома в Осиновой Роще стал придворный ювелир Карл Фаберже. Дела его фирмы с 1880-х годов шли в гору: к коммерческому успеху привело и участие во Всероссийской промышленной выставке в Москве, где компания впервые получила золотую медаль за украшения, и присвоение ювелиру звания поставщика Его Императорского Величества, и выставка в Париже, откуда Фаберже также привёз золотую награду.

Как проводили лето петербуржцы в начале XX века: часть первая

В результате к Карлу пришли всемирная слава, новые клиенты и множество заказов, его фирма стала крупнейшим ювелирным предприятием в России. А потому Фаберже смог приобрести землю в одном из самых элитных мест для дачного строительства: в бывшем имении графов Левашовых, через которое проложили Финляндскую железную дорогу и где жили известные петербургские художники — Бенуа, Бруни и Савицкий.

«Карл Фаберже купил необычный участок — достаточно большой и вытянутый. А почему? Потому что он до мозга костей был коммерсантом. Фаберже предполагал, что будет этот линейный участок нарезать и сдавать летом в аренду, чтобы таким образом зарабатывать капитал», – объясняет историк архитектуры, член Международного совета по сохранению памятников и достопримечательных мест (ИКОМОС) Александр Кречмер.

В 1901 году ювелир начал строительство дачи. Скромный деревянный дом в два этажа воздвигли по проекту его двоюродного племянника – архитектора Карла Шмидта, который двумя годами ранее создал для фирмы Фаберже здание на Большой Морской улице, 24. Перед домом же Карл Фаберже создал уникальный объект садово-паркового искусства.

«Продолжая традиции Петра Великого, в момент закладки здания он сажает замечательный дуб, а вокруг него – ели. Многие считают этот объект зелёными часами. Но мне кажется, что это, скорее, показатель того, что семья Фаберже даёт корни в России: дуб — сам Карл, а весь этот круг – его потомство. К сожалению, все мы знаем, что пригороды Петербурга подвержены ураганам: из-за этого дуб дал трещину и сегодня находится в аварийном состоянии. Так же, как и само здание», – рассказывает Александр Кречмер.

Из деревянного в каменный

Спустя шесть лет – в 1907 году – Карл Фаберже внезапно для всей семьи решил подарить участок своему второму сыну – Агафону. Всего детей было четверо, и все они трудились в фирме отца. Почему же ювелир передал недвижимость именно второму по старшинству – точно неизвестно.

«В 1907 году у Агафона уже было четыре своих сына. И многие фабержеведы сходятся на том, что Карл хотел устроить замечательный летний отдых своим внукам. Также все вокруг знали, что на тот момент Агафон уже являлся большим собирателем: у него была огромная коллекция произведений искусств. Всё это нужно было где-то разместить», – объясняет Александр Кречмер.

По его мнению, в Агафоне Карл Фаберже увидел своё продолжение и потому наградил сына таким подарком. Действительно, к тому времени Агафон уже стал крупнейшим геммологом (специалистом, изучающим драгоценные камни) России и Европы и начал замещать отца на придворной службе. Он занимал пост эксперта бриллиантовой комнаты Зимнего дворца и составлял описи царских вещей.

Получив в собственность загородный дом, Агафон обратился к архитектору и преподавателю училища Штиглица Ивану Гальнбеку – заказал дом в стиле модерн. В результате существующая постройка увеличилась в три раза и из деревянной превратилась в каменную.

«Что удивительно – получился объект, который совмещает в себе несколько важных функций. С одной стороны, это, естественно, было жильё, а потому мы называем это место загородным особняком. С другой стороны, здание – со всей коллекцией Агафона – стало крупнейшим частным музеем. И третья функция – рабочая: здесь появилась геммологическая мастерская», – поясняет Александр Кречмер.

Что скрывается внутри

Помимо рабочего кабинета и мастерской, в загородном доме Фаберже в Осиновой Роще разместились, к примеру, музыкальная гостиная, бильярдная, танцевальный зал, столовая с большими окнами, выходящими в сад, и цветочная оранжерея, в которой выращивали мандарины и куда местные художники приходили рисовать цветы.

До мелочей была продумана внешняя и внутренняя архитектура: так, в саду обустроили парк с прудом, фонтан и две аллеи – дубовую и еловую. На входе в дом гостей встречали высокие полированные колонны из красного гранита (к слову, они сохранились лучше всего). В парадном вестибюле красовались шестистворчатые дубовые двери с элементами рококо и модерна, а за ними – мраморная белая лестница на второй этаж.

Как проводили лето петербуржцы в начале XX века: часть вторая

Главной гордостью дома ювелиров были три необычных световых потолка, выполненных из стекла, чтобы в здание проникало много солнечных лучей. В частности, говорит Александр Кречмер, это нужно было ювелиру для работы – ведь геммологи обычно изучают драгоценные камни при хорошем освещении.

Кроме того, часть комнат по решению Агафона Фаберже оформили в разных стилях. В доме, к примеру, можно было найти Египетский и Итальянский залы, а гостиную выполнили в стиле Людовика XV (французского рококо). По словам историка архитектуры Александра Кречмера, геммолог сделал это для того, чтобы размещать произведения искусств из своей коллекции в соответствующие им интерьеры. Так, в доме хранилось около 60 шёлковых ковров, фарфоровые вазы, антикварная мебель и картины.

В 1914 году, когда наступила Первая мировая война, в таком фешенебельном особняке по инициативе супруги Агафона – Лидии Трейберг – открылся госпиталь для военных офицеров. Лучшего помещения, по мнению Александра Кречмера, было не придумать: здесь было и электричество (Фаберже держали собственную электростанцию), и водяное отопление.

«В 1914 году Агафон также приказал также выстроить помещение для слона, – рассказывает историк ювелирного искусства, почетный академик Российской академии художеств Валентин Скурлов. – В 1913 году он посетил Индию. Там раджа заметил, что Агафону понравился небольшой слон, и говорит: «Я тебе его подарю». Тогда Агафон вернулся и стал строить гараж для животного. Но наступила Первая мировая война, и слон не доехал».

Тайная комната

Спокойная жизнь семьи Агафона Фаберже в загородном доме продолжалась всего 11 лет: в апреле 1918-го года ювелира из-за доноса о том, что он якобы присвоил царские вещи из Зимнего дворца, увезли на допрос в чрезвычайную комиссию. Тогда геммолог сумел доказать, что добыл предметы честным путём.

Тем не менее в сентябре в его особняке трижды проводили обыск. Предчувствуя неладное, ювелир тайно переправил жену и детей в Финляндию. Сам же остался в Осиновой Роще и надеялся отправить за границу хотя бы часть своей коллекции с Дачи. Но спустя полгода на Агафона поступил новый донос и тогда по обвинению в спекуляции его арестовали. Дом же отдали в пользование красноармейцам, которые не щадили внутреннее убранство.

В 1919 году в особняк направили комиссию из Эрмитажа – обследовать сохранившиеся ценности. В докладной записке после такого визита сотрудник отдела охраны памятников и старины Борис Молас писал: «…трудно себе представить, до какой степени жившей на даче Фаберже воинской частью была изуродована и покалечена вся без исключения богатая и высокохудожественная обстановка. Все картины проткнуты штыками; вся обивка с мебели сорвана; все инкрустированные и мозаичные столы и в особенности многочисленные стилевые (Людовик XVI), комоды, шкафы, шифоньеры и бюро исковерканы; все книги ободраны, то есть без переплётов и иллюстраций, а большинство разодрано на кусочки».

То немногое, что осталось после мародёров, работники Эрмитажа должны были вывезти в музей. Однако сделать это им, по словам Валентина Скурлова, не удалось: о произведениях искусств узнали в военно-революционном комитете и послали на Дачу Фаберже своих людей.

В ходе осмотра сотрудники ведомства обнаружили за одной из дубовых перегородок секретную комнату Агафона – помещение площадью два на два метра, в которой хранилось более 1,5 тысяч драгоценных камней и собрание других произведений искусств. Всё это члены ВРК изъяли без описи и составления документов.

Новая жизнь особняка

В разграбленный дом Агафон Фаберже, которого амнистировали в 1920 году, уже никогда не возвращался, а в 1927 и вовсе ушёл по льду залива в Финляндию вместе со второй женой и маленьким сыном. Дача же с тех пор не раз меняла своё предназначение.

Так, в 1925-1926 годах, по данным Валентина Скурлова, там обустроили Дом работников НКВД. После Великой Отечественной войны здание переоборудовали под детский сад, с 1953 оно превратилось в детский санаторий Академии тыла и транспорта.

Ещё через 35 лет Дачу Фаберже признали объектом культурного наследия. А в 1989 планировали устроить здесь базу отдыха проектно-строительного объединения «Реставратор». По мнению Александра Кречмера, мастера этой компании – помимо отдыха – могли бы восстановить объект, однако рекреационный центр для них так и не сделали. Отодвинулась на неопределённый срок и перспектива реставрации загородного дома.

Также не спас Дачу переход под крыло Горного института в 2007 году: вуз владел объектом целых 10 лет и планировал оборудовать тут филиал минералогического музея. Но и этой идее не суждено было реализоваться. В итоге, по словам Александра Кречмера, объект оказался в аварийном состоянии, многие элементы его интерьера и архитектуры утрачены, как и практически вся деревянная часть особняка.

Сейчас Дачу Фаберже передали Агентству по управлению и использованию памятников истории и архитектуры. До 1 декабря 2020 года организация обещает определить, для чего можно приспособить историческое здание, провести противоаварийные работы и создать проект реставрации. Инициативная группа петербуржцев же выступает за создание в этом месте Музея семьи Фаберже.

При подготовке публикации использовались материалы лекции Валентина Скурлова «Судьба Агафона Карловича Фаберже, его загородного дома и уникальных коллекций».

Подготовила Евгения Чупова / ИА «Диалог»