Лурье: В 1989 году Довлатов из простого писателя становится самым читаемым прозаиком XX века

В третий раз в Петербурге пройдёт фестиваль, посвящённый Сергею Довлатову. В этом году он имеет очень чёткую хронологическую привязку — «День Д-89». Тогда ленинградский писатель уже жил в США, но символически «вернулся» на родину, — его книги начали издавать в СССР. По словам идеолога фестиваля и историка Лева Лурье, эта 30-летняя годовщина важна в контексте творческой биографии Довлатова, передаёт корреспондент «Диалога».

«День Д» переехал, но остался на Рубинштейна

«В 1989-м, за год до смерти Сергея Довлатова, его начали широко печатать в Советском Союзе. Это была уникальная ситуация. Потому что это год полного падения цензуры, когда появляется «Доктор Живаго», стихи Зинаиды Гиппиус, приходит Мережковский, возвращается Шаламов, печатается то, что было запрещено — писатели-эмигранты, Василий Аксёнов, Владимир Войнович. И всё это одномоментно вываливаться на читателя: огромные очереди в газетные киоски и книжные магазины, на полках большое количество литературы, изданной в 1989 году. Сергей Довлатов был практически неизвестен, он не печатался и не был известен как самиздатный автор (как Бродский). Его знали очень мало. Но он из неизвестного писателя в такой мощной конкуренции становится самым читаемым прозаиком второй половины XX века — в каждом книжном магазине ему посвящён целый шкаф. Слово «Довлатов» даёт возможность продать всё, интерес к нему огромный. Довлатов как Владимир Высоцкий, совершенно не элитарный писатель и доступен самым разным возрастам и кругам. У него есть одно важное качество, которое в русской литературе встречается не часто: как и Антон Павлович Чехов Довлатов ничему нас не старается учить. Просто его лирический герой ведёт себя определённым образом, ему хочется подражать», — поделился своим взглядом на творчество Сергея Довлатова историк Лев Лурье.

Историк также отметил, что в этом году фестиваль стремится раскрыть в разных форматах две темы. Первая — как ленинградский писатель связан с улицей Рубинштейна, где он прожил всю свою жизнь на двух квартирах. И вторая, более широкая, посвящена той атмосфере, которая установилась в Ленинграде и в стране в 1989 году, в эпоху перемен.

Рената Ильясова / ИА «Диалог»