Жить не по средствам и брать «взаймы» у планеты: эксперты ПМЭФ о путях решения проблем окружающей среды

В первый день Петербургского международного экономического форума внимание гостей сразу привлекали бродившие по главному променаду «Экспофорума» девушки в костюмах из мусора с надписями «Сортируй со мной», «Чистое будущее» и «Новые перспективы». Если копнуть немного глубже: сохранению окружающей среды были посвящены несколько больших сессии с маститыми модераторами. Это происходит в год, когда ленты мировых агентств полны новостями о погибших китах с желудками, набитыми отходами, и «пластмассовых реках» в Юго-Восточной Азии, а словосочетание «раздельный сбор» наконец-то перестало быть уделом чудаков и чуть ли не маргиналов. Корреспондент «Диалога» разбирался в том, какие пути решения экологических проблем предлагают – и какими, собственно, видят эти самые проблемы – эксперты, собравшиеся для участия в ПМЭФ со всех концов Земли.

«Впервые экологическая повестка стала приоритетом государственной политики»

От частного, как водится в философии, двинемся к общему. Как указал депутат Государственной Думы Владимир Бурматов, председатель парламентского комитета по экологии и охране окружающей среды, работа над «настройкой» системы обращения с коммунальными отходами началась года полтора назад. Именно эта грань проблем экологии – банальный бытовой мусор – является для большинства россиян (если не брать в рассмотрение крайние случаи) самой близкой. В том числе в прямом смысле: мусорные баки – вот они, у подъезда (или парадной). И с ними тоже далеко не всё благополучно – то, что по-старому жить дальше нельзя, поняли на самом верху государственной власти. Нельзя сказать, что все решения, принятые за последнее время в этой сфере, можно считать безоговорочно положительными, но… лёд тронулся.

«В настоящее время стоит амбициозная задача, поставленная президентом Российской Федерации – совместно с коллегами реализовать реформу, которую зачастую называют строительством новой отрасли. Сутью преобразований является создание полноценной, комплексной инфраструктуры – начиная с совершенно нового формата сбора отходов, их сортировки, переработки, утилизации и – в случае, если у нас остаются «хвосты» – захоронения, на совершенно новых технологических параметрах. Целевые показатели определены: мы должны обрабатывать 60 процентов, а утилизировать – примерно 36. В настоящее время наши существующие параметры значительно ниже. Цель, по нашему мнению, однозначно достижима, но – при комплексности в подходе. Мы видим прецеденты организации подобного рода процессов в мире, и очень внимательно – вместе с коллегами из министерства природных ресурсов и министерства промышленности – анализируем те решения, которые могут быть применены у нас. Но задача сложнее простого разговора о технологиях: нам необходимо создать стабильную регуляторную среду, и здесь мы –в плотном сотрудничестве с профильным комитетом Госдумы – занимаемся как раз тем, чтобы правила игры не менялись слишком часто, а самое главное – чтобы эти изменения всегда были обусловлены серьёзными причинами и необходимостью», — отметил генеральный директор публично-правовой компании «Российский экологический оператор» Денис Буцаев.

Негативным примером он назвал то, что 80 процентов уже утверждённых в прошлом году территориальных схем в январе нынешнего года были направлены на актуализацию. А эти документы лежат в основе инвестиционной и технологической модели, на которую полагаются инвесторы при заходе в проект переработки отходов.

«Следующая важная задача – формирование ментальности населения, культуры обращения с отходами. Многие страны Европы и мира шли к этому десятилетиями; у нас задача – добиться тех же результатов в значительно более сжатые сроки. Для этого требуется, среди прочего, рассказать нашим людям, что мы понимаем под теми преобразованиями, которые начинаем. За что они платят, в чём заключается услуга, что нового в этой услуге – в чём разница между тем, что платили раньше, и тем платежом, который выставляется сейчас. Исключить недобросовестность в использовании этой темы. Нам в действительности необходимо сформировать понятие обращаемой, или зелёной экономики – когда мы потребляем ресурсы, не только добытые естественным образом, но и переработанные, тем более что технологический цикл большинства отходов позволяет их перерабатывать в сырьё, по своим техническим характеристикам не уступающее классическому», — пояснил Буцаев.

Основная задача «Российского экологического оператора» (вместе с региональными операторами) – строительство инфраструктуры. Необходимо фактически создать с нуля целую отрасль, в том числе – убедиться в наличии экономических оснований для переработки вторсырья, иначе бизнес будет неохотно браться за эти проекты. Главной же – и самой сложной – задачей представляется изменение сознания граждан, которые в большинстве своём сейчас либо ничего не знают об актуальном состоянии и перспективах отрасли переработки, либо относятся к идее с пессимизмом, насмешкой или неверием. Самый трудный шаг – в данном случае первый: как убедить людей сортировать мусор, образующийся непосредственно у них дома или на рабочем месте, подобно тому, как это делают жители Японии и Западной Европы?

«У нас впервые за долгое время экологическая повестка стала приоритетом государственной политики. Чтобы изменить ситуацию, сломать линейную систему накопления отходов (от производства товаров – к полигону) и перевести её в экономику замкнутого цикла, инструментом является национальный проект «Экология» и входящий в его состав федеральный проект «Система обращения с твёрдыми коммунальными отходами». Цифры, которые привёл Денис Петрович [Буцаев], и сам федеральный проект – это не только про развитие мощностей: этой отрасли нет, у нас захоранивается 97 процентов. Из европейских стран к нам ближе всего Румыния и Греция – но на другом полюсе из европейских стран стоят Нидерланды и Швеция, захоранивающие всего 5 процентов. Да, у нас сейчас есть замечательный инструмент в виде публично-правовой компании Российский экологический оператор», сочетающей в себе функции участника рынка и регулятора; второй инструмент – регуляторика, третий – наше понимание того, как мы должны измениться, чтобы изменить мир вокруг себя. Все мероприятия, в том числе связанные с информационным сопровождением и разъяснением, заложены в основные вехи федерального проекта. Отрасль ни в коем случае нельзя развивать в отрыве от регуляторного механизма. Элементы экономики замкнутого цикла – работа, которая в законодательном поле проводилась достаточно давно, с 2016 года внедряется элемент расширенной ответственности производителя, и сейчас идёт работа по его «полировке», — заявил первый заместитель министра природных ресурсов Денис Храмов.

По его словам, российские власти в области регулирования ориентируются, в том числе, на опыт Тайваня, где одноразовые пластиковые предметы уже запрещены, и Евросоюза, где соответствующие нормы вступят в силу с 2021 года. Модератор встречи Евгений Попов уточнил, что, по данным опроса ВЦИОМ, 85 процентов респондентов готовы отказаться от полиэтиленовых пакетов, а четверть населения использует такие мешки многократно (возможно, и до полной негодности). Всё это означает: запрос на экологически ответственный образ жизни есть, и власть должна не упустить момент, когда есть возможность «возглавить» процесс. Депутаты Госдумы, по словам Бурматова, готовятся принять для этого новый пакет законов и выдвинуть предложения в правительство.

«Никакой реформы нет – идёт создание новой отрасли. Мы занимаемся не только законотворчеством, но и парламентским контролем, и в таком качестве мы оцениваем, как идёт так называемая реформа в субъектах РФ, и мы видим, что большинство регионов оказались не готовы к входу в реформу – они надеялись на то, что её в очередной, четвёртый раз отложат. Но этого сделано не было – и это правильно, на мой взгляд. Операторы тоже оказались в массе своей не готовы, в первую очередь – с точки зрения материального обеспечения. Недостаточно стимулируются существующие механизмы, вовлекающие в оборот вторичные материалы, извлекаемые из отходов. Низкие темпы создания инфраструктуры по раздельному накоплению отходов, высокая доля захоронения, исчерпанность действующих полигонов, несанкционированные свалки и так далее. Ну и, наконец, двойные платёжки и иные мошеннические схемы, которых мы насчитали пять», — обрисовал депутат основные проблемы отрасли.

Ещё одно радикальное предложение, призванное стимулировать раздельный сбор «рублём» – возвращать гражданам средства за раздельно собранный мусор, так как это уже не отходы, а сырьё, за которое региональный оператор получает деньги – и граждане должны их получать. Однако разделение мусора позволит – по словам руководителя Роспотребнадзора Анны Поповой – решить ещё одну существующую проблему: если отделить вторсырьё от пищевых отходов, первое уже не нужно будет вывозить каждый день, поскольку оно не будет представлять эпидемиологической опасности. При этом глава санитарного ведомства высказала тревожную мысль, которая, по-видимому, свидетельствует об опасной тенденции в государственном подходе к проблеме.

«Оператор должен научить людей складывать мусор отдельно. Благодаря этому, мы сможем, например, наладить вывоз отходов из всех населённых пунктов, чего раньше не было – и там нужно сразу внедрять раздельный сбор. Регулировать процесс необходимо уже на стадии образования мусора, и всемерно сокращать его образование. Хранить же его на полигонах – это нерациональное использование собственной территории. Сейчас – эпоха сжигания мусора, которое при правильном использовании технологии является регулируемым воздействием на окружающую среду, точнее – только на атмосферный воздух», — заявила Попова.

Попову поддержали другие выступающие – например, Тосикадзу Араи, руководитель направления «Россия и страны СНГ», Mitsubishi Heavy Industries Environment and Chemical Engineering. По его словам, в Японии все фракции, которые не удается переработать, сжигаются, однако в наших условиях, когда правильность соблюдения технологии и строгость контроля над воздействием на природу зачастую вызывают вопросы, каждый проект по строительству мусоросжигательных заводов вызывает закономерные вопросы (и протесты) граждан.

«Глобальное потепление – не о том, что в России можно будет зимой ходить без пальто»

Вторая «экологическая» сессия дня была посвящена уже вещам более глобальным, а точнее – изменениям климата.

«С моей точки зрения, в России эта тематика пока недостаточно понимается и обсуждается. Для начала: что происходит с температурой? В этом очень много споров и спорящих сторон, но факт повышения средней температуры за последние 120-130 лет сомнений, похоже, уже не вызывает. Если сравнить сегодняшний средний уровень с минимальной точкой в начале индустриальной эры, мы получаем примерно плюс полтора градуса. Нетрудно понять, что когда сегодня десятки государств – в том числе Россия – подписываются под Парижским соглашением, в котором ставится предельный уровень повышения в два градуса, получается, что к имеющемуся уровню участники соглашения считают возможными добавить не более половины градуса, потому что дальше начинается уже необратимость. Второй вопрос: что происходит с углеродным следом, с эмиссией CO₂? Здесь ситуация достаточно достоверно измерима: объёмы эмитируемого углекислого газа существенно растут. Похоже, просто на уровне здравого смысла понятно, что уголь стал массовым продуктом 150-200 лет назад, нефть – 100 лет назад, газ – 50-70 лет назад. За это самое время использование углеводородного топлива и привело к выбросу CO₂, который является прямым – а не побочным – продуктом сжигания любого типа углеводородного топлива, результатом самого химического процесса, и это детерминировано таблицей Менделеева. Это второй факт, который мало кто оспаривает, но дальше возникает вопрос, по поводу которого есть разные (порою – взаимоисключающие) точки зрения: а есть ли связь между человеческой производственной активностью и глобальным потеплением? У этого взгляда есть как сторонники, так и противники, которые считают, что никакого антропогенного фактора нет, или дело не столько в углекислоте, сколько в водяном паре, или же неантропогенные факторы повышения температуры важнее антропогенных, или даже повышение концентрации оксида углерода является не причиной, а следствием глобального потепления», — отметил глава «Роснано» Анатолий Чубайс.

Он указал, что если 4,6 млрд лет существования Земли сжать до кратной величины – 46 лет – то человечество существует только 4 часа из этого срока, а индустриальная революция началась всего минуту назад. Однако за это время люди умудрились уничтожить половину лесов планеты – этот факт полезен для оценки масштабов проблемы.

При этом наша страна не настолько безнадёжно отстала от современных веяний в экологической повестке дня, как часто принято считать. Десять лет назад в России начались вложения в разработку и производство модулей для солнечной генерации, и теперь отечественная техника и экспортируется, и применяется в проектах по выработке электроэнергии на территории страны. Один из них – Кош-Агачская солнечная станция на Горном Алтае, которая обеспечивает светом более 2000 домохозяйств и помогает снижать потери энергии при передаче. В Ульяновске, Таганроге и других городах существуют производства элементов для ветряных электростанций. Так что и в глобальном потеплении можно найти положительный эффект для экономики – недаром сессия называлась «Глобальный климатический вызов: ограничение или драйвер развития?»

«Проблемы, связанные с изменениями климата, могут стать драйвером развития в нашем секторе – по ряду причин. Сейчас уже понятно, что благодаря технологической революции и тому, что глобальная политика продвигает возобновляемые источники энергии, в долгосрочной перспективе [появится] более эффективная модель, будет происходить более эффективная конкуренция за рынки. С учётом этого можно будет добиться цели по эмиссии CO₂, стабилизировать стоимость электричества. Во многих регионах мира происходит эволюция, возникают новые союзы между производителями и потребителями энергии, а также примеры государственно-частного партнёрства. Если такие подходы будут развиваться, то по всей цепочке создания ценностей произойдут качественные изменения. Мы наблюдаем это и в России – мы участвуем в тендерах и видим, что нужно стремиться к локализации бизнеса, постоянно отслеживая изменения на местном уровне», — считает глава дивизиона «Европа и Евро-средиземноморский регион» итальянской энергетической компании Enel S.p.А Симоне Мори.

«Мир переживает сейчас вторую электрификацию, и важно, какое место займёт в этом процессе возобновляемая энергетика. Но с какой бы любовью мы к ней ни относились, в конечном счёте, всё решает экономика, а они находятся между собой в не самых простых отношениях. В мире возникновение серьёзного сектора возобновляемой энергетики всегда происходило в условиях дотациях, поддержки – в разных формах, разными способами, но это глобальный тренд. Другое дело, что по мере развития разных технологий и снижения затрат на них мир приходит к точке, когда меры поддержки уже не будут нужны», — добавил Чубайс.

Заместитель министра экономического развития РФ Михаил Расстригин указал, что сокращение производства энергии в нынешних условиях невозможно – напротив, спрос на энергию только растёт. За последние 20 лет, по данным чиновника, он вырос на 85 процентов, и в следующий такой же период вырастет ещё на 50-80 процентов (по разным оценкам).

«Вопрос здесь – в том, как этот спрос покрыть, где предложение: оно на стороне только углеводородных источников, или же есть технологии, которые их заместят? Ответ мы уже знаем – это триллионы долларов, которые были вложены за те же 20 лет в развитие возобновляемых источников энергии и позволили добиться технического прорыва. Недавно объёмы ввода возобновляемых источников превысили объёмы ввода традиционной генерации, и в ближайшие годы они возьмут достаточно серьёзную долю в прогнозном росте спроса на энергию, которого мы ожидаем. По данным Евростата, темпы роста «зелёной» экономики были выше темпов роста традиционной экономики на 50 процентов – это существенные цифры», — отметил он.

В этой обстановке российской экономике (и, в более узком смысле, промышленности) важно не отстать от общемировой тенденции развития, которая заключается в снижении количества выбросов на киловатт-час произведённой энергии. Если сейчас Россия по этому показателю находится на среднемировом уровне, то к 2035 году, если ничего не делать, разница составит 350 процентов – и не в нашу пользу. Это несёт риск снижения конкурентоспособности отечественных предприятий, а также грозит навлечь на их продукцию протекционистские меры со стороны западных стран (и уже неважно, будут ли они действительно обоснованными, или же экологию используют в качестве инструмента в конкурентной борьбе). Поэтому, по словам Расстригина, государство и бизнес должны сообща выработать единую стратегию по «озеленению» экономики.

«Тема глобального потепления – не о том, что в России можно будет зимой ходить без пальто. Это о том, что страна рискует потерять часть своей территории на севере – причём значительную – в результате повышения уровня Мирового океана. Она может лишиться десятков портов из-за того же самого. Возникнут серьёзные проблемы в десятках городов – в основном тех, что находятся в зоне вечной мерзлоты, как Якутск. Кто знает – этот город весь построен на сваях, вбитых в вечную мерзлоту. За технологию авторы получили Государственную премию, она совершенно прекрасна – но только сегодня, в условиях глобального потепления, это создаёт угрозу катастрофы. Для мира глобальное потепление – более острая проблема, чем террор фундаменталистов, распространение ядерного оружия и неконтролируемая миграция. Хотя бы потому, что оно касается каждого: не может быть так, что от него кому-то будет хорошо, кому-то – плохо. Плохо будет всем», — подытожил Чубайс.

Не брать микрокредиты у планеты

Глобальное потепление – одна из граней и последствий проблемы, вызванной тем, что человечество живёт «не по средствам», которые берёт взаймы у планеты. Кстати, именно Россия – наряду с Бразилией – сейчас оказалась в числе главных «поглотителей» антропогенного влияния на окружающую среду (тогда как основными его источниками – США, Китай, Индия и Евросоюз). Недаром в обиход в последние годы вошёл термин «устойчивое развитие», подразумевающий как раз осознанное отношение к использованию ресурсов Земли.

«В этом году мы решили сосредоточить внимание на проблеме, связанной с рациональным балансом техно- и биосферы. О том, что существует серьёзная экологическая повестка дня, знают все – вопрос в том, может ли она превратиться в инструмент взаимного выигрыша? Или же станет инструментом для навязывания нечестной конкуренции между странами, то есть – средством манипулирования?» — задал вопрос помощник президента России и модератор панели «Ответственное развитие vs. устойчивое истребление: природа и технологии» Андрей Фурсенко.

«Техносфера, в которой мы живём, возникла всего 200-250 лет назад – после изобретения паровой машины, а затем – открытия электричества. Были созданы методы получения, а по факту – инструменты для истребления ресурсов. А где-то в конце 30-х годов наш великий предшественник Вернадский обратил внимание на то, что вообще-то техносфера очень сильно влияет на биосферу. Сейчас мы присутствуем при следующем процессе: после войны изголодавшимся человечеством был сформирован [нынешний] технологический уклад: покупай – пользуйся – выбрасывай – покупай новое. Истребление ресурсов было поставлено на поток, но эта система была предназначена для обслуживание «золотого миллиарда», и в этом случае ресурсов Земли хватило бы надолго. Но фактически уже в 50-е годы было сказано, что как только такая страна, как Индия, выйдет на уровень потребления энергии, равный таковому в США, наступит ресурсная катастрофа. Мы видим, как Китай и Индия пересели с велосипедов на автомобили, и система истребления ресурсов распространилась на всех, а объём нашей планеты стал очевидно конечен. Альтернатива простая: или двигаться дальше в условиях того же уклада – и тогда мы через какое-то время придём (через череду кровавых войн) к существованию без ресурсов в широком смысле слова, или создавать природоподобные технологии, которые вернут наш технологический уклад в естественный ресурсооборот природы», — уверен президент Курчатовского института Михаил Ковальчук.

Он уточнил, что в данном случае под ресурсами подразумеваются не только углеводороды или (в более широком смысле) минеральное сырьё вообще. Речь также идёт о питьевой воде, посевных площадях, лесе и других природных богатствах, которые или не возобновляются вообще, или делают это со скоростью, слишком низкой для обеспечения дальнейшего безбедного существования человечества с его нынешними аппетитами.

«Наша задача – чтобы эти природоподобные технологии стали доступными, наилучшими доступными. Чтобы они не убили конкурентоспособность отраслей нашей экономики. В глобальной конкурентной борьбе экологическое регулирование, конечно, применяется как инструмент, и когда производится запрет на продукцию, сделанную с применением технологий, не относящихся к наилучшим доступным, от экспортных рынков отрезаются целые страны. Основная проблема здесь – в том, что научное обеспечение хромает», — продолжил тему губернатор Нижегородской области Глеб Никитин.

«Когда я работала в ООН, мы думали – как поменять парадигму? <…> Энергетика, транспорт, сельское хозяйство, промышленность – всё это включено в повестку дня ООН по устойчивому развитию, но все эти отрасли надо реализовывать совместно. Сельское хозяйство связано с 10 из 18 целей устойчивого развития, и решать задачи в отрыве друг от друга нельзя», — отметила директор ЮНЕСКО в 2009-2017 годах, а ныне – независимый директор и председатель комитета по устойчивому развитию компании «ФосАгро» Ирина Бокова.

«В 2050 году в мире будут проживать 10 млрд человек – плюс 50 процентов ко всей еде сегодняшнего дня. Это факт, с которым нам предстоит жить. При этом в той же Латинской Америке уничтожаются сотни тысяч гектаров тропических лесов, чтобы кормить свиней в Китае. Социальных вопросов много – как нам поменять сельское хозяйство, которое является третьим по величине производителем CO₂ в мире, интенсифицировать его, заодно решив проблемы голода и защиты почв? Избежать войн – и обеспечить население экологически чистым продуктом? Наша компания обладает уникальным сырьём – фосфорное сырьё [для удобрений], в котором не содержится кадмия и других тяжёлых металлов, мы поставляем экологически чистый продукт. Сельское хозяйство в России не настолько интенсифицировано, как, скажем, в Китае, и это в перспективе делает его самым чистым в мире. Этот путь – от зелёной руды до зелёной еды – и есть то переосмысление конкурентных преимуществ, о которых мы должны думать как компания. Понимая, что есть принципы устойчивого развития ООН, которые ставят нас в некие рамки, мы хотим быть за ними или создавать новые стандарты, которые выше сегодняшних. Мы становимся драйвером новых идей», — сказал председатель правления и генеральный директор ПАО «ФосАгро» Андрей Гурьев.

«Думаю, что интересы бизнеса не обязательно противоречат интересам устойчивого развития. Можно задать подходы, которые будут способствовать развитию бизнеса, защищающего среду, и позволят выиграть и бизнесу, и обществу», — развил его мысль Фурсенко.

По словам Гурьева, первоочередная задача акторов этого поля – государств, бизнеса, учёных – в создании технологий массового «зелёного» производства, соответствующих принципам устойчивого развития ООН. Однако вопрос стоит шире – из экономического, политического, технологического он переходит в плоскость духовную и ценностную.

«Ответственное развитие предполагает отказ от стандартов общества потребления и от ценностей массовой культуры. Вы спросите – где это всё? Я приведу примеры. Мы видим цифровую экономику, экономику знаний, зелёную экономику, экономику впечатлений. Всё это – ростки, слагаемые ответственного развития. Сейчас популярны программы по борьбе с бедностью, социальное предпринимательство, солидарность, волонтёрство – это, на мой взгляд, тоже элементы ответственного развития. Если говорить про человека, то это ответственное отношение к своему здоровью, образованию, потреблению – к самому себе и своей семье. Это видно на примере молодёжи, которая имеет отличные от нашего образ мышления и социальные нормы. Михаил Ковальчук и Андрей Гурьев приводили примеры, абсолютно лежащие в этом русле», — подытожил президент Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений имени Е.М. Примакова Александр Дынкин.

Таким образом, как и в случае с частным случаем – раздельным сбором вторсырья в российских регионах – задача сводится, в конечном итоге, к борьбе за умы людей. И эта борьба обещает быть сложнее, чем противодействие любому материальному врагу.

Подготовил Илья Снопченко / ИА «Диалог»

Больше новостей о ПМЭФ-2019 читайте здесь.