«В жизни, как в кино. Но не как в кино»: за что мы будем помнить Давида Черкасского

Вчера в Киеве умер Давид Черкасский. На имя и в лицо его знали немногие. Лучше были известны его персонажи – доктор Айболит и разбойник Бармалей, капитан Врунгель и его помощники Лом и Фукс, капитан Смоллетт, пират Джон Сильвер и доктор Ливси… Подождите, подождите. Айболит – это Корней Чуковский, Врунгель – Андрей Некрасов, а Сильвер и вовсе Стивенсон. Какой тут ещё Черкасский? Да, конечно, не он их придумал. Но в некотором смысле создал их заново, пропустив через свою дивную анимационную эксцентрику. И в тот же миг ординарный, серьёзный доктор из «Острова сокровищ» отступил на задний план перед хохочущим оптимистом из мультфильма 1988 года («Увеличенная печень, селезёночка, аритмия… Какая прелесть!»). А злые крепыши-Бармалеи, как их рисовали в книгах и мультфильмах до Черкасского, спасовали перед крохой интеллигентом, который поёт, танцует и, как бы извиняясь, замечает: «Я кровожадный… я беспощадный». Смерть к автору, у которого героическое становилось забавным, а злое – трогательным оказалась вполне даже «пощадна»: дала пожить 87 (по паспорту 86 – родители в документах «сделали» Давида младше, поскольку, как и многие тогда, ожидали войны; лишний год, в случае чего мог уберечь от фронта). В жизни, как в кино, но не как в кино: старый капитан, вдоволь погуляв, сложил на груди руки. Но, может, ещё вернётся – после титров, в следующей серии?

«Рожна хочется»

Черкасский родился в 1931 году, а первый самостоятельный мультфильм выпустил только в 1964. Инженер-строитель, художник-самоучка, способный шутки ради оголиться на публике (за что был исключён из комсомола), стиляга – ему и до дебюта было чем заняться. Но вот, наконец, случился заказ – нужен был агитационный мультик о противопожарной безопасности. Черкасский вместе с верным соратником Радной Сахалтуевым (впоследствии был художником-постановщиком во всех его фильмах) лихо взялись за дело. Результат вышел совсем не казённый – комический детектив «Тайна чёрного короля» получил приз на фестивале в Румынии. Критики из французского журнала Cinema отметили мультфильм, как «особенно их поразивший».

С 1967 по 1975 Черкасский делает шесть анимационных и одну игровую ленту. Прорисовывается – в прямом смысле слова – его впоследствии узнаваемый стиль. И не только в самих рисунках, но и в технических приёмах. Чередование анимационных сцен и сцен с живыми актёрами, чем, кроме прочего, памятен «Остров сокровищ», было ещё в «Мистерии-буфф» (1969). Техника перекладки (когда персонажей в мультфильме «играют» плоские бумажные куколки с шарнирами на коленях, в локтях и т.д.), знакомая по «Капитану Врунгелю» была в снятом годом ранее по сценарию Марка Розовского «Какого рожна хочется?» (1975). Герои мультфильма – советские мещане, которые без конца приобретают новую домашнюю утварь, лишь бы их друзья «умерли» от зависти. Как-то раз жена решает, что ей хочется какого-то рожна, и она отправляет мужа в деревню искать рожно. Тот его привозит и торжественно прибивает к стене. Друзья приходят в гости, видят рожно – и в самом деле моментально умирают. Хозяева, глядя на покойников, не скрывает радости. Нелепость всего происходящего подчёркивает гротескная пластика бумажных персонажей.

«Дольче вита не финита»

С 1976 по 1979 Давид Черкасский работает над многосерийным «Врунгелем». Это был не первый отечественный мультсериал, зато первый мультсериал с «горизонтальным» сюжетом –  когда история развивается в течение всех серий, а не мини-рассказ каждую серию, как в «Ну, погоди» или «Казаках». К тому же, «Врунгель» выходил не в кино, а по телевидению, что сделало Черкасского популярным: «Меня показали по телевизору — и писец, я стал самым знаменитым человеком в мире. Раньше, когда я клеил барышень, то говорил, что я Дахно (режиссёр «Казаков» – ИА «Диалог»). Только потом стал говорить, что Черкасский», — говорил режиссёр в интервью порталу «Фокус».

Визуальный образ мюнхгаузеобразного капитана режиссёр выдумал не сам – за основу был взят Врунгель, нарисованный Константином Ротовым для довоенного издания книжки Некрасова. Но вот шпионско-детективная линия, которая превратила литературный коллаж фантасмагорий в приключенческую сагу была сочинена специально для мультфильма.

«В детстве, до войны, «Врунгель» был моей любимой книжкой. Правда, больше не из-за текста, а из-за иллюстраций Константина Ротова. Собственно, наш главный персонаж похож на то, как изобразил Врунгеля Ротов. Но когда я прочитал сценарий… Это был хороший сценарий, забавный, интересный, но очень… литературный. Просто последовательный рассказ о путешествии. В нём не хватало драматургии, и я понимал, что хороший сериал по нему не сделать. И тогда, я уже не помню, каким образом, придумалась эта история с кражей Венеры. Так появилась вторая линия, а вместе с ней Шеф, гангстеры, Фукс и много всего другого», – вспоминал Черкасский.

Кстати, теперь имеет место обратная история – адмирала Кусаки, антагониста, отсутствующего в мультфильме, в позднейших изданиях книги рисуют в духе гангстеров Бандитто и Гангстеритто. К слову, итальянская речь жуликов (за исключением гангстерской песни «Мы бандито, мы кастето, пистолето, оу е!»), которая на первый взгляд кажется тарабарщиной, переводима на русский язык. Например, «дольче вита э финита» означает «кончилась сладкая жизнь». Ну, а у Черкасского она, напротив, тогда как раз началась.

«За поворотом нас ждут несметные богатства!»

После огромного успеха «Врунгеля» (рассказывают, что где-то однажды полгорода осталось без электричества, потому что перед выходом одной из серий все разом включили телевизоры; миф очень в духе первоисточника) Черкасский получает окончательный карт-бланш на «большие» – в художественном и хронометражном плане – проекты. С 1984 по 1985 он работает над «Доктором Айболитом» – семисерийной фантазией на тему самых известных сказок Чуковского. Из «золотой коллекции» Черкасского это, пожалуй, наименее известное произведение – быть может, потому, что из всех авторов, которые становились основой его анимации, Чуковский ему был наиболее аутентичен. То есть, сделать фильм на границе двух эстетик, как с «Островом сокровищ», здесь бы не получилось. Зато вышла, пожалуй, наиболее удачная анимационная экранизация «Айболита», «Бармалея»  и прочего. Ведь Чуковский – это не про нравоучение; не про то, что надо умываться, а не то придёт Мойдодыр и что надо слушать родителей, иначе схватит Бармалей. Чуковский — это прежде всего язык и форма, как и Черкасский, несмотря на сюжетную лихость «Врунгеля», это главным образом несметное богатство приёмов и выразительных средств.

Ещё больше их в «Острове сокровищ» (1988). Синтез мюзикла и приключения, рисунка и театра, то и дело летающая камера (тотальная мультипликация), самоцитирование (похожие пираты уже были в шайке Бармалея – отсюда создаётся эффект расширенной художественной вселенной) и отсылки к массовой культуре, в частности, к «17 мгновениям весны» («характер мягкий, не женат»). В конце концов, это попросту очень смешное кино – иначе откуда бы все эти мемы про «нам нужны пруфы» и коубы с вопящим «да-нет-да-тьфу» капитаном Смоллеттом и веселящимся доктором Ливси. А песни переодетых в пиратов актёров театра «Гротеск» – это лучшее, что было с советской эстрадой в 1980-е годы. В общем, если кто и смог найти сундук с сокровищами, да ещё и поделиться ими со всеми, то это сам режиссёр Черкасский.

В 1995 мультфильм показали в США – правда, без музыкальных вставок. Ещё была компьютерная игра-квест, не очень удачная, и пародия в программе «Большая разница». А вот у самого Давида Черкасского мультфильмов больше не было – кончился Союз, и на Украине кончилась анимация.

«Макароны смерти»

В начале 90-х Черкасский берётся за новую работу, которая задумывалась как квинтэссенция его опыта как художника и режиссёра анимации. Первоначально назвали «Макароны смерти», и тут же умер оператор – из суеверия переименовали в «Безумные макароны или ошибка профессора Бугенсберга». Не помогло – на сей раз скончалась страна, а с ней и студия: финансирование было остановлено. От «Макарон» осталось что-то вроде пилотной короткометражки, её можно найти в сети.

Была у Черкасского задумка сделать римейк «Острова сокровищ» с животными вместо людей, но тоже не сложилось. В дальнейшем вернуться к анимации он уже не пытался. Занимался рекламой и возглавлял анимационные фестивали.

Накануне 85-летия режиссёра спросили: «Теперь, когда в стране снова есть деньги, вас, наверно, засыпали предложениями?». Черкасский ответил: «Нет никаких предложений. Только ждут какую-нибудь дату, чтобы наградить. Вот будет восемьдесят пять — наградят грамотой. Нет студий, нет команды. Начинать всё сначала тяжеловато».

23 августа 2018 года Черкасскому исполнилось 87. Спустя недолгое время он попал в больницу с инсультом, а через два месяца его не стало. Конец. Но…

…ведь после конца всегда должно быть продолжение?

В чём, если можно так сказать, сверхсмысл многосерийного формата, в котором так хорош был Черкасский, никогда не сбавляя обороты от серии к серии? Пожалуй, в парадоксальной мысли: всё конечно, но ничто не бесконечно. Каждая серия сериала имеет финал. Но сам сериал конца иметь не может – на то он и сериал. Да, его можно прекратить снимать, но его многочленность допускает возможность появления новых сегментов в любое время. И дело не в том, насколько это будет хорошо, а в том, что органически формат сериала этому не противоречит.

«В жизни, как в кино, но не как в кино»– этой, тоже парадоксальной строкой Черкасский закончил «Остров сокровищ». И так, и не так – и да, и нет. Всё завершается, но только для того, чтобы вновь повториться. Блок, помнится, сетовал на такой порядок вещей: «умрёшь, начнёшь опять сначала и повториться всё, как в старь, ночь, ледяная рябь канала, аптека улица фонарь». Тягостно, конечно. Но, если этим светящим фонарём будет лампа над входом в трактир «Адмирал бенбоу», если этот канал впадает в море, где находится остров сокровищ, где есть не только аптека, но и дерево, под которым сидит Айболит, а вокруг плавает яхта «Беда» и «Испаньола» с пиратами… Если всё будет так – а почему бы и не быть так? – то, скорее всего, очень многие будут совершенно не против.

Глеб Колондо / ИА «Диалог»