Литераторские мостки

В этот раз мы обратимся к двум социальным явлениям, которые (на первый взгляд) не имеют между собой ничего общего, — похоронам и революции. На деле процесс прощания и погребения может многое «рассказать» о культуре страны, характере эпохи и даже общественных настроениях. История Литераторских мостков как нельзя лучше отражает эту взаимосвязь.

Литераторские мостки не являются отдельным кладбищем. Это малая часть петербургского Волковского кладбища.

Официально оно было основано указом Сената от 11 мая 1756 года. Как и в случае с другими погостами, современное название появилось значительно позже места. В начале оно именовалось «Кладбище Адмиралтейской стороны, что у деревни Волково». Своим появлением Волковское обязано крайне суеверной императрице Елизавете Петровне. В книге Наума Синдаловского «История Петербурга в преданиях и легендах» можно найти историю о том, что государыня терпеть не могла всё, что было связано со смертью, напоминало о неизбежном исходе или с ним ассоциировалось. Елизавету также пугал и специфический трупный запах, возникавший вокруг кладбищ из-за того, что мертвецов во времена её правления хоронили неглубоко. Именно поэтому она повелела закрыть все кладбища в городской черте и отвести им места на окраине Петербурга. Эта участь коснулась и кладбища при церкви Иоанна Предтечи в Ямской слободе, в которой любила бывать императрица. Вместо церковного погоста и появилось то кладбище, которое теперь мы знаем как Волковское.

Кладбище было открыто летом 1756 года и первое время не приносило доходов. За полгода его существования там было погребено более 800 человек, однако это были бедные люди, и плата за места для них оставалась мизерной, если вообще была. Жители Ямской слободы считали, что кладбище устроено на их земле, поэтому и платить за неё не нужно. О благоустройстве кладбища также не было речи – хоронили «как придется», без всякого принципа и порядка, выбирая наиболее приглянувшееся место для копки могилы. Не приносили денег и церковные обряды. Первая церковь – Спаса Нерукотворного Образа – была заложена в год основания кладбища и построена к 1759 году. Но причт не получал денег за свои труды, а жил на подаяния. Впрочем, и служба священников оценивалась неоднозначно. Впоследствии епархия отмечала некачественную работу, сутяжничество и падение доходов. Положение на кладбище начало меняться в конце XVII – начале XIX века, когда число погребаемых возросло до пяти тысяч в год. К этому времени кладбище получило дополнительную землю, были построены несколько новых каменных церквей. С расширением границ кладбища проходило и его благоустройство. Именно тогда и появились мостки – доски и плиты, которыми устилали дорожки кладбища. Некоторые названия дорожек сохранились до сих пор и являются свидетелями старого уклада, хотя многие ориентиры, давшие эти названия, давно утрачены. Литераторские же мостки когда-то именовались куда более тривиально – Надтрубными.

Литераторские мостки занимают северную часть кладбища и отделены от других участков оградой (это стоит учитывать тем, кто хочет добраться туда от метро «Волковская» и пройти через православный участок). Мы попадаем туда через главные ворота, раньше они назывались Святыми в честь иконы Спасителя с неугасимой лампадой. Сейчас этот участок кладбища в буквальном смысле представляет собой городскую карту на могильных камнях. На перечисление знаменитых имен погребённых не хватит, пожалуй, десятка страниц (автор не поленился посчитать страницы в справочнике А. Кобака и М. Приютко – 23 страницы и 485 имен погребённых, не считая утраченных могил). Название «литераторские» закрепилось за этим участком Волковского кладбища во второй половине XIX века, после того, как последний приют здесь нашли знаменитые писатели и публицисты, почитаемые революционно настроенной молодежью. Похороны или панихиды на Литераторских мостках становились демонстрациями, а кладбище объединило и революционеров слова, и революционеров дела.

Александр Радищев

Начнём мы с потерянной могилы писателя и государственного деятеля Александра Радищева, он же, по выражению Екатерины II, «бунтовщик хуже Пугачёва». Самый известный революционер страны Владимир Ленин, ставил Радищева в один ряд декабристами и разночинцами, хотя писатель был скорее невольным революционером. Идти непосредственно против власти в планы его вряд ли входило. За своё главное сочинение «Путешествие из Петербурга в Москву», которое, мягко скажем, не было одобрено императрицей, Александр Радищев отправился в сибирскую ссылку.

Окончательное «прощение» от властей он получил после восшествия на престол внука Екатерины – Александра I. Однако насладиться полной свободой и возвращением всех званий Радищев практически не успел. Он скончался в сентябре 1802 года, в возрасте 53 лет. Могила писателя была утеряна, однако считается, что он был похоронен недалеко от Воскресенской церкви. В 1987 году на её стене установили памятную табличку, а практически напротив храма – небольшую стелу, заменяющую могилу писателя.

Виссарион Белинский

Пожалуй, именно с Белинского началась та самая «революционно-литературная» традиция на Волковском кладбище. Похороны знаменитого литературного критика прошли незаметно.

«Это были литературные похороны, не почтенные, впрочем, ни одной литературной и ученой знаменитостью. Даже ни одна редакция журнала (за исключением редакции «Отечественных записок» и только что возникшего «Современника») не сочла необходимым отдать последний долг своему собрату, который честно всю жизнь отстаивал независимость слова и мысли, всю жизнь энергически боролся с невежеством и ложью… Из числа двадцати, провожавших этот гроб, собственно литераторов было, может быть, не более пяти-шести человек», — писал спустя десятилетие издатель Иван Панаев.

Больше того, из его же воспоминаний мы узнаем, что неизвестно даже, кто установил на могиле памятник, кто ухаживает за ней и кто приносит цветы: «Даже могила Белинского была отыскана, и, к изумлению друзей его, на этой могиле оказалась плита и камень с надписью: «Виссарион Григорьевич Белинский, скончался 26 мая 1848 года». Два года тому назад жена и дочь Белинского, проездом через Петербург, нашли на его могиле свежие венки и цветы… Кем положен этот камень? Кто украшает эту могилу цветами?… По крайней мере мы, друзья Белинского, не можем; дать на это ответа…» Собственно, «поиск» могилы критика был связан со смертью человека, которого похоронят с ним рядом, и их имена станут в каком-то смысле неотделимыми друг от друга.

Николай Добролюбов

«Добролюбов похоронен на Волковом кладбище, рядом с Белинским; там есть ещё и третье свободное место, «но нет еще для него человека в России», — сказал Николай Чернышевский, бросая последнюю горсть земли на скромную, но славную могилу», — так писали в газетной статье, посвященной похоронам литературного критика, поэта Николая Добролюбова.

Добролюбов умер будучи совсем молодым человеком – ему было 26 лет, когда туберкулез окончательно сразил публициста. Однако за недолгую жизнь он успел стать популярным автором, получить признание, равно как и оставить свой след в «протестной» российской истории: под маской литературной критики скрывалась критика совсем иного рода. На его похоронах выступали Некрасов и Чернышевский, по случаю печальной церемонии были также собраны деньги для «отправляющегося из Петербурга». Так в печати был обозначен Михаил Михайлов, осуждённый на каторгу за прокламацию «К молодому поколению». Собственно, к этому моменту в российской истории похороны были, пожалуй, самым легальным способом демонстраций, выражения общественного недовольства (и одновременно – почтения усопшему). Так, в 1868 году за речь на похоронах критика Дмитрия Писарева в ссылку отправился писатель Дмитрий Гирс, в Петропавловскую крепость за другую памятную речь посадили издателя Флорентия Павленкова. После смерти Добролюбова Волковское кладбище стало местом для протестов – демонстрации собирались на годовщины смерти критика. Десятилетняя годовщина была отмечена встречей десятков студентов на панихиде и прошла относительно спокойно, хоть и под пристальным надзором властей. А вот «добролюбовская» демонстрация 1886 года (на 25-летнюю годовщину) закончилась разгоном её участников и после – ссылками. Несколько тысяч студентов пришли на кладбище почтить память литератора, однако полиция не допустила их к могиле. Собравшимся разрешили отправить «делегатов», чтобы возложить венок. Возмущенные студенты в итоге отправились на Невский проспект, где демонстрации положили конец правительственные силы. В этом «митинге» принимал участие и Александр Ульянов, который, спустя год, был осужден на смерть за попытку покушения на императора Александра III. История этого покушения, как отметил в обвинительной речи обер-прокурор Неклюдов, началась для подсудимых у ворот Волковского кладбища.

Эту историю стоит закончить ещё одной заметкой о похоронах Добролюбова, авторства агента Третьего отделения: «Вообще вся речь Чернышевского, а также и Некрасова, клонилась, видимо, к тому, чтобы все считали Добролюбова жертвою правительственных распоряжений и чтобы его выставляли как мученика, убитого нравственно, одним словом, что правительство уморило его. Из бывших на похоронах двое военных в разговоре между собою заметили: «Какие сильные слова; чего доброго, его завтра или послезавтра арестуют»».

Иван Тургенев

«Я желаю, чтоб меня похоронили на Волковом кладбище, подле моего друга Белинского; конечно, мне прежде всего хотелось бы лечь у ног моего «учителя» Пушкина; но я не заслуживаю такой чести», — такие слова Тургенева приводит его друг, историк Михаил Стасюлевич.

Знаменитый русский писатель умер от рака во Франции в сентябре 1883 года. С парижского вокзала поезд с телом писателя провожают не менее знаменитые французские коллеги с поминальными речами. Однако российские власти на родине Тургенева всячески старались избежать народных проводов по пути следования траурного поезда. Ещё больше не хотели они произнесения памятных речей в честь усопшего. Министр внутренних дел Вячеслав Плеве приложил все усилия, чтобы избежать «депутаций» на станциях Варшавской железной дороги. «Можно подумать, что я везу тело Соловья-разбойника», вспоминал всё тот же Стасюлевич. На Варшавском вокзале в Петербурге траурный поезд встречала заранее сформированная депутация, а в последний путь писателя провожали около 400 тысяч человек. Власти, конечно же, ожидали беспорядков, однако похороны прошли спокойно. «Были мобилизованы большие отряды явных и тайных агентов для участия в процессии и назначен усиленный наряд полиции на кладбище, на которое с утра погребения уже никто не допускался, — и заготовлен «на случай потребности» полицейский резерв. На могиле были допущены лишь те речи, которые предварительно «будут заявлены» градоначальнику», — писал Анатолий Кони в своих воспоминаниях.

Могила Тургенева находилась недалеко от Спасской церкви, пожелание писателя было выполнено только после установления советской власти, когда началась «реорганизация» кладбищ и прах Ивана Сергеевича был перенесен на Литераторские мостки. Однако, как отметили авторы тематической статьи «Петербургского некрополя», «примечательно, что издания, откликнувшиеся на кончину писателя, подчеркивали: Тургенев погребен рядом с Белинским – таковым воспринималось современниками любое место на Волковском кладбище».

Герман Лопатин

В книге Юрия Давыдова «Глухая пора листопада» есть эпизод, в котором после похорон Тургенева глубокой ночью к могиле приходит некий господин Моррис – с кладбища ему приходится в буквальном смысле бежать от преследования двух филёров, дежуривших на Волковском и поджидавших таких вот ночных визитёров. Этим странным господином оказывается революционер Герман Лопатин.

В наши дни это имя практически забыто, но в конце XIX века этот господин был вполне известен по многим причинам. Друг не только Тургенева, но и Маркса, он занимался переводом «Капитала». Он же пытался освободить из ссылки Чернышевского (и он же, кстати, успешно помог бежать из ссылки философу Петру Лаврову). В середине 80-х Лопатин примкнул к возрождённой «Народной воле», которая давно потеряла былую славу и теперь возглавлялась тайным агентом Сергеем Дегаевым. Благодаря последнему многие революционеры (среди них – знаменитая Вера Фигнер) оказались в Петропавловской крепости. Лопатин был неоднократно осужден, но, конечно, самым известным стал «лопатинский процесс» — особенно горький для революционера, поскольку основой обвинения во многом стал архив, найденный у Лопатина. Двоим подсудимым на этом процессе также вменяли убийство главы политического сыска Георгия Судейкина. Лопатина приговорили к смертной казни, которую впоследствии заменили на заключение в Шлиссельбургской крепости, в которой революционер провел 18 лет. Герман Лопатин умер в 1918 году в Петропавловской больнице. Его скромную, по меркам Литераторских мостков, могилу можно найти на так называемой «Площадке народовольцев», где также покоятся революционер Михаил Новорусский и политик Василий Панкратов.

Мемориал семьи Ульяновых и потенциальная могила для Ленина

На Литераторских мостках есть место, которое стоит особняком среди других захоронений. Это мемориал семьи Ульяновых – могилы матери Владимира Ленина Марии Александровны, его сестер Анны и Ольги, а также зятя Марка Елизарова.

Мемориал занимает самый большой участок – около 30 квадратных метров. Современный мемориал создали скульптор Матвей Манизер и архитектор Валериан Кирхоглани. Комплекс примечателен правда не столько художественной ценностью, сколько возникающим на протяжении десятилетий обсуждением вокруг его будущего. Не далее, как в этом апреле, в Госдуму был внесен законопроект с предложением правового механизма для захоронения Владимира Ленина. Авторы законопроекта, правда, не уточняли, где именно нужно захоронить вождя, но задолго до этого Литераторские мостки называли наиболее подходящим местом. В частности, за погребение Ленина на Волковском выступал мэр города Анатолий Собчак, в 2005 году эта идея вновь была высказана – режиссером Никитой Михалковым. В 2009 году одно из городских монархических общественных движений даже провели акцию в поддержку захоронения Ленина на Литераторских мостках. Однако идея пока не нашла поддержки как у властей, так, видимо и у работников петербургского Музея городской скульптуры.

«Хотите, чтобы его все время выкапывали? Хотите, чтобы мы каждое утро начинали с поисков тела: где оно сегодня?» — цитировал в 2005 году «КоммерсантЪ» заведующего филиалом «Литераторские мостки».

Как бы ни сложилась дальше судьба Литераторских мостков, мы должны помнить, что «с этими покойниками, должна жить наша мысль в постоянном единении, на их могилы должны мы ходить освежать свою душу, страдающую и томящуюся в беспросветной мгле настоящего воспоминаниями об исчезнувших идеалах и надеждах, и там искать разрешения и уяснения наших будущих судеб». Эти слова публициста Григория Елисеева, без цитирования которых не обходится ни один существующий материал о Литераторских мостках, пожалуй, являются самыми точными в отношении того, как мы должны смотреть на историю этого кладбища.

Подготовила Маша Минутова / ИА «Диалог»