«Каждый час я просыпаюсь, чтобы проверить, дышит ли ещё моя кошка»: пост о том, как вылечить питомца и не сойти с ума

По случаю неофициального Дня кошки в России публикуем в рубрике «Блоги» пост нашего коммерческого директора (да-да) Ксении Олиферко — о том, что переживает хозяин домашнего животного во время болезни питомца.

Отпуск «По уходу за котенком»

«Алло, Алексей Николаевич, здравствуйте, это Анна! Вы знаете, тут такая история приключилась… Моя собака проглотила ключи от машины… да уж… ага… угу… да, вот уже бегу в ветеринарку… нет-нет, думаю, завтра смогу выйти на работу… ага… да… спасибо большое!» (реальная история с просторов Интернета)

По статистике, «отмазки» о болезни близких или домашних питомцев составляют около 15% от общего количества придуманных поводов отлынить на денёк-другой от работы, или избежать нежелательных встреч и дел. Я же, как владелец домашнего питомца, охотно верю, что такая ситуация могла произойти и на самом деле. Если даже дети глотают монеты, солдатиков и другие мелкие предметы, что уж говорить про кошек или собак.

Однако молодые родители в такой ситуации находятся в гораздо более комфортных условиях, чем хозяева четвероногих. Они на законных основаниях могут отправиться домой ухаживать за своим чадом. А что же делать нам? Не всем везёт иметь лояльное и понимающее начальство, которое без вопросов и нареканий отпустит вас лечить животину, не взыскав при этом такие отгулы «за свой счёт» и не предлагая оформить очередной отпуск.

Но ведь если задуматься, у нас много общего.

Бдительность

Вы всегда начеку. Ничего не ускользнёт от вашего внимания. Квартира поделена на территорию «можно» и «нельзя», и вы следите, чтобы эти границы соблюдались и вашим малышом и вашим питомцем. Распорядок дня составлен, изучен и жёстко контролируется. И если никто не пришёл будить вас в пять утра, в душу закрадывается сомнение.

Дети едят по часам. Коты – по настроению. А настроение у них есть всегда. Если не пора спать, то пора покушать. Поэтому, если кот не накидывается на вас с порога, требуя кормёжки, что-то тут не так. Пора поговорить начистоту.

«Алиииисонька..ну почему ты не кушаешь? Смотри, какая вкусняшка, ммм! Ну, иди сюда, иди сюда моя хорошая. Ну, покушай, ну покушай, пожалуйста…А ну ешь давай!»

Паника

Вы паникуете. Вы вопрошаете. Заламываете руки. Стенаете. Угрожаете. Бьётесь головой о стену.

Дальнейшее развитие событий зависит от вашей фантазии и воображения. У меня, например, фантазия хорошая. Каждый час я просыпаюсь, чтобы проверить, дышит ли ещё моя кошка. Кошка в ответ недовольно сопит. Мол, не лезь не в свое дело. Я показываю ей кулак. Мол, я тут главная. С детьми в этом плане проще. Они начинают плакать, могут сказать, где болит. Кошка делает вид, что всё в порядке. Она знает, чем заканчиваются такие истории: переноска, такси, ветеринарка, тётя-доктор, шприц-укол, месяц на таблетках — нет уж, увольте. Но продолжает не есть.

Решительность

На второй день у меня сдают нервы. Я вызываю машину, беру кошку и мчу в закат. У нас очень хорошая ветеринарная клиника, работающая круглосуточно. Невзирая на время, народу там всегда много, поэтому лучше приходить по записи, иначе рискуешь просидеть в общей очереди час, а то и два. Но мне не до этих мелочей. Мне нужно срочно! Я готова лететь на край света, ждать сколько угодно, платить любые деньги, лишь бы помогло! Мамы-папы, знакомая ситуация?

У кого хотя бы раз болела котейка или собака, те знают, остальным – расскажу. Это очень тяжело. Здесь все как у людей, и даже лекарства для животных в основном человеческие. Врачи деловито снуют по коридору. «Анна Геннадьевна, подойдите, пожалуйста, в операционную, нужна консультация». Внутренне вздрагиваю. Тьфу-тьфу-тьфу.

Котейка лежит у меня на руках, испуганный дрожащий комочек. «Алисонька, ну-ну. Всё будет хорошо!» Алисонька поднимает на меня глаза: «Это вряд ли».

Приходит врач, здоровается, расспрашивает, начинает осмотр. Алиса шипит, рычит, орёт и вырывается. Сжимаю волю в кулак и держу её крепче, одной рукой за туловище, второй за морду, подальше от рук врача. «Так, ну в общем понятно. Сейчас придёт лаборант, возьмем кровь на анализ и поставим капельницу, посидите». Сидим.

Заходит лаборант, катит стойку для капельницы, в руках набор для забора крови. На свету поблескивает лезвие. Запахло спиртом.

— А кто тут у нас? Кто тут у нас такой красивый? Давай-ка мне сюда лапку.
— «Спасибо, всего доброго!» — Алиска начинает сползать под кушетку.
— Ну-ну, не бойся, я быстро…

Пока я усаживаю кошку обратно, ловким движением перехватывает лапу, затягивает жгут, нащупывает и растирает вену. Алиса жалобно мяучит. Я не дышу. Боже, да как там вообще можно что-то найти? Вена, как синяя ниточка, еле видна… А вдруг в кость попадет? Нет, не могу смотреть! Крепко зажмуриваюсь. Лаборант вводит иглу. Алиска вздрагивает, замолкает, дрожит. Мне больно, как будто кровь берут у меня.

— Ну вот, молодец, потерпи еще немного, сейчас наберем пробирку и всё…

Кровь капает еле-еле. Пробирка кажется бездонной. С каждой каплей кошка становится как будто меньше у меня на руках…

— Ну вот и всё, моя хорошая. Сейчас поставим капельницу и будешь отдыхать…

Отдохнешь тут, думаю, как же: как только снимают жгут, Алиса быстро слезает у меня с колен, отползает и вжимается в стену. Я пытаюсь вернуть её на место, она шипит и крепче впивается когтями в обивку кушетки. Беру поочередно за лапы, отрываю от сиденья, внутренне дрожа, что из ещё не затянувшейся ранки сейчас хлынет кровь… Кое-как усаживаю Алису обратно, лаборант распаковывает катетер для капельницы – шприц с длинной толстой иглой на конце и двумя завинчивающимися отверстиями для трубки. Мне становится душно. Я физически ощущаю на себе все эти ужасные манипуляции, и ничем, ничем не могу ей помочь!

— Готово! Вот так, придерживайте ей лапку, чтобы она ее под себя не убирала, а то лекарство не будет капать.

Аккуратно обхватываю лапку в районе локтя, пытаюсь вытянуть, Алиска сопротивляется, тянет назад, а мне так страшно надавить чуть сильнее – она же такая хрупкая, вдруг я сделаю что-то не так? Воображение начинает рисовать страшные картины.

Лаборант пускает лекарство, уходит. Я сижу, боясь шевельнуться. Алиса лежит и тяжело дышит. Так продолжается где-то с полчаса. Потом начинается «веселье». Она напрягается, рычит, начинает дергаться, пытаясь сорвать капельницу другой лапой. Я стараюсь её удержать, делая это максимально аккуратно, следя, чтобы трубка не пережалась и не выскочила из катетера. Так продолжается ещё с полчаса. Потом она затихает на некоторое время. И всё начинается по новой.

Спустя три часа заканчиваем процедуру. Врач перебинтовывает лапу и велит быть завтра, забрать результаты анализов и назначение. Если кошка не начнёт есть, везти её с собой: будем ставить капельницу повторно.

— Но вы не переживайте. При пальпации изменений в органах не выявлено, сердечный ритм хороший, кошка в меру активна, — смотрит на мои расцарапанные руки – так что все будет хорошо!

Выхожу из клиники, закуриваю. Смотрю на часы – 4 утра. Надо будет позвонить, отпроситься с утра с работы…

Эпилог

На третий день Алиска начинает кушать. Конечно, это ещё не победа — впереди два месяца лечения, график приёма лекарств, диета. Но это уже другая история и другая битва.

Я сажусь возле кормушки, улыбаясь, глажу её по спине, поощряя вернувшийся аппетит. «Не благодари», — говорю я.
«И не собиралась», — отвечает Алиса.

Текст публикуется с незначительными правками

Больше блогов — здесь.