М.Козьминых: Хочется, чтобы в Ленинградской области появился Уполномоченный по правам инвалидов

Михаил Юрьевич, как Вы оцениваете ситуацию с соблюдением прав детей в Ленинградской области? Есть ли сейчас на контроле ситуации, связанные с нарушением этих прав?

В основном ситуация с правами детей в Ленинградской области достаточно стабильна и не отличается от общероссийской. Существуют общие, но очень важные вопросы,  которые и находятся в стадии решения. К сожалению, для полного их разрешения необходимо много времени. Я бы отметил проблемы с  порядком в родильных домах, а также с обеспеченностью детскими садами. Например, в Гатчинском и Всеволожском районах на очереди стоит по 5,5 тысяч детей. Есть проблемы и с нарушением прав несовершеннолетних в больницах, особенно в психиатрических отделениях, в детском тюремном изоляторе. Нарушения здесь типовые: недостаток лекарств,  неквалифицированный медперсонал. Поэтому отмечаются и рецидивы болезней, пациенты покидают медицинские учреждения до выздоровления. К сожалению, по этому вопросу мы дальше публичных заявлений пока никуда не продвинулись.

По нашей «горячей линии» начали поступать сведения о случаях незаконных поборов в дошкольных  и школьных учреждениях. Хорошо, что такие явления не носят массовый характер, но каждый случай должен быть пристально рассмотрен уполномоченными органами и по нему должны приниматься меры.

Кроме того, на контроле у уполномоченного находятся сейчас три частных случая, связанных с жилищными условиями несовершеннолетних. Первый —  это семья с тремя детьми во Всеволожске, выселенная по решению суда из аварийного дома без предоставления другого жилого помещения. Они до сих пор продолжают жить в этом здании, потому что им просто некуда идти. Мы уже провели переговоры со Всеволожской администрацией, чтобы эту семью поставили во все очереди на жилье, в которые только можно. Кроме того, мы попросили предоставить им беспроцентную субсидию на покупку жилья. Очень важно, что районные власти нас поддержали, мы получили от них положительный ответ. Сейчас администрация ищет подходящую квартиру, куда семья сможет временно переехать, пока они стоят на очереди. Еще один пример — это семья с пятью детьми в Тосненском районе, проживающая в одной комнате коммунальной квартиры. Есть и семья из четырех человек с двумя разнополыми детьми. Это погорельцы, которые проживают в однокомнатной квартире незаконно: администрация не выдала им ордер. Местные власти не торопятся передать соответствующие документы или организовать иное законное предоставление семье отдельного жилья. По этим проблемам у нас были встречи с органами власти, промежуточные решения уже приняты. Мы обязательно доведем эти дела до решения в пользу детей.

Как часто в Ленинградской области взрослых лишают родительских прав? По какой причине это чаще всего происходит?

По состоянию на 1 октября 2010 года родительских прав лишены родители 610 детей Ленинградской области в основном из-за  неспособности содержать семью. Как правило, эти люди злоупотребляют алкоголем и наркотиками. Мы все понимаем, что лишение родительских прав крайняя мера, но, к сожалению, иногда иного пути по защите прав ребенка просто нет.

Сейчас Вам, по сути, приходится совмещать две должности — уполномоченного по правам человека и уполномоченного по правам ребенка. Насколько это сложно?

Уполномоченный по правам человека не совмещает должности, а несет ответственность за всех граждан Ленинградской области, в том числе и за детей, у которых также есть права и они должны быть надежно защищены. С выбором Уполномоченного по правам ребенка это  направление работы будет только усиленно. Но надо понимать, что это не освобождает меня от работы со всеми организациями, так или иначе участвующими в решении детских проблем.

По моему мнению, особое внимание надо уделять гражданам Ленинградской области, которые сами не могут себя защитить — дети, пенсионеры и инвалиды. Это приоритет моей работы. Хочется, чтобы в Ленинградской области, помимо Уполномоченного по правам ребенка, появился и Уполномоченный по правам инвалидов. Это пока только задумка. Сейчас мы формируем конкретные предложения, которые планируем не позднее середины декабря представить на рассмотрение губернатору области Валерию Сердюкову.

Конечно, разница между мной и уполномоченным по правам ребенка существенная.  Последний входит в структуру правительства Ленинградской области, а уполномоченный по правам человека — отдельный государственный орган, сформированный в соответствии с Законом Ленинградской области «Об уполномоченном по правам человека» и обладающий существенными правами по работе с муниципальными и областными чиновниками.

Когда планируют выбрать уполномоченного по правам ребенка в Ленинградской области? Чему конкурсная комиссия будет отдавать приоритет при выборе кандидата?

До конца года должность Уполномоченного по правам ребенка точно не будет вакантной. Очень хочется,  чтобы этот пост занял человек совестливый, у которого есть активная жизненная позиция, понимание того, что дети —  это наше будущее, как бы избито это фраза ни звучала,  и ответственность за это будущее лежит на настоящем.

Конкурсная комиссия рассматривает на эту должность только кандидатов, имеющих юридическое образование. Кроме того, все кандидаты обязаны предоставить реферат о мерах и действиях уполномоченного по правам ребенка, который подлежит оценке специалистами аппарата правительства, комитетов по образованию, здравоохранению, социальной помощи.

Все лето Вы держали под личным контролем ситуацию вокруг детских лагерей.  Какие выводы сделаны из всего произошедшего?

Действительно, летом происходили события, совершенно не совместимые с понятием отдыха несовершеннолетних детей. Отличился здесь Лодейнопольский район,  где халатность сотрудников оздоровительного лагеря привела к гибели ребенка. Эти события были глубоко проанализированы. Еще до окончания сезона отдыха они были учтены администрацией: увеличено количество охранников на территории лагеря, количество вожатых с одновременным сокращением числа детей. Речь здесь идет о ночной драке на клубничном поле, когда один из ребят пропал, а спустя два дня его тело было найдено в озере Лопотовском. Протоколы свидетельствуют, что он утонул, но это не снимает ответственности с руководителя лагеря. Как он допустил, что подросток ушел после драки в темный лес? По факту гибели ребенка возбудили уголовное дело, его рассматривают, но никого не привлекли, оно не передано в суд. На мой взгляд, здесь имеет место халатное отношение руководителей лагеря, поэтому дело должно быть передано в суд. Мы очень надеемся, что все виновные  понесут заслуженное наказание.

Я хочу подчеркнуть, что предложения по комплектованию администраций летних лагерей направлены в органы государственной власти Ленинградской области и будут на контроле, в том числе и аппарата уполномоченного. Главное  в организации детского отдыха — это соответствие проживания и питания санитарным нормам, правильное размещение и охрана детей. Кроме того, надо серьезно относиться и к системе воспитания ребят.

Уполномоченный по правам ребенка в Петербурге Светлана Агапитова поддержала идею создания так называемых приемных устройств для подкидышей. Как Вы относитесь к такой инициативе? Возможно ли появление таких кабинок в Ленинградской области?

Инициатива Светланы Агапитовой своевременна, я бы сказал, что она уже просто необходима. Подобное возможно и в Ленинградской области. Нужно делать все, что даст шанс выжить ребенку в ситуации, когда он стал обузой для матери.  В Ленинградской области ежегодно родители отказываются примерно от 50 детей, но все это происходит в родильных домах, случаев оставления ребенка вне больниц нет.  Но главное, чтобы все усилия государства были направлены на создание условий, при которых таких отказов родителей от ребенка просто не будет. Это возможно только при увеличении социальной поддержки семьи, возрождении моральных принципов матери и отца.

Как сейчас обстоят дела с материальной базой школ? Какие есть проблемы в этой сфере?

Школы Ленинградской области в основном отвечают требованиям закона, однако проблемы  подготовки учащихся, в том числе и по причине малочисленности, есть. Это должно стать объектом внимательного изучения и принятия мер государственными органами Ленинградской области: надо объединять школы, активнее внедрять инновационные способы обучения, необходимо повышать качество услуг по питанию школьников, охране их здоровья. У меня есть внутреннее убеждение, что некоторые школы области надо объединять. Есть споры с комитетом по образованию, ведь  школы уже сформированы. Но я считаю, что технические вещи, например, как добираться в школу, вторичны. Ведь в Ленинградской области есть губернаторские автобусы, на которых детей можно доставлять к местам обучения.

Недавно я посещал Пустомержскую школу в Кингисеппском районе. Там всего 50 учащихся: в некоторые классы по шесть человек ходят, а в некоторые — по два. На мой взгляд, объединение трех-четырех таких школ было бы полезно для детей. Это повысило бы качество образования. Сейчас такие предложения готовятся.

Как Вы оцениваете соблюдение прав человека в Ленинградской области? Какие нарушения наиболее характерны для региона?

В основном права человека в Ленинградской области соблюдаются. В этом плане активна сама власть как гарант соблюдения прав человека. Однако есть проблемы в так называемых «замкнутых» системах, системах работающих на себя. Это войсковые части, где есть нарушения прав военнослужащих: дедовщина, недостаточное оказание медицинской помощи. Есть проблемы в больницах, особенно психиатрических, где недостаточно персонала, есть факты оказания медицинской помощи ненадлежащим образом.

Большую озабоченность вызывают у нас и учреждения системы исполнения наказаний. На контроле уполномоченного остается и призыв на военную службу, халатность врачей и игнорирование инвалидов во всех отраслях хозяйства, несмотря на нормы закона.

Вы высказали озабоченность ситуацией в учреждениях ФСИН. Какие нарушения фиксируются? Как решаются эти проблемы?

Вместе с руководителями Управления ФСИН представители аппарата уполномоченного неоднократно посещали учреждения Ленинградской области. Основная проблема здесь – переполненность учреждений. Как правило, превышение составляет от 20 до 90 % к норме. Как следствие – несоблюдение санитарных норм, невозможность участия всех заключенных в трудовой деятельности, работают только 15 – 30%.

На мой взгляд, решается это довольно легко. Понятно, что все заключенные хотят находиться близко к родственникам, но если это невозможно из-за переполненности конкретного учреждения, ничто не мешает перевести отбывающих наказание в другие колонии. Сейчас  такая работа началась. Мы надеемся, что примерно через два года эта проблема будет полностью решена.

В частности, сейчас руководителем Федеральной службы исполнения наказания решается вопрос о переносе детской колонии из Колпино в Московскую область. До конца года должна быть определена схема переноса. Если ее утвердят, то всех детей перевезут в Подмосковье, а в Колпино поселят женщин из Форносово, которые впервые отбывают наказание.

Очень серьезной проблемой мы считаем и то, что после освобождения такими людьми никто не занимается. Сейчас мы обратились в Комитет по занятости с предложением определить структуру,  со специалистами которой могли бы общаться освобожденные из мест лишения свободы в период своей социальной адаптации.  Это может быть новый отдел комитета, который будет заниматься только освободившимися из колонии.

Вы продолжаете следить за судьбой Ирины Антоновой? Проходила информация, что  дочь хотела выписать «русскую бабушку» из квартиры в Выборге, тогда пожилая женщина автоматически лишилась бы всех соцгарантий и пенсии. Удалось ли разрешить эту ситуацию?

Все социальные гарантии, восстановленные Ирине Антоновой,  на сегодня сохранены. Действительно, это  право дочери выписать маму из квартиры или прописать ее. Однако,  в случае с Ириной Антоновой,  это не просто решения, а судьба пожилого человека. Я полагаю, что дочь уже не хочет выписать Ирину из квартиры, так как мы дали ей мощный отпор. Мы не допустим этого. В настоящее время «русская бабушка» находится в частном пансионате, в котором невозможна регистрация, а отсутствие регистрации вызвало бы трудности в получении пенсии, социальных пособий, оплате проживания в Кикерино. Мы убедили и саму Ирину Антонову  и администрацию дома престарелых о невозможности такого поступка. Я думаю, что все будет хорошо.  Ирине очень комфортно в Кикерино и она не хочет возвращаться в квартиру. В интернате она общается с такими же пожилыми людьми.

Ее навещают родственники?

Ее дочь, по моим сведениям, за 4 месяца была один раз, раз пять звонила.