В Государственном Эрмитаже открылась выставка трёх отреставрированных полотен нидерландских живописцев. На них изображена Дева Мария, все три разительно отличаются друг от друга, но у каждой – необычная и драматичная история.
Как рассказали в музее, одна из картин хорошо известна по постоянной экспозиции Нидерландской живописи: это «Мадонна во славе» Яна Провоста. А вот две другие, с одинаковыми названиями «Мадонна с младенцем», одна – кисти того же Провоста, а другая авторства Яна Госсарта, широкой публике незнакомы, потому что долгое время находились в фондах музея.
«Мадонна во славе» много лет была в экспозиции, и её хорошо знают посетители. Я думаю, что она висела очень много лет именно на этом месте Это было её место хранения, потому что у нас Нидерланды как раз выставлены здесь, рядом. Это картина, поступившая из коллекции Виллема II, короля Нидерландов, который был мужем Анны Павловны, дочери Павла I. У него была значительная коллекция, в том числе нидерландского искусства, а после его смерти была распродажа – там была сложная финансовая история – и несколько значительных картин были куплены Николаем Первым. После того, как она попала в Эрмитаж, её, видимо, перенесли с дерева на хвост – так мы полагаем: у нас нет чёткого подтверждения, но мы практически в этом уверены. Она была всё время в экспозиции музея, причём сначала она выставлялась в золочёной раме, красивой, которая была в моде в ту пору – в Николаевское время считалось, что всё должно быть золотое, богатое. Чуть позже становится понятно, что вообще-то северные школы больше выставляются в чёрных или коричневых деревянных рамах, и для нее была сделана такая рама. На верхней части, на полях, была надпись, что это Квентин Массейс, потому что она атрибутировалась Квентину Массейсу (фламандский живописец, 1465-1530 – ИА «Диалог»)», – рассказал куратор выставки Николай Зыков, заместитель заведующего отделом западноевропейского изобразительного искусства Государственного Эрмитажа.
Специалист пояснил, что с этой картиной связана примечательная история. Хотя она была написана в 1524 году, дольше всего она выставлялась именно в Эрмитаже, потому что в конце XVI века её замуровали в соборе Святого Донатиана в Брюгге. Зачем это было сделано? Вероятно, для того, чтобы спрятать во времена Реформации от тогдашних иконоборцев. Там картина и провела два века; обнаружили её случайно – при разборе руин разрушенного храма в 1795 году. А ведь она вполне могла быть уничтожена при этом, или погибнуть в «заточении», где условия были явно далеки от музейных…
После реставрации на ней снова проявились многие детали в изображении фигур и пейзажа, которые раньше просто не были видны. Например, это башни замка на заднем плане – возможно, он нарисован «по мотивам» известной крепости Сан-Мишель на атлантическом побережье Франции. Известно, что Ян Провост там бывал, поэтому предположение выглядит вполне правдоподобным.
Картина «Мадонна с младенцем» того же Яна Провоста – совсем иная и по масштабу (но не по своей воле!), и по изображению, и по истории. Если вам при взгляде на неё кажется, что нынешняя картина – это результат странного и не совсем удачного «кадрирования» (например, фигура младенца Христа как-то резко обрезана справа)… то так и есть.
«Если посмотреть на фотографии, фон за Мадонной абсолютно чёрный, и понятно, что она скадрирована, выпилена из большой картины, хотя изначально она была примерно такого же формата, как «Мадонна во Славе». Мы можем только предполагать, что с ней так поступили, чтобы сохранить в период иконоборочества: большую картину спрятать сложно, а маленькую – легче. Эта картина – из коллекции Татищева, и эта вещь была в фондах музея. Дмитрий Татищев был российским дипломатом первой половины XIX века, и после его смерти по завещанию она попала в Эрмитаж… Причём надо сказать, что множество важных, очень хороших картин было из его коллекции! В том числе, например, мы всегда оплакиваем Ван Эйка, который сейчас находится в Америке, тоже из его коллекции (единственная в России картина Ван Эйка, диптих «Распятие и Страшный Суд», была продана советским правительством в 1929 году и находится сейчас в нью-йоркском Метрополитен-музее – ИА «Диалог»). У него был вкус на нидерландскую живопись, и он многое покупал», – пояснил Николай Зыков.
По его словам, специалисты и поныне ищут в европейских музеях полотна, которые могут быть другими частями той, изначальной алтарной картины. В этом им помогает и дендрохронологический анализ основы, и нынешняя реставрация, которая позволила вывести из черноты многие детали произведения (например, на тёмном фоне появились свечение над головой Мадонны, а одежды ангелов из грязно-зелёных снова стали белыми). Возможно, конечно, что всё остальное давно уничтожено, но надежда ещё остаётся.
И третья картина, «Мадонна с младенцем» кисти Яна Госсарта (прозванного Мабюзе), тоже оказалась непростой. Долгое время она считалась копией с оригинала, но тщательное изучение позволило с определённой уверенностью утверждать: это и есть исходник!
«Здесь такая интересная история, потому что существует в мире некоторое количество вариантов копий, и наша считалась тоже одной из копий не сохранившегося, не определяемого оригинала Яна Госсерта. Причём есть книжка Карела ван Мандера о жизни нидерландских художников, и в жизнеописании Госсарта Ван Мандер описывает, что тот создал в виде Мадонны с младенцем портрет жены своего патрона, маркиза де Вере – Анны ван Беркен – и их сына, который родился в 1512 году», – рассказал куратор.
А в 2017 году в Эрмитаже произвели дендрохронологический анализ доски, на которой была написана картина. Выяснилось, что дерево, из которого она была изготовлена, было спилено не позже 1511 года. Так что, считают специалисты, это и есть тот самый оригинал! По крайней мере, картину можно датировать годами жизни и активного творчества Госсарта. Действительно, за очень многими полотнами стоит по-настоящему детективная история – об этом стоит вспоминать каждый раз, когда вы проходите по залам Эрмитажа…
Выставка доступна до 7 сентября в Аполлоновом зале (№260) главного музейного комплекса. После неё работы, вероятно, займут заслуженное место в постоянной коллекции нидерландского искусства.
Илья Снопченко / ИА «Диалог»