В четверг, 19 мая, греческая газета «Катимерини» сообщила, что умер композитор Вангелис Папатанассиу, или просто – Вангелис. Гениальный автор музыки, великий мастер синтезатора, визионер и первопроходец электронной музыки скончался 17 мая в возрасте 79 лет.
Фотокорреспондент «Диалога» вспоминает о том, какую роль в его жизни сыграла его Музыка.
Двадцать один год назад случилось то, что как-то незаметно изменило моё бытие – и произошло это, как водится, случайно. Из работающего на кухне телевизора я услышал мелодию, которая заставила, забыв обо всём, прибежать из своей комнаты – и внимать. Грандиозную, но при этом простую, как шум прибоя. Мотив – девять нот, повторяющихся в разных вариантах, в сопровождении хора, поющего, в общем-то, просто последовательность слогов, не имеющих смысла – но сколько в этом было полёта мысли и фантазии, заставляющего задуматься о далёком и вечном! На экране мелькали кадры из фильма – парусные корабли и неведомые земли, Сигурни Уивер и Жерар Депардье, спрыгивающий из шлюпки в прибойную полосу и падающий на колени в момент, когда музыка достигала наивысшего напряжения… А порой в кадре появлялись ещё хор… и бородатый человек с длинными волосами за целой батареей синтезаторов.
В конце на экране появилась плашка с названием композиции, фильма, из которого она была взята, а главное – имя. Vangelis. А композиция эта была, конечно же, Conquest of Paradise – заглавная из саундтрека к фильму «1492», посвящённого экспедиции Христофора Колумба. После этого для меня изменилось если не всё, то многое. Главное – появилось это устойчивое конкретное ощущение, что рядом есть красота, доступная каждому. Красота, к которой можно обратиться за душевным отдохновением в любой момент, был бы плеер и наушники.
Следующий же поход в музыкальный магазин был, конечно, не за полюбившимися к тому времени дисками «популярных» тяжёлых групп. Из него я принёс коробочку с самым свежим на тот момент альбомом мастера – Mythodea. Произведение это оказалось, как выяснилось позже, тоже далеко не простым: оно было издано к запуску космического аппарата «Марс Одиссей». А тогда я просто внимал, и уже осознавал: это любовь на всю жизнь. И всеми способами доставал новые и новые записи. До самого последнего времени.
Как ни странно, и Mythodea на вершине моих предпочтений удалось потеснить иному альбому Вангелиса – предыдущему, выпущенному в 1998 году и посвящённому другому прославленному уроженцу Эллады – Эль Греко. Вот уже больше двадцати лет эта запись не уходит дольше, чем на несколько дней, из моих наушников – и почему-то никогда не приедается, хотя все музыкальные вкусы изменились за эти двадцать лет радикально… А её шестую часть, которая своим размахом и создаваемым ею непередаваемым, возвышенно-строгим ощущением почему-то вызывает устойчивую ассоциацию со знаменитой картиной Эль Греко «Вид Толедо» («Толедо в грозу»), я, не стесняясь, назову лучшим музыкальным произведением в мире.
Слушайте. И не говорите, что не слышали.
Любопытно, что к жизни и творчеству Эль Греко он ещё вернётся девять лет спустя – и запишет саундтрек к фильму о великом живописце. И это тоже будет замечательная запись – но… в моём личном рейтинге она останется всё же на полступеньки ниже альбома с тем же именем. Последний же его альбом вышел всего-то в сентябре прошлого года – и был посвящён, как и Mythodea, космической тематике и конкретному полёту.
А был и другой Вангелис. Экспериментатор, чтобы не сказать «приколист», пробовавший разные формы музыкального творчества и извлекавший из своих любимых синтезаторов самые невероятные звуки и композиции. Начинал он, кстати, в рок-группе с названием Aphrodite’s Child – вместе с небезызвестным Демисом Руссосом и ещё двумя парнями из Греции – и широта взглядов на музыку осталась с ним на всю жизнь. Поэтому назвать его «просто» музыкантом жанра new age, «просто» электронщиком, «просто» академическим композитором, «просто» автором саундтреков к фильмам – значит погрешить против истины. Он – это всё вышеназванное и намного, намного больше. В его музыке было всё – от греческих православных песнопений до космоса, от Александра Македонского до Лос-Анджелеса далёкого будущего.
Невозможно поверить, невозможно мысленно сказать про него «был». Я знаю – он останется со мной навсегда. Если бы я выбирал, какая музыка должна играть, когда будут прощаться со мной самим, то пусть это будет «Эль Греко» 98-го года…
Илья Снопченко / ИА «Диалог»