Сложно себе представить, что существуют люди, которые бы не сталкивались с фразой родителей: «Ты хоть бабушке позвони». Или с любыми другими её производными. Конечно, речь о людях, у которых есть бабушки и дедушки – а у большинства, к счастью, они есть и действительно ждут звонка. Для пожилых людей именно внимание является ключом к комфортной и спокойной жизни. По крайней мере, моя бабушка говорила: «В юности мы ценим силу физическую, во взрослом возрасте – силу ума, в старости – силу заботы и внимания».
Но ведь существуют те, кто в пожилом возрасте остались без этого внимания. По самым разным причинам множество людей старшего возраста одиноки: им не к кому сходить в гости, не с кем встретиться и даже некому позвонить. Особенно сильно на проблему дефицита общения повлияла (или просто пролила свет) пандемия коронавируса. Именно тогда (в 2020 году) благотворительный фонд «Старость в радость» запустил проект телефонного волонтёрства «Служба Дружба». О том, что это за проект, для чего и для кого он нужен, как помогает пожилым людям не чувствовать себя одинокими, нам рассказала Варвара Лобова, его координатор.
— Варя, расскажите для начала, что такое телефонное волонтёрство? Никогда не слышал о таком виде помощи.
— Телефонное волонтёрство – это вариант дистанционной поддержки. С началом пандемии и карантина нужно было все каналы связи активизировать – и, собственно, тогда же прекратилась возможность навещать пожилых людей. А к посещениям все привыкли; ждут по сей день и спрашивают, когда ребята приедут… но мы уже 2 года лишены возможности приезжать в интернаты. Суть проекта в том, что человек регулярно звонит тому, кому не хватает общения. Причём человек не обязательно должен быть совсем одинок, или не выходить из дома. Есть разные люди: совершенно одинокие, есть те, кто живёт в интернате, те, кто дома, у кого-то есть родственники, у кого-то – нет. Суть именно в том, что появляется человек, который потенциально становится близким – поэтому проект и называется «Служба Дружба».
— «Служба Дружба» появилась в «коронавирусную» эпоху?
— Да, это появилось тогда, когда всё начали закрывать на карантин. Два года проекту исполняется в апреле.
— Насколько такой вид помощи – нематериальной помощи – важен, по вашему мнению?
— Любое внимание и любой вид помощи важен, взвешивать это на весах совершенно невозможно. Для тех, кому это подходит и у кого отношения складываются, это очень важно. Есть люди, которым такой вид волонтёрства не подходит. Для некоторых людей важно видеться лично. Да, и телефонное волонтёрство – это не так просто.
— Вы с будущими волонтёрами проводите некие мастер-классы по общению, верно?
— Да, безусловно, мы проводим встречи с будущими волонтёрами, где мы с моей коллегой рассказываем о проекте, о правилах общения и об особенностях общения с пожилыми людьми. Потом – моё личное собеседование с человеком: вернее сказать, знакомство. Просто для того, чтобы кому-то выделить волонтёра, мне нужно быть знакомой и с тем, и с другим, так как я – та, кто объединяет «пары».
— То есть вы практически сваха?
— В некотором роде – да. Сваха глубже погружена в своих героев. У меня нет такой возможности, но я пытаюсь понять, кому с кем будет комфортно. Иногда ошибаюсь, а нередко очень удачно всё складывается. Но стараюсь, как могу. И постоянно нахожусь на связи с волонтёрами, отвечаю на любые их вопросы. Иногда мы встречаемся с группой волонтёров – и они рассказывают о том, как идёт общение, какие проблемы у них возникают.
— А какие проблемы обычно возникают?
— Основная проблема – о чём говорить? Про погоду, про природу уже поговорили – что дальше? В начале бывает кризисный момент: тогда волонтёр задумывается, нужен ли он вообще. И мы всегда говорим о том, что, если человек берёт трубку и разговаривает – значит, это нужно. Просто всем нужно разное время на установку доверительных отношений. Есть люди, которые сразу рассказывают обо всей своей жизни – им важно выговориться. А есть те, у которых там очень болит, и они не готовы в свою жизнь впускать кого-то. Вообще мы же все разные. Есть более общительные люди, есть – менее, но это не значит, что им не нужно внимание. Есть у нас разговоры, которые длятся 3 минуты, а есть такие, которые длятся стабильно час и больше. И всё равно, эти 3 минуты крайне важны – ведь мы иногда и с близкими людьми общаемся недолго. «Как дела? У меня все в порядке», – это тоже очень нужно. Иногда у волонтёров есть желание вывести людей на глубокие разговоры, но это не всегда складывается, да и не всегда есть такая необходимость.
— А есть какие-то правила общения, запретные темы – или, наоборот, то, о чём всегда можно поговорить?
— Есть, да. Мы даже высылаем волонтёрам правила общения, но на самом деле они общечеловеческие – про уважение, про личные границы. Про политику и религию (особенно если у вас разное мировоззрение) говорить не нужно. Все взрослые, никого жизни учить не надо. И принципиальная вещь – не давать советы по медицине. Ну, а так люди говорят о жизни, а взаимное уважение должно быть вещью, понятной всем.
— Любой человек может стать волонтёром вашего фонда?
— Да, но если брать статистику, то в основном это женщины от 18 до 75. Волонтёров-мужчин очень мало – но мужчины, кстати, отлично общаются с пожилыми.
— А были кинематографические истории про то, как люди сначала общались по телефону, а затем встретились лично?
— Таких историй много. Навещать ездят и в интернаты, и домой, отправляют подарки, посылки, пишут письма. Но всё-таки телефонное волонтёрство – это про телефон. Вышеперечисленное – необязательная часть проекта. Часто ведь люди звонят в другие города. У нас есть девушка, которая из Москвы звонит на Чукотку – и, понятно, что в этом случае не «нанавещаешься», но она посылает туда посылки. Ездили люди в Рязань, в Воронеж, во Владимир. Бывают очень трогательные истории – например, когда наши волонтёры «увнучиваются», когда действительно в парах называют друг друга «бабушка/внучка». Одна такая пара очень хочет встретиться, но не может из-за ковида.
Бывает, когда общаются ровесницы: одной и другой – за 50 . Там волонтёр понимает, что сыграл свою роль, потому что чувствуются перемены к лучшему. Именно благодаря поддержке, когда тебе есть на кого опереться – пусть даже это голос по телефону.
— Я слышал очень трогательную историю, которая даже похожа на городскую легенду: о бабушке, которой волонтёр звонил в день рождения, чтобы поздравить… на что она ему сказала, что её уже многие сегодня поздравили: и «Сбербанк», и «Билайн», и другие сервисы (на которые люди обычно не обращают внимания). Это говорит о том, насколько она одинока.
— Да, бывает и такое. Много одиноких людей. Но одиночество – понятие относительное. У нас есть пожилая женщина, у которой внучка и сын. Но она – бывший директор школы. Вы понимаете, какой объём общения у неё раньше был? Внучка выросла, уехала – и возник вакуум. Конечно, многое зависит от того, сколько человеку нужно общения. Кому-то хватает одного звонка в месяц, а кому-то нужна постоянная «движуха». Мы берём в проект всех, не взвешивая степень одиночества, и все могут найти поддержку. Но иногда люди отказываются и говорят, что им нужен взгляд глаза в глаза. К сожалению, это гораздо сложнее организовать.
— Ковид закончился, грубо говоря. А телефонное волонтёрство не закончится?
— Нет, не закончится. Потому что всегда есть люди, которые с удовольствием общаются по телефону – и они будут поддерживать тех, кому это нужно: уделять внимание пожилым людям, потому что для них это действительно ценно.
Беседовал Роман Деренский / ИА «Диалог»