Петербуржец Дмитрий Митрофанов уже пять лет изготавливает скульптуры из старой техники, запчастей и металлолома. О том, как превратить мусор в искусство, а хобби в работу – он рассказал «Диалогу».
«Я уже перекрыл зарплату инженера»
Сначала у меня была куча запчастей, потому что занимался ремонтом своих «Москвичей». С детства нравилось работать с техникой, ковыряться в разных железяках: велосипедах, мопедах, автомобилях. В 2014 году я увидел на chipmaker (сайт, посвящённый работе с металлом – ИА «Диалог») фотографию кота, сделанного из металлолома. Он интересно выглядел: из никому не нужной груды железа смастерили узнаваемое животное, пусть даже оно смотрелось немного диковато. Я захотел попробовать, получится ли у меня. Решил также применить свои детали и две недели делал, но уже собаку. Помню, на металлоприёмнике увидел раму от японского скутера, обрезал её, и получился хребет. Было сложно приложить одну деталь к другой, понять, хорошо ли это смотрится. Потом продал скульптуру заводчице породистых собак через Интернет. Можно сказать, мы нашли друг друга: она как раз искала человека, который сделает собаку из гаек и болтов. С этого всё и началось. Постепенно люди стали проявлять интерес к моим работам, и хобби переросло в профессию. Плюс надоела моя профессия: я работал на военную отрасль. Там началось импортозамещение из-за санкций: Министерство обороны требовало закупать нашу технику, а не иностранную, как раньше. Но в России пока очень мало чего делают. Работа превратилась в бумажную волокиту. В итоге мне надоело, и я ушёл в свободное плаванье.
Но когда только начал, заказов было мало, доход был нестабильный. Семья спрашивала, зачем я ушёл с «тёплого» места. Сейчас же заказывают много, работает реклама и «сарафанное радио». Я даже уже перекрыл зарплату инженера. Но работы стало больше, стараюсь выделять время для семьи. От некоторых заказов отказываюсь, потому что они либо неинтересные, либо трудные, не стоят затрат.
«Мне нравится всё, что делаю, ведь подхожу к этому с душевным настроем»
Я изготавливаю скульптуры у себя в гараже. Сначала беру железяки, смотрю, чтобы они гармонично выглядели. Чищу их болгаркой, пилю, подгоняю под нужный размер. Собираю с помощью сварки. Потом могу их покрасить, покрыть лаком. Здесь 20 процентов творчества, а 80 – это монотонные действия: подготовить, отрезать, ещё раз приварить. Но я не стремлюсь делать всё одинаково, это скучно. Даже если кто-то под заказ просит повторить изделие, я немного изменяю его. Тем более детали всегда разные – повторить скульптуру в точности просто не получится. Так, например, сначала я изготовил робота Валли из одноимённого мультфильма, у него в руках ничего не было. Потом сделал вариации с цветком в башмаке и огнетушителем в руках, ранцем за спиной.
С материалами проблем нет. Часто мои знакомые, которые занимаются слесарством, авторемонтом и разборкой машин, доставляют запчасти. Также я покупаю детали на металлоприёмке. Если чего-то нет во вторичке, приобретаю в магазине.
На каждую работу уходит разное количество времени. Иногда только несколько часов можно искать нужные детали. Например, 25-сантиметрового робота Валли я делаю за полтора-два дня, а на двухметровую скульптуру Чужого уходит полгода. И если свою первую я собаку сделал за две недели, то сейчас на её изготовление уйдёт всего 30 часов.
Но вообще, сейчас я не делаю скульптуры по 2 метра, переключился на более мелкие работы. Добавляю в них больше деталей – беру не объёмом, а детализацией. Поэтому моя самая любимая композиция называется «На морском дне» с подводной лодкой, медузами, штурвалом, водолазом и сундуком с сокровищами, который сторожит осьминог. Именно эта работа мне кажется самой реалистичной. Мне нравится всё, что делаю, ведь подхожу к этому с душевным настроем.
«Увидел фару от мотоцикла, и как будто лампочка внутри загорелась: «Эврика!»
Идеи приходят по-разному. Некоторые вещи придумываю сам, что-то вижу на улице, в фильмах и Интернете. Я долго хотел сделать Громозеку (персонаж из мультфильма «Тайна третьей планеты» – ИА «Диалог»), но не знал из чего. У меня не было ключевой детали – его вытянутой головы. Потом увидел фару от мотоцикла, и как будто лампочка внутри загорелась: «Эврика!»
Посыл моих работ – это вторичное использование вещей. Я даю им новую жизнь. Для кого-то это мусор, а для меня он становится произведением искусства после перерождения. По сути, я использую готовые части, дорабатываю их. В запчастях, металлоломе вижу элементы будущих композиций. Если для меня шаровые опоры, рулевые наконечники – это глаза скульптур, то для остальных – просто железяки.
В России, кстати, немало мастеров работает в стиле Recycle Art. С коллегами мы смотрим на работы друг друга, обсуждаем их, какие-то вещи берём себе на заметку. В общем, делимся своим опытом и перенимаем чужой. В 2018 году я и ещё 17 мастеров месяц выставлялись в галерее «Артмуза». Там было 100 с лишнем работ в этом стиле.
Кстати, тема Recycle Art в Россию пришла позже, чем на Запад. В перестройку было не до этого. Сейчас у людей появились деньги, возможность тратить их на украшения и предметы декора. Можно сказать, что эти работы – роскошь, они совсем не обязательны в быту, но люди берут их для красоты. Скульптуры приобретает человек, который закрыл базовые потребности и готов для себя купить что-то такое.
Я не всегда работаю один, сотрудничаю и с другими. Вместе с мастером по стеклу Дарьей Гольф мы сделали несколько стрекоз. Она добавила стеклянные глаза и крылышки. Это вносит разнообразие в работу, железная стрекоза со стеклянными элементами выглядит гораздо интереснее. Также у меня был проект с моими близкими. На день рождения племянницы мы решили сделать подарок, которого нет в магазине, и смастерили кроватку для кукол. Я отвечал за железную часть, а мама с женой сшили одеялко и подушечку. Девочка осталась очень довольна.
«Хочу, чтобы люди покупали изделия, которые я сделал от души, а не на заказ»
Я выкладываю фотографии своих работ в социальные сети, люди меня находят. Звонят, говорят, что хотят разместить их на выставках. Так сотрудничал с одной библиотекой, там была моя маленькая выставка. Ещё одна моя «собака» стоит в Музее черепов и скелетов в Зеленоградске.
Также работы заказывают люди по всей России, были даже предложения из-за границы от наших соотечественников. Одни хотят что-то определённое, другие полагаются на мастера. Судеб многих изделий я не знаю, так как работаю с частными лицами, они не сообщают, куда уезжают скульптуры и как потом используются. Из масштабного я делал десять роботов для интерьера одной компании. А вот на улице Рубинштейна есть моя самая необычная работа – панно, его заказал бар. Сделал его из всего, что только можно: там есть автомобильные запчасти, велосипедные цепи, манометры, шестерёнки, колесо от швейной машины, клавиатура. Всё можно крутить, вертеть, нажимать на кнопочки.
Меня часто спрашивают, не ищу ли я учеников и помощников. Нет, у меня пока не так много заказов, чтобы обеспечить работой кого-то ещё. Конечно, не отрицаю такой возможности, в перспективе я бы поручил кому-то часть или сложной работы, которую не могу сам сделать, или рутинной, простой: почистить, разобрать детали.
В будущем хотелось бы перейти на большие масштабы и работать на себя. Хочу, чтобы люди покупали изделия, которые я сделал от души, а не на заказ. Есть много мастеров, которые занимаются свободным творчеством, и потом их работы за очень большие деньги покупают. У них нет проблем с зарабатыванием на этом. Надеюсь, и я приду к этому.
Беседовала Фролова Полина / ИА «Диалог»