Возрождение Эрмитажа после войны: секретные ящики, разрушенные залы и подвиг музейщиков

Во время Великой Отечественной войны в Северной столице пострадали многие и многие дома. Восстанавливали их силами самих горожан: за работу брались все – учёные, деятели культуры, заводские рабочие и подростки… Особенное внимание уделялось историческим зданиям, хранившим прошлое города на Неве. К 74-й годовщине Победы редакция «Диалога» открывает проект «Возрождение», где рассказывает о разрушенных музеях Петербурга, о том, насколько они были повреждены, и как в них вдохнули новую жизнь. Первый материал серии посвящён Государственному Эрмитажу, сотрудники которого в военные годы сохранили тысячи экспонатов и проделали большую работу по спасению зданий музейного комплекса.

Тайная подготовка к эвакуации

Ещё до начала Великой Отечественной войны музей начали готовить к эвакуации культурных ценностей… правда, его сотрудники об этом не подозревали. Тогда директор Эрмитажа Иосиф Абгарович Орбели дал поручение провести сверку экспонатов, описав их полные характеристики: материал, размер, цвет, эпоху и многое другое. Это было похоже на стандартную процедуру, которая периодически проводится в музее, но на самом деле у неё была конкретная задача – подготовка коллекций к эвакуации.

«В 1937 году музею в аренду был сдан Сампсониевский собор, где бригада столяров колотила ящики определённых размеров для конкретных экспонатов. Эта работа заняла четыре года. Что самое интересное, об этом никто не знал, кроме Орбели и начальника спецотдела Александра Тарасова. Наверное, музейщики догадывались, хотя проверка фондов происходит достаточно часто. Но когда началась война, тысячи ящиков и упаковочный материал как-то незаметно появились в Эрмитаже. Интересно, что даже знали, какие ящики и к какому подъезду подвозить. Всё было очень хорошо спланировано: заранее была подготовлена вся необходимая документация, составлен график очерёдности и места упаковки, разработан маршрут их транспортировки – по какой лестнице спускать, через какой подъезд и когда выносить, и так далее», — рассказывает ведущий научный сотрудник отдела истории и реставрации памятников архитектуры Эрмитажа Светлана Янченко.

Из дневника искусствоведа, сотрудницы Русского музея и Эрмитажа Марии Сергеевны Коноплевой, опубликованного на сайте проекта «Прожито»:

«Стены третьего и второго этажей Эрмитажа опустели, висят пустые рамы — картины в ящиках. В ночь на 29-ое многие сотрудники оставались ночевать в Эрмитаже и спали в Эрмитажном театре на скамейке, так как работали до 12 часов ночи и далеко живущие побоялись возвращаться (зачёркнуто автором) не могли вернуться домой. Ходьба по улицам разрешается только до 12 часов ночи в Ленинграде. Введено осадное положение. Сегодня по радио предложено сдать все ламповые радиоприемники. В Эрмитаже было новое начальство из Москвы для организации в Эрмитаже НКВД», — запись сделана 29 июня 1941 года (орфография и пунктуация сохранены).

Из дневника физика, основателя научной школы физической оптики в СССР, академика и президента АН СССР Сергея Ивановича Вавилова.

«…Распадаются самые прочные связи. Эвакуируют детей. Дети уходят добровольцами. Был в Эрмитаже у Орбели. Рассказ о том, как заколачивали ночью со слезами мадонну Литту и проч[ие]. Удары молотков, словно на похоронах. Дни жаркие, не работа, а только желание работать, распадается все…» — описал он события 7 июля 1941 года (орфография и пунктуация сохранены).

Благодаря высокому уровню организации, уже 1 июля 1941 года поездом до Свердловска из музея было вывезено 500 тысяч экспонатов (или 1118 ящиков). Второй эшелон по этому же пути отправился 20 июля: в нём было 700 тысяч предметов, имеющих культурную ценность, а это 1422 ящика.

«Третий поезд отправить не успели, но там были уже очень крупные и не экспозиционные вещи. Их спускали со второго и третьего этажей на первый и в подвалы. Все вывезенные экспонаты находились до окончания войны в Свердловске (ныне Екатеринбург – ИА «Диалог»). Они вернулись назад в целости и сохранности – и, благодаря составленным ранее описям, заняли свои прежние места», — говорит Янченко.

Таким образом, в годы войны не было утеряно ни одного уникального экспоната. Уцелели даже те культурные ценности, которые остались в Ленинграде.

Снаряды и холод

Во время блокады в разной степени пострадали все здания Эрмитажа. В общей сложности в них попали 30 артиллерийских снарядов и 2 авиабомбы. Здание Зимнего дворца, по словам сотрудников музея, спасли крепкие стены. Больший урон был нанесён дворцовым интерьерам от сырости, протечек и холода.

«Главное здание музея пострадало скорее от бомб и снарядов, которые разрывались поблизости. Наибольшие повреждения пришлись на наш первый филиал – это музей Штиглица. Там были значительные потери от прямого попадания авиабомбы. Сам Зимний, израненный артналётами, устоял. Конечно, приходилось непрерывно заделывать многочисленные пробоины в крышах, закрывать фанерой выбитые стёкла в окнах и в световых фонарях. Серьёзно были повреждены перекрытия Георгиевского, Николаевского и Гербового залов. Все эрмитажники, оставшиеся в блокадном Ленинграде, преодолевая голод и холод, старались уберечь музейные интерьеры от гибели. Круглые сутки работала восстановительная команда, состоящая из научных сотрудников и технического персонала. Ещё в начале войны оказались разрушенными водопроводная и отопительная сети музея, отсутствовало электричество. Снег, лёд и разбитые стекла покрывали художественные паркетные полы, от перепадов температурного и влажностного режима разрушалась облицовка искусственного мрамора на стенах, осыпалась роспись плафонной живописи», — объясняет специалист.

Из дневника архивиста Георгия Александровича Князева:

«Окна Зимнего дворца зафанерены; стены изъязвлены осколками снарядов; на асфальте теперь залеченные рубцы и следы воронок… Эрмитаж цел и кариатиды по-прежнему поддерживают парадное крыльцо», — запись от 3 августа 1944 года (орфография и пунктуация сохранены).

Светлана Янченко отметила, что работал и военизированный отряд, который обезвреживал снаряды и авиабомбы. Сами же музейщики, которых осталось не более 100 человек, охраняли дворцовые здания, проверяли сохранность оставшихся экспонатов и, при необходимости, переносили их в более надёжные места.

Из дневника научного сотрудника отдела нумизматики Эрмитажа Владимира Васильевича Калинина:

«Был в городе, в Эрмитаже. Грустно там сейчас. Все очень исхудали, лица бледные, под глазами мешки. Сидят на своих рабочих местах — в холоде, при слабом свечном освещении. В бомбоубежище умерли экскурсоводы Рейхардты — Сергей Александрович и его жена Ксения Петровна. Сергей Александрович скончался 6 января среди своих любимых книг, попросив перед смертью, чтобы ему дали какую-то редкую книгу, которую он стал нежно гладить рукой. Ксения Петровна умерла сегодня. Зашёл к Иосифу Абгаровичу Орбели в его тесный кабинет в сводчатом подвальном помещении. Пахнет сыростью, горят церковные свечи. Сегодня он был чем-то особенно озабочен, нервничал», — написал Владимир Васильевич 8 января 1942 года (орфография и пунктуация сохранены).

Восстановление Зимнего

После снятия блокады 345 залов Зимнего дворца нуждались в восстановительном ремонте разной степени сложности: где-то требовалось вставить стёкла и привести в порядок полы, где-то была повреждена лепнина. Однако, несмотря на это, уже летом 1944 года сотрудники Эрмитажа начали готовиться к первой выставке культурных ценностей, переживших осаду города. Самыми пригодными для этого оказались помещения Малого Эрмитажа, поскольку они частично отапливались, и сюда можно было провести свет. Временную выставку памятников искусства и культуры, остававшихся в Ленинграде во время блокады, открыли для посетителей 7 ноября 1944 года.

«Шла война, а люди массово приходили в неотапливаемый Эрмитаж в верхней одежде. Это была сенсация, замечательно описанная в документальной повести Сергея Варшавского и Юлия Исааковича Рест-Шаро (псевдоним Б. Рест) «Подвиг Эрмитажа». И это действительно был подвиг сотрудников музея», — говорит Янченко.

В январе 1945 года были выделены средства на первую очередь восстановительных работ – 2 млн рублей. Ими занимались не только сотрудники Эрмитажа, но и специальные военизированные и строительные отряды.

10 октября 1945 года из Свердловска прибыл первый эшелон с экспонатами. В тот же день их начали разгружать. Открытие музея состоялось почти через месяц – 8 ноября. В этот день Эрмитаж открыл 69 выставочных залов, а уже 1 января 1946 года посетители могли любоваться бесценными коллекциями, которые вернулись на свои прежние места в 107 залов музея.

«В 1946 году из Зимнего дворца выехал Музей Революции, освободив тем самым дополнительно 73 выставочных зала. С 1945 по 1947 годы поэтапно проводилась реставрация фасадов всех зданий музея. Например, к ноябрьским праздникам 1945 года успели восстановить южный фасад Зимнего дворца, обращённый окнами на Дворцовую площадь, тогда же дворец впервые получил современную окраску. В целом, ремонтно-реставрационные работы в исторических интерьерах Эрмитажа продолжались 10 лет. В 1955 году открылся последний Николаевский зал, поскольку в нём, в самом большом зале Зимнего дворца, складировались вещи и оборудование на время ремонта и устройства экспозиций в других помещениях», — рассказывает сотрудник музея.

Реставрация – процесс длительный, требующий вложения внушительных средств. Так, в 1945 году на восстановительные работы государство израсходовало 3 миллиона 432 тысячи рублей, из них на остекление ушло более 800 тысяч, на реставрацию фасадов – 578 тысяч, на восстановление водопровода и отопительной системы – 760 тысяч, на кровельные работы – 100 тысяч рублей. Кроме этого, на полное восстановление зданий Эрмитажа после Великой Отечественной войны требовалось ещё 65 млн рублей.

По словам Светланы Янченко, именно финансовый вопрос вызывал самые большие трудности, поскольку затраты были колоссальные. К тому же после войны в музее происходила реорганизация отделов, что тоже добавляло сложностей. Все эти вопросы легли на плечи директора Эрмитажа Иосифа Абгаровича Орбели и главного архитектора музея Александра Владимировича Сивкова. Последний подробно рассказал о жизни Эрмитажа в тяжёлые годы Великой Отечественной войны и дальнейшем восстановлении музея в книге «Дворцы Эрмитажа в Советский период», опубликованной в 2018 году Государственным Эрмитажем.

Специалисты отмечают, что во многом благодаря подвигу музейщиков, стойкости и мужеству ленинградцев сегодня мы можем ходить по историческим залам и видеть тысячи уникальных памятников мировой и отечественной культуры. Израненный в годы войны Эрмитаж выстоял и входит теперь в десятку самых посещаемых музеев мира.

Подготовила Алла Бортникова / ИА «Диалог»