В зале полумрак, на маленькую сцену выходит человек. У него нет ни микрофона, ни шпаргалки, но есть 10 минут, чтобы рассказать историю и увлечь зал. Так проходят вечера сторителлинга в Петербурге. Казалось бы, немного похоже на стендап — но отличий, всё же, больше. Вместо бара — библиотека, шутить в каждой первой фразе не обязательно, а у встреч всегда есть определённая тема — «В первый раз», SOS, «Один мой друг…», «История вещи». Как связаны рассказы и жонглирование, в чём сторителлинг идёт дальше стендапа и почему Толстой мог стать популярным блогером в наше время, «Диалогу» рассказал актёр и ведущий вечеров удивительных историй Борис Драгилёв.
Любишь рассказывать, люби и готовить историю
Тут как с жонглированием: кажется, что всё делается легко, но если самому попробовать – ничего не получится. Поэтому нужно разложить этот процесс на элементы: подбрасываешь один мячик, потом под эту руку другой. Подготовка хорошей истории делится на три части. Сначала нужно изучить событие, как оно возникает, во что выливается. Вторая задача — разложить эту историю на линию времени, то есть написать драматическое произведение: ищем конфликт, определяем завязку, и так далее. Лучше всего представить историю через героя. Ведь просто сообщить, что случилась война, — недостаточно. Слушающие не проживут это событие. Наконец, третий этап – надо рассказать историю ярко, эмоционально, зажигательно и по-актёрски интересно.
Каждый из этих этапов делится ещё на несколько. Например, когда выходишь рассказывать – необходимо произвести смычку (наладить связь — ИА Диалог) с залом. Если вы в первый раз и волнуетесь, так прямо и скажите. А дальше лучше пояснить, как тебя зовут и кто ты такой. Последний вопрос сложный, но в то же время простой — рассказать о себе нужно не все, а только то, что пригодится для истории. Ведь человек — это совокупность обстоятельств.
Если один раз объяснить всю схему, у человека начнёт получатся лучше раз за разом. Каждый умеет рассказывать, обмениваться историями — это заложено в нас природой. Просто с педагогом выходит быстрее, поэтому для желающих я веду «Школу боевых сказочников», где с ребятами разбираем эти элементы и тренируем их. Но будущие истории целиком там не озвучиваем и не работаем над ними. Это больше внутренний процесс, когда человек решает, как и что рассказать.
Не бывает плохих рассказчиков
Заранее люди не присылают мне тексты историй, я, как и все, слышу их на вечере в первый раз. Но с каждым новым выступающим списываюсь, общаюсь, проверяю на адекватность. Если человек не уважает публику, хамит и неопрятно выглядит, то просто отвожу в сторону и прошу: «Больше, пожалуйста, не приходите». На крайний случай у входа дежурит охранник библиотеки.
Мы не ведём запись вечера на видео. Некоторые против, чтобы их снимали: сразу «застёгивают верхнюю пуговицу», стесняются, что их увидит мама или знакомые, что над ними будут смеяться. Но кто хочет, фиксирует своё выступление – этот процесс у нас на самоорганизации.
Обычно постоянных рассказчиков около 10 человек. По регламенту выступление длится 10 минут — семь на саму историю и плюс три минуты на подробности. Бывает, что приходится прерывать тех, кто не укладывается. У нас даже есть правило, что если человек надоел, мы все, не сговариваясь, хлопаем, как бы говоря «Спасибо!».
Есть одно условие, при котором любой человек станет хорошим рассказчиком. Это желание поделиться своим представлением о действительности, передать другому человеку своё ощущение события без потерь. Если такая потребность есть – ничего помешать не может. Был случай, когда ко мне обратился за помощью сценарист, ему нужно было подготовиться к питчингу. Такой формат в духе сторителлинга: люди рассказывают идеи будущих фильмов, и за 10 минут им нужно заинтересовать потенциальных инвесторов и продюсеров. Этот человек хорошо писал сценарии, но из-за волнения мог начать заикаться. Подсказал ему приём — одну минуту посвятить своему заиканию, рассказать об этом: «Я заикаюсь, и это прекрасно. Почему? Когда человек заикается, за ним повторяют слова или пытаются угадать всё то, что он хочет сказать». И люди уже стали сопричастны, следили за каждым словом, вместо того, чтобы ждать, когда он наконец закончит.
За шутками — в стендап, за ценностями — в сторителлинг
Позиционировать наши вечера как «стендап по-петербургски» придумал шесть лет назад программный директор «Эрарты» Денис Рубин. Он захотел организовать вечера историй и вышел на меня. Слово «сторителлинг» людям было незнакомо, а что такое стендап все уже знали. Мы также используем его элементы, но всегда подчёркиваем, что шутить не обязательно. Стендап — это формат юмора. С его помощью люди избавляются от чего-то устаревшего, высмеивают это, борются с болью и страхом. И комики с этими задачами справляются. Но если в какой-то момент ты уничтожил все ценности, тогда что остаётся? Здесь и нужен сторителлинг, потому что он рассказывает про ценности — ради чего мы всё это высмеиваем? Есть вещи сакральные, и над ними нельзя шутить, — например, любовь к матери. Но говорить об этом тоже необходимо, в этом мы и идём дальше стендапа, рассуждая, что главное, а что в жизни второстепенно. Опытные комики, кстати, уже сами приходят к этому. Когда на все темы перешутил, не идти же по второму кругу.
Почему коммерция убивает атмосферу, а библиотека — тихая гавань
Пробовали существовать на коммерческой основе — проходит тухло. В какой-то момент, когда встречи были в «Эрарте», нам предложили сделать вход платным. Не прямо, но получалось, что люди должны купить билет в музей, чтобы пройти к нам. Но как можно брать с людей деньги, когда не гарантируешь результат? Я только ведущий, сам не выступаю, и даже не являюсь режиссёром. Просто сижу и сам не знаю, что сейчас будет. В любой момент может что-то пойти не так. Например, выйдет на сцену какой-то фрик и начнёт петь. У нас такое было один раз. Не можем мы гарантировать шоу, ведь все выступающие — любители. Получается, с одной стороны, если делать зрелище, то новички потеряют шанс просто выйти и облажаться в первый раз. С другой стороны, людям, которые классно выступают, раз я беру деньги за билет, нужно платить гонорар. А если таких десять человек, каждому по пять тысяч – это 50 всего. Где я их возьму? Тогда нужно найти другую публику, а она уже не будет такой домашней и уютной.
История с «Эрартой» закончилась тем, что билеты продавать не стали, а просто перевели нас в ресторан музея. Там люди могли заказывать или не заказывать что-то из меню и слушать нас. Такое заведение даёт свою атмосферу: хочешь или нет, но это место, где люди едят. Мы стали искать другие площадки. Пошли первым делом в Центр искусства и музыки библиотеки Маяковского на Невском, 20. Выяснилось, что наш формат как раз подходит для них — социально значимое, ежемесячное, самоорганизовывающееся и бесплатное событие. А им нужно заполнять залы и при этом нельзя проводить коммерческие мероприятия с продажей билетов – то, что нужно было нам.
Современные герои мифов
За шесть лет на наших встречах я услышал минимум 500 историй. В каждой из них могу найти ещё 10 или 20 уже знакомых сюжетов. Но мне всегда интересно, как конкретно этот человек справился со стандартной ситуацией, как он выкрутился, как он побывал на краю и вернулся. Любая история — об этом, а если нет — значит это не история.
Люди на наши вечера приходят разные. Некоторые не задерживаются: расскажут что-то, прорекламируют свою деятельность и уходят. Остаются те, у кого есть страсть и «ген» сказочника. Ведь что мы делаем, когда рассказываем историю — рисуем миф, в котором живём. У нас до сих пор нет общей для всех системы мировоззрения: не все поддерживают научный миф и не все — религиозный. Получается, каждый носитель своего уникального мифа, каждый где-то побывал и как бы «оттуда» принёс историю. Это может быть человек, который в прошлом нищенствовал, пережил утрату или смертельню болезнь. К примеру, у нас одна девушка состояла в обществе анонимных алкоголиков и наркоманов. Но смогла побороть зависимость и вырваться. У неё была потребность рассказать об этом, и эти истории были действительно интересными.
Некоторые из выступающих на наших вечерах сделали сторителлинг частью своей работы. Был у нас предприниматель, который ходил-ходил и подумал, а почему бы не заняться этим профессионально? Другие приходят на встречи пообщаться. Кстати, выступающие ребята от остальных людей отличаются большей открытостью. У нас даже есть пара, которая сыграла свадьбу: они пришли по отдельности и увидели друг друга из зрительного зала, познакомились. Выяснилось, что оба любят путешествовать и у них одинаковые ценности. Так и нашли друг друга.
Правила хорошего вечера историй
По законам сторителлинга всегда должен быть герой, который находится перед смертельной угрозой, ритуал и жертва, которую приносит человек. Без жертвоприношения у события нет энергии. А усилия нужны, чтобы событие стало ритуалом, то есть повторялось. Как, например, наши вечера историй — раз в месяц. Это вообще важная вещь, создать ритуал, а особенно такой, который идёт без тебя. Например, если я перестану заниматься организацией сторителлинга, то, скорее всего, встречи прекратятся. И в этом плане одним из лучших сторителлеров был Иисус Христос. Он пришёл, рассказал, как устроен мир, отдал самое дорогое, что у него было — жизнь, и установил ритуал: вот хлеб, вот вино, вспоминайте меня, а дальше — сами. И вот уже две тысячи лет люди помнят его историю.
Моя задача — как ведущего — организовать на вечере атмосферу доверительности. Я всегда первый рассказываю историю и никогда не повторяюсь. И главное тут не переборщить с профессионализмом. Сначала, конечно, качество было высокое, готовил истории заранее. А потом понял: если кто-то очень хорошо рассказывает, то у начинающих может возникнуть мысль — «Ой, у меня так не получится». Поэтому перенёс профессиональное рассказывание в свои спектакли и проекты, а здесь выступаю экспромтом. Чтобы, наоборот, возник эффект, что любой может так же выйти и рассказывать.
Придумывать тему и название для каждого вечера – тоже уже наша традиция. Как-то вычитал в книге три направления, которые волнуют людей в историях — секс, страх и смех. Так и назвал вечер, а людей попросил подготовить истории. В зале был аншлаг.
Если бы Толстой жил в наше время, он вёл бы блог
Иногда приходят люди, которые говорят, что пишут сказки/рассказы/стихи и хотят почитать. Я прошу рассказать, но они боятся утратить при пересказе важные нюансы. А когда смотришь на бумагу, там деепричастные обороты, которые не имеют вообще никакого значения. Но людям кажется, что это всё важно, они прячутся в тексте как в домике. Женщина лет 60-ти однажды подошла и попросила: «Если я не буду читать, то не передам те чувства, которые есть в этом рассказе». Но у нас не эпистолярный жанр и не литература. Я как раз и хочу оторвать людей от текста, чтобы они рассказывали события напрямую. В итоге женщина расстроилась и потом написала, что не дал, мол, Драгилёв ей такой текст прочитать. Но ведь есть же объединения, литературные кружки и поэтические вечера, — а у нас другой формат.
Литературе только 500 лет. Она сыграла важную роль, через неё авторы вышли на широкую аудиторию. Но если бы Лев Толстой жил в наше время, он бы 100% вёл свой блог и спорил в комментариях, потому что такой у человека был темперамент. Толстой тоже сторителлер, который через романы, «Войну и мир», через публикации и книги рассказывал, как, по его мнению, устроен мир. И если бы сейчас творили Фёдор Достоевский и Николай Гоголь, то, кроме текстов, они ещё оставили бы много устных дискуссий.
Сегодня большая часть людей сидит в интернете, и чтобы выйти на эту аудиторию напрямую, не нужно писать книги. Можно делать видео и прямые трансляции. И блог как раз выступает примером сторителлинга: человек ведёт запись своей жизни и рассказывает всё ту же историю.
Беседовала Рената Ильясова / ИА «Диалог»