Грегг Кофи Браун — человек многих талантов и удивительной судьбы. Автор запоминающих хитовых песен, исполняемых такими звёздами, как Стинг, Билли Кобэм, Стэнли Джордан, Патти Остин, Дэннис Чэмберс и многими другими, и яркий музыкант, чьи выступления наполнены необыкновенным драйвом. Актёр театра и кино, продюсер и преподаватель теории музыки. Он был организатором первого в США концерта тогда ещё неизвестного Элтона Джона. Он выступал на одной сцене с Джо Кокером, Эриком Бёрдоном и многими другими легендарными музыкантами. Он играл роль джазового пианиста, певца и руководителя оркестра Джелли Ролл Мортона в Лондонском Королевском придворном театре, а также был артистом мюзиклов «The Tribute To The Blues Brothers» и «История Бадди Холли». Будучи вокалистом, гитаристом и автором многих песен группы «Osibisa», стоявшей у истоков таких ныне популярных жанров, как world-music и afro-jazz, он объехал почти весь мир. В последние годы он часто приезжает в Россию — как педагог, судья конкурсов молодых музыкантов или, конечно же, с концертами. В преддверие одного из таких концертов – 11 декабря Грегг сыграет с Санкт-Петербурге – мы побеседовали с ним о музыке и музыкантах, о таланте и удаче, о России и русских слушателях.
— Музыка так или иначе присутствовала в вашей жизни c раннего детства. Расскажите, пожалуйста, о том, что повлияло на ваше решение сделать её своим основным делом, своей профессией?
— Основные программы, которые я изучал в Университете – это музыка и африканистика. Во время летних каникул перед последним курсом мы с нашей группой поехали играть на Аляску. Из-за того, что пропустил начало учебного года, мне пришлось оставить учёбу в университете, и я переехал в Лос-Анджелес, чтобы заниматься музыкой с моим лучшим другом. В течение года я гастролировал как басист с Джо Кокером и Эриком Бёрдоном из The Animals.
— Насколько важным для дальнейшей вашей артистической карьеры оказался тот факт, что уже в её начале вам довелось выступать с такими яркими музыкантами?
— С профессиональной точки зрения это был бесценный опыт, потому что с самого начала я узнал, какой уровень мастерства от меня требуется. Как басист я не был так уж мелодичен, но с ритмом и метром у меня всё было прекрасно. Возможность играть с такими легендарными музыкантами была не только удачей, но и мотивирующим фактором, отправной точкой для развития, для движения вперёд. Движения, которое привело в дальнейшем к значимым результатам.
— Что вы думаете о соотношении сознательного выбора, решимости, настойчивости и судьбы и случая в том, как складывается жизнь человека вообще и ваша в частности?
— Всё упомянутое вами, несомненно, важно для достижения успеха. Я всегда был согласен с поговоркой «кто рано встаёт, тот всё застаёт» — то есть, чем раньше начинается ваш день, тем больше вы успеваете. Решимость и настойчивость поддерживаются дисциплиной. А удачу можно привлечь, формируя благоприятную среду вокруг себя, включаясь в общение с интересными людьми, используя перспективные ситуации. Мне нравится, когда меня окружают талантливые и целеустремлённые личности. На протяжении моей карьеры мне посчастливилось иметь таких друзей, как, например, гитарист Стинга Доминик Миллер, который – так же, как и я – был полон решимости преуспеть в этом нелегком деле. Начало моей работы в Лондоне – прекрасный пример элемента удачи. Я начал сотрудничать с Гасом Исидором, гитаристом и соавтором Seal, стал частью некоего сообщества, и это дало мне возможность работать в качестве сессионного музыканта с интересными командами, участвовать в разных проектах – с Питером Грином из Fleetwood Mac, с Айзеком Хейзом, а также стать участником группы Osibisa.
— Ваша творческая биография включает в себя не только музыку, но актёрские работы в театре, кино и на телевидении. У вас есть актёрское образование. Что дало Вам участие в мюзиклах, спектаклях, фильмах в плане творческого и личностного развития?
— До переезда в Лондон я учился в Лос-Анджелесе на актёра музыкальной комедии. Моим наставником был Эрни Глюксман, продюсер фильмов культовой кинозвезды Джерри Льюиса. Когда Эрни умер, он оставил мне сценарии к фильмам и целый архив шуток и приколов. А также план дальнейшего развития моей карьеры, который мы с его вдовой должны были осуществить. Идея состояла в том, чтобы пару лет я занимался стендапом, а затем уже – кино и телевидением. Но я предпочёл Голливуду Лондон и музыку. Вдова Глюксмана была этому не особо рада – хотя в итоге моя актерская карьера всё же состоялась. Был момент, когда я устал от музыкального бизнеса, и тогда же у меня появилась возможность сняться в телерекламе. Я сделал это, и отлично поладил с режиссёрами. Затем мне предложили играть в знаменитом Королевском придворном театре на Слоун-сквер в Лондоне. От театрального артиста требуется гораздо больше, чем от музыканта, и мне это нравится. В театре вы играете по восемь спектаклей в неделю! Для этого необходим высокий уровень концентрации ума, строгий режим и отличная физическая форма. Никакие книги и теория не дадут вам столько в плане обогащения вашего творческого инструментария, формирования мастерства и вашего личного и творческого развития.
— Вы никогда не размышляли о том, какой была бы ваша жизнь, если бы вы отдали предпочтение актёрской карьере?
— Знаете, роль в «Чокнутом профессоре», которая в итоге досталась Эдди Мерфи, Эрни Глюксман сперва предлагал мне. Так что кто знает – если бы я остался в Голливуде, возможно, я и стал бы большой звездой. Но я никогда ни о чём не жалею.
— У вас есть большой опыт выступлений и перед многотысячной аудиторией, и в небольших клубах, и на частных мероприятиях. А был ли у вас когда-нибудь страх сцены?
— Я склонен нервничать по поводу технических моментов, и становлюсь немного агрессивным перед выступлением – думаю, эти эмоции являются формой страха сцены. Однако, как только я оказываюсь на сцене, я тут же перенаправляю эту энергию на выступление. Хотя за многие годы я убедился, что лучшие шоу – это те, где я не только позволяю себе быть естественным и даю выход энергии, но и включаю определенный элемент контроля. Потому что, когда вы одновременно играете, поёте и танцуете, очень важен баланс между всеми этими составляющими. А его так легко нарушить.
— Какие способы его преодоления вы могли бы посоветовать тем артистам, которые такой страх испытывают?
— Если вы испытываете страх сцены, это нормально. Я знаю некоторых очень известных артистов, которые чувствуют то же самое. Просто подготовьтесь как следует и сосредоточьтесь на том, что вам предстоит отлично провести время. Потому что если зрители увидят, что вы наслаждаетесь тем, что вы делаете, они будут наслаждаться шоу. Возможно, не стоит смотреть в лицо и в глаза зрителям – лучше смотреть прямо над их головами. За исключением, пожалуй, выхода на бис.
— И какие площадки для выступлений Вам нравятся больше — огромные залы или уютные клубные концерты?
— Мне нравится торжественная обстановка филармоний и больших концертных залов, однако для личного контакта с поклонниками я предпочитаю небольшие клубы.
— Когда и как Вы сами начали писать песни? Что вдохновляет вас на создание новых песен и где Ваш источник энергии для воплощения Ваших идей?
— Когда я учился в колледже, у меня была группа, играющая латино-блюз. Первые свои композиции я написал для этой группы. Меня вдохновляют путешествия, и общение, и потери, и мелодии, и стихи, и события в мире, и социальная несправедливость, и любовь. Когда семь лет назад мы расстались с женой, мне было тяжело от того, что я потерял возможность каждый день общаться с сыновьями. Но необходимость совладать со своим горем и со своими демонами многое дала мне в плане творчества. Не все написанные тогда песни пошли в работу, но сам процесс помог мне исцелиться. Я бы сказал, что, хотя я и раньше писал неплохо, в эти сложные годы уровень моего мастерства определённо вырос. И у меня никогда не бывает творческих кризисов. Постучите по дереву!
— Ваши песни в исполнении разных музыкантов Европы и США не раз занимали и занимают поныне топовые позиции в чартах. Как вы относитесь к тому, что творение порой становится более знаменитым, чем сам творец?
— Ну, порой задевает, когда сам исполняешь собственную песню, которая часто звучит на радио, а никто не знает, что она твоя, потому что в сознании слушателей она уже связана с исполнявшим её известным музыкантом. У меня есть песня «Shadow», которую все время крутят на радио Jazz в Москве; впервые она была выпущена в альбоме Билли Кобэма. Он более известен, чем я, поэтому на радио в связи с этой песней упоминают его, хотя он её не пел и не писал. Но я рад, что такие известные музыканты как Билли Кобэм, Патти Остин, Стэнли Джордан, Стинг делают свои кавер-версии на мои песни — это лучшее признание твоего таланта как автора. Вершиной успеха такого рода был случай, когда одна семнадцатилетняя американская певица итальянского происхождения сделала кавер на мою песню – и эта композиция заняла первое место в американских чартах.
— Как вы думаете, изменилась ли роль музыки в жизни людей и их отношение к музыке за последние десятилетия? И если да, то как вы оцениваете эти изменения?
— Значение и место музыки в сознании людей уже не то – главным образом, из-за Интернета. Однако влияние музыки на дух времени и молодежную культуру все еще преобладает в кино, компьютерных играх, телевизионной рекламе и фестивалях. Чтобы найти свою нишу на этом постоянно уменьшающемся рынке, нужно научиться ориентироваться в новых технологиях и платформах коммуникации. Но есть надежда, что молодежь заинтересуется и старыми технологиями – такими, как виниловые пластинки и живое исполнение. Джазовые и блюзовые клубы открываются по всему миру от Бомбея до Санкт-Петербурга. Это более чем многообещающе.
— Вы часто бываете судьёй музыкальных конкурсов молодых исполнителей, в том числе и в России. Что привлекает к участию в подобных мероприятиях, помимо таланта и мастерства участников? Как вы думаете, какие качества необходимы молодым музыкантам в наш век технологий и огромного количества информации, чтобы обрести яркую индивидуальность и стать узнаваемыми?
— Иногда [привлекают] сами места проведения этих конкурсов – например, деревня Деда Мороза в Великом Устюге, или невероятный Байкал, или казачий Краснодар, или прекрасный Санкт-Петербург. А по поводу второй части вопроса… В наши дни так много отвлекающих факторов. Мы должны для начала выключить наши планшеты и телефоны, сколь бы это ни было сложно… даже для меня. Стоит встать пораньше, чтобы больше заниматься и совершенствоваться, чтобы составить чёткий график и последовательно его придерживаться. Время для репетиций, время для бизнеса и время для размышлений.
— Что бы вы посоветовали молодым музыкантам сегодня?
— Авторам песен – прежде всего, присоединиться к обществу управления авторскими правами, будь то в Великобритании, Франции, Германии. Это, безусловно, увеличит ваши потоки доходов. Творческим людям стоит определиться, где сосредоточена основная целевая аудитория для музыки того жанра, в котором они работают. Это может быть Сантьяго в Чили, Монтгомери в Алабаме или Кейптаун в Южной Африке. Неважно где, любой, даже самый небольшой местный фан-клуб можно расширить до всемирных масштабов. С помощью инструментов поиска в интернете вы можете найти целевую аудиторию и оценить данные статистики: возраст, пол, места проживания и т.д.
— Вам посчастливилось сотрудничать со многими талантливыми и известными музыкантами. Есть ли среди нынешней молодёжи те, с кем вам хотелось бы поработать?
— Я никогда не прекращаю поиск молодых талантов – это суть развития в музыкальной сфере. Для работы над последним альбомом Билли Кобэма «Drum ‘n Voice 4» я нашёл двух молодых вокалистов и рэпера. Мне хотелось бы поработать с британским певцом Эдом Шираном (а мой сын Аарон уже сделал это), также мне интересен российский рэпер Федук, с которым я недавно встретился – так что следите за новостями.
— Насколько совместимы артистическая карьера и семейная жизнь? Ваши дети тоже занимаются музыкой. Наверное, вы рады, что они продолжают вашу «музыкальную династию», но вам никогда бы не хотелось, чтобы они выбрали профессию поспокойнее?
— Сейчас в этом отношении стало проще, поскольку двое из моих сыновей уже взрослые; в моём внимании и поддержке нуждается только младший, двенадцатилетний. Когда ты постоянно гастролируешь, сложно сохранять семью и отношения. Лучше всего иногда ездить в туры вместе. Порой это может спасти ваш брак! Все трое моих сыновей обладают музыкальным талантом. Мой старший сын Аарон профессионально играет на бас-гитаре, он сессионный музыкант и играет на местных фестивалях с разными группами, хотя у него есть и другая работа. Мой средний сын Нкоси был отличным гитаристом, но бросил работу в баре и поступил в университет. У младшего, Отто, отличный голос, а ещё он прекрасно играет на гитаре, фортепиано и барабанах.
— Это уже не первый Ваш визит в Россию. Чем привлекает Вас наша страна? Если что-то, что вам особенно нравится? Отмечали ли вы для себя какие-нибудь отличия ли российской публики и её реакции на Вашу музыку от других слушателей по всему миру? Что бы Вы пожелания Вашим российским слушателям.
— В Россию меня привлекают прежде всего сами люди. Кажется, им нравится моя музыка. Музыканты, с которыми я работаю, отлично играют африканские и фанковые ритмы. В России 80 процентов процентов моей аудитории — женщины, и это прекрасно. По-моему, российские женщины замечательные и очень умные. Публика у вас очень разная, но есть одна общая черта — чуткость и отзывчивость, эмоциональный отклик. Я заметил это по реакциям на некоторые песни. Я чувствую солидарность с народом России. Когда мне было пять лет, я жил на Аляске, которая раньше была частью России. Некоторые из детей с которыми я вместе учился в школе, были русского происхождения. Там всё ещё есть русские православные церкви. Там я увидел некоторую традиционную одежду, которую носили в Сибири. А бревенчатые дома, которые я вижу по всей России – это тоже одно из любимых воспоминаний детства. Я чувствую глубокую связь с русскими людьми от Читы до Калининграда, от Архангельска до Сочи, я чувствую, что они – моя потерянная семья. Особенно когда я вижу их танцующими под африканские ритмы моей музыки!
Беседовала Анна Абдуллина