Художник Макс Отто: «Я клоун с сюжетом, который отражает действительность»

Недавно у Петербургского метро появилась новая карта. Настолько новая, что там нет привычных станций «Сенная» или «Технологический институт»: вместо них появились «Отдел полиции 2», «Отдел полиции 38» и так далее, меняются только номера. Автор «схемы линий полицейского метрополитена», художник и видеоблогер Макс Отто расклеил её по вагонам и выложил на своём канале ролик, где рассказал, что Россия третья страна мира по количеству полицейских, но дождаться от них помощи получается не всегда, а раз так – «к чему такой цирк?». Мы поговорили с Максом о том, к чему и правда «цирк», а ещё узнали, как к акции отнеслись пассажиры, что можно сказать о человеке, если он шутит про мошонку Павленского, и стоит ли реагировать, если за окном ветер голые деревья качает.

В сети вы рассказали, что поводом для акции стали два случая, когда вы обратились в полицию за помощью и ушли ни с чем. Но как родилась художественная форма «полицейской карты»?

Давайте начнем с того, что эта акция была приурочена к 1000 подписчиков на моём ютуб-канале. Я делаю видео про современное искусство. Приходится изучать очень много различной информации, открывать для себя абсолютно разных художников, людей из арт-системы и людей работающих вне какой-либо системы. За время изучения у меня уже успел накопиться некоторый опыт совмещения идей с формой реализации. Поиск формы, диалога со зрителем – сейчас это самая интересная и актуальная для меня тема.

Постоянное открытие новой информации заставляет мозг генерировать новые идеи. Так, методом исключения отпали уличные перформансы – ведь уже холодно для этого. Музеи и арт-пространства никак не связаны с широкой публикой, а моя акция по своей сути касается каждого. Оставались рынки, торговые комплексы и метро. Метро, карта метро – копы, карта копов. Всё сошлось.

Образ клоуна, в котором вы расклеивали карты отсылает только к вашим словам «к чему такой цирк» или его стоит понимать глубже?

Клоунов боятся и любят. Они, вроде бы, должны развлекать, но также стали главными героями самых жутких историй. Стивен Кинг с его романом «Оно» – это классика ужасов.

Образ клоуна был использован мной не случайно. Уже потом, после акции, мне написали, что это истинное лицо российской оппозиции. Возможно так и есть, я лично не хочу лезть в политику.

Вот я – клоун с сюжетом, который отражает нашу действительность. Страшный этот сюжет или нет, решает зритель.

Сколько всего афиш было расклеено? Кто помогал вам в работе?

Без комментариев. Технические вопросы в уличном искусстве обсуждать не принято.

Вам было страшно перед выходом на расклейку?

Был лёгкий приток адреналина в кровь, похожее чувство возникает перед выходом на сцену.

Ожидали ли стычек с полицией, и как планировали реагировать, если бы сотрудник полиции стал просить, например, сорвать наклеенное?

Да, конечно, ведь их так много – посмотрите на карту. Просить бы он не стал – это факт (улыбается). Моя задача была в том, чтобы довести акцию до логического конца. Этим я и продолжил бы заниматься, несмотря на отвлекающие факторы.

Вы упоминали женщину, которая пыталась помешать, но её удалось успокоить. Чего было больше в её реакции – гражданского возмущения или иррационального страха перед тем, что клоун расклеивает карты с почти одинаковыми станциями?

Сложно сказать, что у неё было на уме. Это было больше похоже на истерику, на испуг с нотками гордости. Наверно, она подумала, что сможет нас поймать и сдать в руки правосудия. Слепой героизм.

Расскажите о реакции других пассажиров. Вам не казалось, что людям, которые молча наблюдали за вашей работой, не по себе?

Многие люди улыбались и одобрительно кивали. Некоторые безразлично кинули взгляд на происходящее и продолжили залипать в телефоны. Всем было «по себе». Страха не возникло ни у кого, ни у меня, ни у зрителя, всё прошло максимально комфортно. Вагоны были аккуратно оклеены нашими картами, всё чисто и аккуратно – я уважаю чужой труд.

Уже после расклейки к вам обращались из полиции в какой-либо форме?

Нет, никто не выходил на связь. Не было повода для этого. Мы провели добрую акцию, без нарушения общественного порядка, без предъяв и аморальщины. Рассказать о недовольстве работой местной полиции и при этом никого не оскорбить – в этом была первостепенная задача. Считаю акцию успешной. И доброй.

Может быть, поступал какой-то хейт от публики?

Хейта не было практически. Весь хейт возникал от непонимания или недостаточного знания искусства. У людей возникает когнитивный диссонанс, состояние психического дискомфорта, когда они узнают, что художник может не рисовать картин, но быть при этом художником. Ну а шутки про прибитую мошонку Павленского (имеется ввиду акция Петра Павленского «Фиксация», в рамках которой он прибил свою мошонку к брусчатке — ИА «Диалог») и тому подобное можно списать только на невежество авторов подобных комментариев.

Планируете продолжать социальные художественные акции?

Конечно! Я планирую заниматься искусством, развивать его в России, делать искусство модным и популярным. Искусство – это дверь во многие отрасли человеческой жизни.

По вашему, сегодня художник – это непременно социальный активист? Или можно заниматься искусством, не реагируя прямо на то, что происходит за окном?

Каждый человек со смартфоном в руках – это потенциальный социальный активист. Вопрос лишь в том, когда он психанет и выскажет то, что действительно думает, а не то что за него думают другие. За моим окном сейчас холодно, ветер качает голые деревья. Как можно не реагировать на такое?

Беседовал Глеб Колондо ИА «Диалог»