Британский архитектор Тони Кеттл – один из создателей башни «Лахта-Центра». Возглавляемое им в ту пору (в 2011 году) архитектурное бюро RMJM придумало изначальный проект башни, к которой можно относиться по-разному, но которая уже стала частью городского ландшафта. Архитектор, который приедет в Петербург для участия в VII Санкт-Петербургском международном культурном форуме, рассказал «Диалогу» о создании «Лахта-Центра» и о том, как создаются архитектурные доминанты сегодня.
Тони, какое значение имеют международные профессиональные встречи – наподобие Петербургского культурного форума? Почему вы решили в нём участвовать, и что для себя интересного или полезного вы рассчитываете вынести?
Я считаю, что важно остановиться и получше осознать, что именно делает конкретный народ и культуру уникальными в нашем быстро меняющемся мире. Только поняв это, мы сможем рассчитывать на развитие и оценить по достоинству особенности, которые делают каждое место уникальным. Кроме того, он [форум] позволяет нам задуматься в более общем плане о том, какие изменения происходят по всему миру в других областях, и усвоить чужой опыт.
На Петербургском культурном форуме вы участвуете в сессии «Архитектура как лицо нации: создание национальной идентичности через масштабные архитектурные проекты». Как вы находите роль архитектуры в формировании национальной идентичности? Может ли эта идентичность меняться с трансформацией архитектуры, и как вы оцениваете этот процесс?
Я считаю, что истинная архитектура относится к своему месту и времени – она учится у прошлого и смотрит в будущее, но принадлежит дню сегодняшнему. Жизнь постоянно меняется – на неё влияют мировые события, но на каждое место они влияют по-разному, в зависимости от настроения людей и их культурной идентичности. Так же, как лицо – самая выразительная часть тела, так и архитектура в чём-то – самая выразительная грань искусства, потому что мы каждый день проживаем в ней и с ней. Это физическое воплощение общества, она самым очевидным образом отражает мысли и направления движения, тренды. Проекты бывают самыми разными по масштабу, но те, что являются крупными, потенциально могут стать более громким заявлением – и преобразить мир.
«Лахта-Центр» видно практически из любой части города. Многие считают, что она не вписывается в условную «петербургскую архитектуру» — преимущественно классическим стилем и невысокой этажностью. На ваш взгляд, как преодолеть такое консервативное мышление?
«Лахта-Центр» действует в рамках традиций города. Это значит, что важные и особенные здания – например, соборы и городские достопримечательности – выламываются по высоте из ряда обычной городской застройки. Телебашня – хороший пример сооружения, которое видно в городском ландшафте, но её любят, а по особым поводам украшают иллюминацией. Также и «Лахта-Центр» — это особенное строение, важное для города, оно достойно того, чтобы ему радовались, и заслужило своё место в небесной линии города. Архитектурный стиль его – современный, он отражает значимость энергии и устойчивого развития для нашего общества. Он вдохновлён городом: его местом расположения, климатом и культурой.
И как безболезненно вписать такие высотные доминанты в городскую среду?
«Лахта-Центр» — это не просто башня, это целый городок, содержащий в себе более низкие элементы, которые создают визуальный переход от земли и помогают вписать его в местный контекст. На городском уровне он становится шпилем среди других шпилей.
Вы как-то говорили, что архитектура должна отчасти подражать природным формам и вписываться в окружающий ландшафт. Насколько это соотносится с «Лахта-Центром» эстетически и функционально?
Я сказал, что архитектура может учиться у природы, а не подражать ей. Под этим я подразумеваю, что мы можем брать пример не только с визуального образа, но и с ДНК, если хотите, с математических систем, которые лежат в основе геометрии, и механических систем, отвечающих климату и окружающей среде. Результатом должно стать нечто прекрасное, вдохновлённое природными формами.
Расскажите о проектировании «Лахта-Центра», что послужило идеей именно для такой формы и конструкции?
Образ «Лахта-Центр» родился из идеи создания прекрасного шпиля, указывающего на значимость энергии. Это городская доминанта, которая подчёркивает важность «Газпрома» как одной из главных международных компаний России. Это идея энергии, заключённой в воде, которая меняется в зависимости от сезона, переходя из формы льда в жидкое состояние и наоборот. Небоскрёб состоит из пяти башен, закрученных вокруг оси и сходящихся в одну. Он учится у исторических форм города, в котором использована подобная геометрия, но использует свою структуру, чтобы пропускать внутрь себя больше света, и тем самым позволяет сокращать потребление энергии.
Вы разрабатываете только проект самого высотного издания, или инфраструктуру тоже? Какие аспекты важно учитывать при комплексном планировании территории?
Архитектор создаёт визуальный образ, а городские службы – так сказать, холст для художника и обстановку, то есть – инфраструктуру. Я считаю, что образ «Лахта-Центра» сам по себе позволил привлечь инвестиции в инфраструктуру и транспортные связи района с другими, и теперь, когда строительство завершено, это позволит производить дальнейшие улучшения. Визуальные связи, пешеходная доступность и интегрированный план транспортной инфраструктуры – все эти элементы важны для создания успешного проекта. Для устойчивого будущего важно, чтобы объект использовался разнообразно – я предвижу, что в этот район придёт больше жилищного строительства, и это позволит создать сбалансированный ансамбль.
Какие современные проекты небоскребов кажутся вам интересными?
В высотном строительстве сейчас заметны две тенденции, которые кажутся мне очень интересными: интеграция как активных, так и пассивных технологий для устойчивого развития, и использование зелёных пространств, что позволяет строить фактически коттеджи среди растительности… в небесах. Назову биофильные проекты вроде вертикальных лесов Стефано Боэри в Милане и Сингапуре, или башни «Центральный парк – 1» в Сиднее работы Жана Нувеля. Он же создал здание № 100 по Одиннадцатому проспекту в Нью-Йорке – оно имеет прекрасную стеклянную оболочку, вид которой меняется в зависимости от освещения.
Над чем вы сейчас работаете?
Мы (международное архитектурное бюро Kettle Collective, которое Тони создал в 2012 году – ИА «Диалог») трудимся над самыми разнообразными проектами по всему миру – от генпланов мест с большой культурной значимостью и непростым положением, проектов музеев до высотных многофункциональных и жилых комплексов, бутик-отелей, малоэтажных районов, отдельных павильонов и мостов.
Мы близки к завершению очень интересного здания в пустыне возле Дубая – Центра инноваций в солнечной энергетике имени шейха Мохаммеда Бен Рашида Аль-Мактума, для энергетической компании DEWA. Это здание с очень низким энергопотреблением – проект был назван лучшим энергоэффективным строением 2014, 2016 и 2017 годов. Это следующий проект после «Лахта-Центра» и башни «Эволюция» в Москва-Сити (с 2016 года – штаб-квартира компании «Транснефть» — ИА «Диалог») в серии зданий, в которых мы экспериментируем с витыми сцепленными формами, вдохновлёнными последовательностью Фибоначчи. На сей раз мы берём за основу исламскую архитектурную геометрию – обычно двухмерную, и разворачиваем её в три измерения. Результатом является здание, одновременно имеющее являющееся и низким, и высотным: это бедуинский шатёр и шпиль в одном флаконе.
Подготовили Мария Осина, Илья Снопченко/ ИА «Диалог»
Все материалы, касающиеся Культурного форума-2018, доступны по ссылке.