Каждый, у кого есть гитара, проходя мимо уличных музыкантов, которые собирают вокруг себя толпы, внемлющие очередному каверу на «Нирвану» или «Сплин», наверняка думал: «Ну а чего? И я ведь могу не хуже». Ну, конечно, не прям вот так же круто – всё-таки аппаратура и виртуозное владение инструментом даны не всем. Но встав на «хлебном» месте рядом с метро, даже с акустикой и без микрофона, настрелять пару сотен наверняка получится — было бы терпение: оно и труд, как известно, всё перетрут. Да ведь? В общем, корреспондент «Диалога» решил попробовать поиграть на улице песни под гитару и узнать, что из этого выйдет.
Попытка №1. Владимирская площадь
Начать решаю сразу, как появилось вдохновение. Беру гитару, иду на Владимирскую – тут рядом. Хотел, правда, на Восстания, но знакомая гармонистка, Ксю из группы «ВиГО», отсоветовала:
— Загребут, – сказала Ксю. – Думаешь, их там просто так менты не трогают? Недавно видела: чуваки играли, мимо двое полицейских прошли, и один постучал пальцем по часам — мол, «тайм из мани».
— То есть всё договорено?
— Да, скорее всего.
Конечно, репортаж из полиции — дело увлекательное, но оставим его для следующего материала – «Как это: загреметь в полицию». А пока что займёмся музыкой.
Часов в 11 я уже стою у памятника Фёдору Михайловичу с гитарой через плечо и пальцами на ля-минор. Передо мной — чехол, куда я, гордясь своей находчивостью, бросаю несколько монеток.
— Это зачем? – спрашивает фотограф Илья, которого направили со мной — в том числе на тот случай, если меня начнут бить (почему это меня начнут бить, коллеги не объяснили – видимо, со стороны видней… и слышней).
— Ну как, – поясняю. – Видит человек, лежат монетки. Думает: ага, не просто так играет — за деньги работает. Значит, можно кидать.
— А я думал, – говорит Илья, – это «давление на совесть». Видит прохожий деньги — и думает: ну ведь кто-то же ему кинул, а я чем хуже? И тоже бросает.
— В общем, двойное воздействие. Держись, через час будем богаты!
Начинаю с «Пригородного блюза» Майка Науменко. Согласен, так себе «народный» шлягер, если сравнивать с «Пачкой сигарет» или «Всё идёт по плану». Но я сразу решил: не буду подстраиваться под аудиторию – хочу играть то, что нравится. Так должно выйти живее и искреннее. Ну не люблю я «Сплин» или позднего Цоя, что ж теперь сделаешь-то?
Зажимаю ми-мажор, бью по струнам, от души воплю: «Я сижу в сортире и читаю «Роллинг стоун», Веничка на кухне разливает самогон…» Нарочито вытягиваю гласные, как Майк, немного танцую, скрючившись с гитарой, как Чак Берри, глаза прячу за тёмными очками, как Болан. В общем, рок. Зажмурившись в музыкальном экстазе, высоко задираю подбородок…
— Тебя не слышно!
— А?
Открываю глаза – и вижу, что в чехле по-прежнему только мои 15 рублей, а люди, даже не глядя на «артиста», хмуро шагают мимо.
— Встань поближе, – советует Илья. – Напротив перехода.
— Обычно тут все стоят у памятника…
— Ну да, но ты же это, музыкант необычный.
— Это да, – тащу по брусчатке чехол поближе к переходу. Дотащив, снова прячусь в тёмные очки и продолжаю в прежнем духе.
Уже на третьей песне замечаю, что начинаю уставать. Жарко, а я в пиджаке и тёплой кепке: образ, все дела. В итоге, пот градом. Плюс отсутствие в жизни физкультуры, да и сам образ этой жизни не то что бы очень здоровый. Ну а бутылку с водой я не взял, конечно.
Ещё пара песен — и голова начинает легонько кружиться. Логичный вопрос – почему не спеть что-нибудь тихое и перестать дрыгать телом? Логичный ответ – потому что без микрофона, с одной акустикой, с тем же успехом спокойные вещи можно исполнять и одному дома. А публику надо привлекать на максимуме возможностей. Бросаю играть Майка, перехожу к «самоделкам» – они у меня что надо, шумные.
— Я держу тебя за ногу и предчувствую немного, – рву я связки и, кажется, уже даже струны. – Что держать тебя за таз, буду я не в этот раз!
Какая-то женщина средних лет останавливается метрах в четырёх от меня, и смотрит, рассеянно улыбаясь. «О, клиент!» Воплю следующую строчку, целясь ей прямо в женщину:
— Если задерёшь рубашку, хватанёт меня кондрашка! Так что, ты меня щадишь, ты ведь добрая, как мышь!
Женщина вздрагивает и, почему-то продолжая улыбаться, спиной уходит в сторону метро. Тем временем, со стороны собора вышагивает седобородый старец, который а капелла, не сбавляя ходу, поёт что-то фольклорное. Мало ли в Питере таких дедушек? Да, но здесь уже пою я!
Начинается баттл – я стараюсь переорать дедушку и луплю рукой по струнам, будто повар-маньяк сыром о тёрку. Дедушка уходит – кажется я выиграл. Ууууф…
— Хватит, – говорит Илья. – На тебя уже смотреть жалко.
Я вытираю пот платком, руками и ещё один раз платком. На всякий случай заглядываю в чехол — и, не обнаружив там ничего нового, складываю гитару.
Работа над ошибками
Чтобы узнать, что я сделал не так (можно сказать «всё», но хочется конкретней) пишу знакомому петербургскому музыканту, который попросил представить его как Серафим С.
— У тебя есть знакомые, которые играют на улицах?
— Есть. Я и сам поигрываю в Купчино в переходе из метро.
— Не гоняют?
— Там нет. Не знаю, почему.
Ага, «слепая зона»! Запомним.
— А вообще, если прямо рядом с метро встать, то сразу отведут, куда следует, или шуганут просто?
— У метро незаконно, так что не вставай слишком близко от входа. Но максимум прогонят. Штраф – это в самом метро. В метро запрещено играть на инструментах и использовать звукоусиливающую аппаратуру. Раньше кроме полиции в метро была ещё такая служба – СКМ (служба контроля метро). У них, по сути, не было особенных полномочий, они могли только прогнать, либо вызвать наряд. А наряд – это полиция, и они по закону должны штрафовать и – тоже по закону – отнимать инструменты. Правда, в реальности я не слышал, чтоб отнимали. Вплоть до прошлой зимы, когда вообще дичь какая-то началась.
— Какая?
— Штрафы стали брать активнее и дежурить на станциях постоянно. По слухам, сменился начальник полиции на метрополитене. И новый сказал, что надо «разобраться с музыкантами».
— А ты сам сталкивался с чем-то подобным?
— Был как-то случай. Играем с ребятами в метро, подходит СКМщик и голосом персонажа из «Криминального чтива» спрашивает, знаем ли мы о его любимом пункте из «Правил пользования Петербургским метрополитеном»? Ещё бы мы не знали. Но он всё равно процитировал: «9.26. Всем лицам, находящимся на территории метрополитена, запрещается: прослушивать аудиотехнику через громкоговорители, использовать средства звукоусиления и играть на музыкальных инструментах».
— А потом открыл по вам стрельбу?
— Нет, стрельбы не последовало, и мы не встали на истинный путь. Да и вообще, видали мы этих СКМщиков. Другое дело штрафы…
— Большие?
— Раньше были времена – штраф 100 рублей. А теперь примерно 1100 на человека, с учётом комиссии банку. Но это по закону – в реальности получается по-разному. Иногда просто отпускают, иногда берут взятку. Зависит от того, кто поймал, насколько у него выполнен план, инспектируют его сегодня или нет. Если попадёшься инспектору, штраф придётся платить по-любому, потому что это офицеры высоких званий, которые перемещаются по разным станциям и строго выполняют предписания закона, у них зарплата позволяет не брать взятки — по крайней мере, с рядовых правонарушителей. Так что лучше на улице – там тебя штрафовать особо не за что, особенно если ты нормальный и не хамишь.
— Можно ли в Петербурге играть на улице без аппаратуры и в одиночку?
— Можно, но зачем? Вообще, можно делать всё, что угодно, мы живём в относительно свободной стране. Вон, какой-нибудь Алекс Шевченко играет себе один и без подключения – ему норм. Но просто сейчас многие обзавелись аппаратом, и это хорошо. Конкуренция в музыкальной среде – это прекрасно.
— Ну, я имею в виду, если я просто выйду на улицу с гитарой и просто стану петь песни, которые мне нравятся. Как мне при этом ещё и заработать хотя бы сто рублей?
— Всякие ребята встают. Например, в Купчино на выходе из метро, я уже про это место говорил. Там хорошая проходимость, приятная акустика и не гоняют. Там сотню рублей заработать вообще не проблема.
— В какое время лучше?
— Если хочешь денег и у тебя реально хороший репертуар, от которого не хочется сразу тебе в морду дать, то оптимальное время – тогда, когда народ едет на работу и с работы. Это если в метро. Причём, само собой, не в час пик, а немного позже, чтобы не мешать людям слушать, если им нравится, и не слушать, если не нравится. А на улице можно стоять когда угодно, если это уместно в плане громкости и репертуара. В хорошую погоду на канале Грибоедова всегда кто-нибудь да подкинет. Правда, там музыканты через каждые десять метров, в пик сезона особенно.
Из всего услышанного делаю следующий вывод – во второй раз поеду играть в Купчино, причём вечером (да, переход – это не совсем метро, но всё-таки рядом, а утром я уже пробовал). Играть буду то же самое — но, чтобы не выдохнуться, постараюсь делать это не так энергично: всё-таки слышимость в переходе должна быть лучше. Да, и непременно захвачу бутылку с водой.
Попытка №2. Переход у метро «Купчино»
«Купчинский» переход – это, как известно, две «штанины»: через одну люди идут в метро, через другую – выходят на Балканскую площадь. Сначала встаю в «штанине» на вход. Ну, поехали!
Где-то полчаса играю без результата. Наконец, прошедший мимо парень кинул несколько монет – первый «навар» за два дня! Нюанс: парень шёл против течения, то есть – из метро.
«Ага, – думаю. – Значит, люди, которые только что вошли в переход и сразу увидели и услышали меня, просто не успевают сообразить, что происходит. А те, которые идут из метро, слышат меня заранее и успевают поразмыслить и достать деньги».
Заключив так, меняю «штанину». Помогает, но не сильно: за следующие полчаса монетки мне кидают ещё три или четыре раза.
И тут ко мне подходит «датый» дядя в тёмных очках и начинает смотреть в упор. «Тааак. Кажется, начинается то самое, ради чего коллеги выделяли мне Илью. Кстати, где Илья?»
Илья стоит в стороне, фотографирует и, кажется, очень доволен происходящим. Ну да, наконец-то экшн. Доигрываю очередную песню и здороваюсь с дядей.
— Валера! – отвечает дядя и добавляет. – Можно сыграть одну песню?
«Так. Спокойно. Дыши глубже. Я не умею спорить с хулиганами. Я тряпка, я пассивный по жизни. Ааааааааа! Ну что делать-то?! Ильяаааааа!»
Илья сосредоточенно меняет объектив с большого на очень большой. Видимо, чтобы моя кровь на купчинском полу смотрелась совсем натурально.
— Одну? – холодно интересуюсь, приподняв бровь. – Ну так и быть, можно.
— Ну вот, хоть один нормальный человек, – говорит Валера, забирая гитару. – А то опять пришлось бы применять физическую силу.
От этих слов делается немного дурно. Спутница Валеры, которую я сразу за Валерой и не заметил, видимо, желая меня подбодрить сообщает на ухо: «Не бойтесь – это старая купчинская гвардия!» Ага, спасибо, полегчало.
Старая гвардия тем временем молодцевато — и, главное, в ноту — начинает исполнять «Оранжевое настроение» группы «Чайф». Выходит лучше, чем у меня. Кто-то даже улыбается Валере, но денег всё равно не даёт. Это меня успокаивает. «Может, это просто день неудачный, – рассуждаю про себя – или место прокляли. Да и вообще, в стране кризис. У кого сейчас есть лишние деньги?»
Присочинив пару куплетов от себя, что сделало песню раза в полтора длиннее, Валера допевает и, как и обещал, возвращает гитару и уходит восвояси.
Я пытаюсь продолжать — но после, по местным меркам, роскошного Валеры, сбиваюсь на внутренний монолог на тему собственной музыкальной никчёмности. Пытаюсь импровизировать – слова из старых рок-н-роллов и сказок Чуковского под какую-то русскую народную мелодию – но это уж совсем на любителя. Ух, ладно, финита, я сделал всё, что мог. Считаю деньги – 34 рубля. Куплю мороженое – и на том спасибо.
Работа над ошибками-2
— Ты говорил, что не любишь играть на улице. А почему?
— Я это перерос. Мне хочется комфорта, отстроенного звука и внимания аудитории к происходящему. В принципе, если у меня будет хороший аппарат и хорошо подобранная именно для улицы программа (и, конечно, правильно подобранные музыканты), то я с удовольствием буду выступать. Вообще, любая творческая работа имеет смысл при соблюдении хотя бы двух из трёх факторов: интересный материал, интересные люди, интересные деньги. Если фактор только один, то должен быть достаточный уровень комфорта, чтобы можно было закрыть глаза на недостаток прочего. Ну, типа: бесплатно и не пойми с кем, зато музыка хороша и народ слушает внимательно. Или, скажем, всякая чушь со скучными компаньонами, но платят много и регулярно.
— А можно, будучи уличным музыкантом, много и регулярно зарабатывать? И что для этого нужно — шлягеры, «Сплин» и Цой?
— Шлягеры работают хорошо, но важны энергия, подача и цельность. Яркий образ, громкий звук — это тоже хорошо работает, но если уместно. Короче, заработать можно, но придётся либо очень много работать, либо очень хорошо и в тему играть.
— У тебя есть знакомые, которым это удалось?
— Чвартацкий, как минимум, машину купил. А по слухам, и квартиру. Ещё один знакомый скрипач айфон в своё время купил, хотя и без того содержал на эти деньги жену и ребёнка. Хотя, он ещё и скрипичный мастер, но это тоже такой заработок, весьма нерегулярный.
— А у тебя бы получилось, как думаешь?
— А я бы лучше нашёл нормальную работу.
Попытка №3. Воображаемая
Я нашёл «нормальную» работу в «Газпроме» или компании «Лукойл». На первую зарплату купил всякие там микрофоны-усилители и нанял музыкантов, чтобы играли со мной. Договорился, с кем надо, чтобы пустили и не гнали с Площади Восстания. Разучил «Моё сердце», «Yesterday», «Звезду по имени Солнце» — и ещё, на всякий случай, «Чардаш» Монти, «Лебединое озеро» и гимн России.
Купил абонемент в спортзал, одолел одышку и тахикардию, причесал внешний вид до стандартов журнала «Гламур», подтянул голос, подтянул технику игры, уволился из «Газпрома», чтобы суметь проводить на Восстания 24 часа в сутки.
За первые две недели заработал неприличную кучу денег, купил «Газпром», закрыл «Газпром». На остаток приобрёл десять тысяч порций мороженого, съел, заболел, выздоровел. После чего взял всю ту же мою старую разбитую гитарку, пошёл к подруге и сидел там весь вечер и хрипел песни Майка и свои панк-самоделки. Бесплатно – но зато так, как самому нравится.
Короче, я не стал уличным музыкантом – не знаю, что помешало сильнее: так себе пение, плохая физподготовка или просто мало старался. Но поучиться на моих ошибках, наверное, можно. Ещё вот забыл – если вы играете на улице, то, да, это законно, но если рядом с вами ходит подружка с шапкой, которую она тычет всем под нос с просьбой позолотить, то уже могут привлечь. Дескать, вы мешаете нормальному проходу граждан, отвлекаете их. А это уже нарушение общественного порядка.
А если хотите поиграть в вагонах метро, учтите: некоторые, в том числе музыкант Серафим С., считают, что это не очень прилично – вы лишаете людей выбора, слушать или нет. Но зато там вас, скорее всего, не поймают.
Подготовил Глеб Колондо / ИА «Диалог»