Первый текст в рубрике «Голоса» — о шахматистах, которые играют на петербургских улицах. Драматург и наш постоянный автор Ксения Савельева и художник Алёна Плахотнюк прогулялись к местам сбора таких игроков, послушали, посмотрели и записали.
Я достаю старую шахматную доску, внутри которой лежат фигуры. С детства я помню, как предательски они шумели, перекатываясь внутри доски, когда я или кто-то другой пытался бесшумно взять её. Сейчас Её величество Королева со всеми своими подданными покоится в забытой всеми башне – на антресоли в обществе старых фотографий, альбомов и прочих реликвий.
Я достаю старую шахматную доску, внутри которой лежат фигуры. Они предательски шумят, перекатываясь внутри доски. Я улыбаюсь, потому что вспоминаю, как папа учил меня играть, как мы с моей соседкой играли после школы. Это был приятный, спокойный и вдумчивый ритуал.
Шахматист 1: Для меня это, конечно, больше спорт. Я чувствую азарт во время игры, мне хочется выиграть. Конечно, важен уровень соперника. С сильным оппонентом ценна и ничья, но стремление к победе слишком сильное. Всё-таки это больше спорт: интеллектуальный, но спорт, нежели что-то медитативное.
Шахматист 2: Я успокаиваюсь от игры. Мне становится спокойно и хорошо. Я предпочитаю дворовую эстетику шахматной игры, когда солнечная погода, и можно сидеть в тени деревьев над доской. Жаль, что местное лето становится с каждым годом всё холоднее.
Они долго поправляют свои фигуры, переворачивают лицом к сопернику. Конь должен смотреть прямо, прямо на другого коня. Очень быстрые первые несколько ходов, будто каждый знает сценарий. Пауза. Раздумья. Я вспоминаю, как эти фигуры могут ходить. Когда-то я это знала, а сейчас не помню ничего, кроме того, что конь ходит буквой «Г». Это была моя любимая фигура, потому что её название напрямую соотносится с её видом. Конь значит конь.
Шахматист 2: Возраст у меня уже не тот. После 40 надо работать над своей памятью, а то всё забывается жутко. Вышел на кухню — забыл, зачем шёл. Кто-то кроссворды разгадывает, ещё там что, мне шахматы помогают. Не дают закостенеть голове.
Е2 – Е4
С3 – F5
Фигуры перемещаются по доске. Внизу каждой подшита ткань, из-за которой во время хода слышен глухой звук. Тук. Тук. Тук. Е2 – Е4 — тук. Тук. Тук. С3 – F5. При следующей перестановке одна фигура упала. Интересно, это плохой знак, как при игре в карты? Там, если одна карта упала из чьих-то рук, то, скорее всего, этого игрока ожидает проигрыш.
Но вот фигура упала, фигуру подняли и поставили. Я не заметила сплёвывания через левое плечо.
Шахматист 1: Не знаю, может у кого-то есть свои ритуалы во время игры или до, у меня нет. Общеизвестных точно нет, а у каждого игрока в отдельности – возможно.
Постепенно со всех сторон собираются люди – случайные прохожие, прогуливающиеся, сидящие на соседних скамеечках. Я слышу их, нашёптывающих, громко говорящих, молчаливо пыхтящих:
— Партия. Всё понятно, шансов нет.
— Да как же нет? Вот сейчас бы ферзя на Н8. Э-э-э-э-э-э-х-х-х-х-х, не так, не так.
— Мама, а кто победит?
— Спроси у папы.
— Пешку не съел!
— А что будет, если он походит так?
— Будет довольно прозаично…
— Тогда обнажил бы коня, ну!
— Э-э-э-э-э-х-х-х-х, не так, не так!
— Ничего, ничего, тут главное – всё просчитать.
— Папа, а кто победит?
— Тот, кто поставит мат чужому королю.
— Вот и рокировка произошла, идёт игра!
— Коням лёгкой жизни нет…
— Пап, а это как?
— Ну это особая ситуация, когда королю нечего делать – только сдаваться.
— Бедный король. А королева? Королева ему не может помочь?
— Конечно, может, если её саму на тот момент ещё не съели. Да, и если не съели, не всегда она может помочь.
— Бедные король и королева!
— Он должен был постараться её защитить! А так теперь – всё.
Шахматист 1: Да, весь мир говорит, что королеву надо хранить до конца игры, но ведь тот же Каспаров выигрывал партии, в которых его королеву съедали чуть ли не в самом начале! Да, она очень важна, но если есть хороший момент, ради которого ей надо пожертвовать, то лучше рисковать.
Шахматист 2: Ты должен был постараться её защитить! А так теперь – страдай.
Шахматист 1: Да ну, у меня всё под контролем.
Пауза.
Шахматист 2: У моего знакомого, который профессионально занимался шахматами в какой-то момент произошло любопытное откровение. Он понял, что его навыки в шахматах слишком близко подходят к его реальной жизни. Он почувствовал, что, как и в игре, в реальности он пытается просчитать все события на несколько шагов вперёд. Но ведь в жизни гораздо больше факторов, случайностей. Сложно вот так точно сказать, что эта стратегия верная, а эта — нет. Он понял, что такой подход мешает ему просто наслаждаться моментом, ценить то, что происходит здесь и сейчас. Поэтому он перестал играть. Ну, так, только на любительском уровне и крайне редко.
Знакомый, значит?
Шахматист 2: Очень близкий знакомый.
Шахматист 1: Средняя партия длится 3-4 часа. Играть больше пяти часов — долго. Шахматы — это спорт, потому что есть соревновательный момент. Более того, чтобы достичь хорошего уровня игры, необходимы ежедневные тренировки, в общем-то, как и в любом другом спорте. Конечно, серьёзный уровень – серьёзные затраты. Так же, как если сравнить дворовый футбол и профессиональный. Дворовый — это, всё-таки, обычно в удовольствие и без травм. То же и с шахматами – после серьёзного боя, игроки чувствуют себя уставшими. Ещё несмотря на то, что шахматы – игра сидячая, шахматистам необходимо быть в хорошей физической форме. По крайней мере, все великие были подтянутыми ребятами. Всё должно быть в муку – особенно тренировки. Если всё идёт хорошо – всё на самом деле плохо, что-то готовится неожиданное. Мат, например.
Эта игра вводит меня в приятный транс. Она молчалива. Оказывается, на профессиональных турнирах тем, кто сражается, запрещено говорить.
Ладья… конь… король… бедная королева… не уберегла бедного короля.
Я собираю все фигуры обратно в деревянный чехол, убираю его на антресоль. Только что произошло неожиданное. Кажется, это мат.
Подготовила Ксения Савельева / ИА «Диалог»