Заместитель генерального директора – директор по развитию, член правления РВК (Российской венчурной корпорации) Гульнара Биккулова представила на Петербургском международном инновационном форуме проект Generation S – линейку «корпоративных акселераторов», то есть инфраструктуры для оценки, развития и поддержки перспективных проектов при помощи крупных компаний, заинтересованных в поисках таких идей. В нынешнем году РВК запускает восемь таких акселераторов – по таким технологическим направлениям, как «Умный город», финансовые и банковские технологии, сельское хозяйство, энергетика и другие.
Корреспондент «Диалога» побеседовал с Гульнарой Зифаровной о том, чего ждать от форума, а также о состоянии российской венчурной отрасли в принципе.
Насколько этот форум полезен для вашей деятельности — удаётся ли найти перспективных партнёров?
Мы участвуем в форуме не в первый раз. Для нас он является очень важной площадкой, так как мероприятие, имея региональный статус, явно уже вышло на федеральный уровень. Это платформа, на которой действительно встречаются самые разные участники всей российской инновационной системы – представители университетов, инвесторы, фонды, которые традиционно являются самыми активными участниками инновационных систем. В этом смысле это очень удобное место, чтобы встретиться и пообщаться с теми, кого мы уже знаем – с нашими постоянными партнёрами – и, конечно же, найти новых. В этом году мы проводим на Инновационном форуме несколько мероприятий, посвящённых презентации нашего проекта акселератора Generation S, который проводим с 2013 года. Это крупнейший стартап-акселератор на территории России и Восточной Европы и первая федеральная платформа для создания и развития инструментов корпоративной акселерации. Ежегодно линейка акселераторов, которые мы делаем вместе с крупными российскими корпорациями, расширяется: мы запускаем несколько направлений акселерации, и ищем для них стартапы, отвечающие их запросам и потребностям. Традиционно Петербург известен как место с сильной академической школой, поэтому каждый год мы набираем в наш акселератор большое число интересных перспективных команд именно из Санкт-Петербурга (то есть команд, которые проходят все этапы отбора и попадают в программу).
Какие существуют особенности работы именно в Санкт-Петербурге, как в научном, промышленном, да и финансовом центре?
Санкт-Петербург, безусловно, входит в число тех немногих регионов, которые являются лидерами в плане инновационного развития. Здесь, как я уже сказала, есть сильная научная школа, есть несколько вузов, которые занимаются коммерциализацией научных разработок, развивают научное предпринимательство: это Университет ИТМО, петербургский Политех. Есть сильные технопарки, инкубаторы, известные на федеральном уровне – стоит назвать, например, «Ингрию», которая является пионером с точки зрения инфраструктурных практик по работе со стартапами. Соответственно, Петербург и петербургский Политех участвуют в программе Национальной технологической инициативы. В этом смысле в Петербурге у нас достаточно большое количество партнёров по большому спектру проектов и тем.
Форум только начался, но какие у вас есть прогнозы — насколько он может быть успешным?
Успех участия в любом форуме зависит от того, насколько хорошо ты нему подготовлен. Мы со своей стороны, наша команда, приложили все усилия, чтобы подготовить презентации проектов, которые мы будем делать – в частности, Generation S. Мы понимаем, кто в этом году будет на форуме, и сделаем всё, чтобы повстречаться со всеми организациями, партнёрами, которые для нас важны.
Венчурное финансирование в России – это явление, которое не очень многим, наверное, понятно. Скажите, какие особенности в этой области есть в России, поскольку на Западе это инструмент в достаточной мере отработанный?
На самом деле, венчурное финансирование в мире тоже развивается не так давно – первые венчурные фонды в Америке появились, например, после Второй мировой войны. Наша, российская, венчурная отрасль, конечно, значительно моложе – она насчитывает чуть больше десяти лет, это молодая сфера. Специфика венчурного инвестирования в том, что инвесторы вкладывают деньги в технологические, высокорискованные проекты – а делать это сложно, потому что трудно понять, каков потенциал проекта, рынок. Соответственно, инвесторы, которые занимаются этой сферой, должны обладать очень серьёзной экспертизой. Есть даже такое понятие, как smart capital («умный капитал» — англ.) – оно подразумевает, что на этом рынке важны не столько деньги как таковые, сколько экспертиза и связи инвесторов, которые они могут привнести в проект.
Я вижу, как эта отрасль развивается в России – она, несмотря на свою молодость, уже пережила подъём, а теперь идёт стабилизация, некий спад. Период подъёма отрасли в стране происходил в 2012-2013 годах, когда появлялось огромное количество новых венчурных фондов, на этот венчурный рынок пришли непрофильные инвесторы – то есть люди, которые инвестируют в сфере private equity (прямые инвестиции — ИА «Диалог»), в другие отрасли. Они заинтересовались технологическими проектами, стало появляться много венчурных фондов – и в 2012-13 годах был пик с точки зрения объёма и количества инвестиционных сделок на нашем рынке. Сейчас количество фондов немного уменьшается, какие-то фонды переориентировались на международные рынки, потому что портфельные компании, в которые они проинвестировали, сейчас «подросли», и им нужно помогать выходить на международные рынки. Поэтому фокус фондов немного меняется – и в этом смысле пик мы прошли. Сейчас, по оценкам аналитиков, российская венчурная отрасль находится на стадии зрелости: фонды стали более консервативными, они более осторожно относятся к каждой сделке, более серьёзно оценивают перспективы любого проекта. Многие фонды, которые несколько лет назад создавались, сейчас занимаются развитием своих портфелей – то есть не вкладывают в новые проекты, а помогают развиваться тем, в кого они уже инвестировали.
А перспектива всё-таки в «плюс» или в «минус»? Ведь стабилизация бывает разная…
Конечно, нужно понимать, что венчурная отрасль не развивается сама по себе – она действительно является частью большой экономики. Ведь инвестируются в любые проекты те средства, которые оказываются доступными на данный момент — они не могут взяться ниоткуда. Будем в связи с этим надеяться, что ситуация в экономике в целом будет улучшаться. С другой стороны, есть и позитивная тенденция: мы видим, что сейчас у инвесторов растёт интерес именно к технологическим проектам. Это определённая мода, потому что начали появляться истории успеха – и в России, и в мире – которые, естественно, вызывают интерес. Наука и технологии сегодня в тренде. Инвесторам интересно иметь отношение к проектам-«звёздам», которые могут стать известными через какое-то время. Так что, в общем и целом, перспективы хорошие. С другой стороны, венчурный проект – это проект с высокой степенью риска, поэтому мы ожидаем роста числа профессиональных инвесторов, которые будут инвестировать в технологические проекты, принося в них не только деньги, но и экспертизу.
Технологии сейчас — это, как вы отметили, мода и «тренд». Но не должен ли он в ближайшее время прекратиться?
Да, с одной стороны, «мода» — это хорошо, с другой – не очень, потому что венчурный проект – это всегда высокая степень риска, и хорошо бы, чтобы на рынок приходили профессиональные инвесторы, которые умеют инвестировать именно в технологические проекты.
Беседовал Илья Снопченко / ИА «Диалог»