Натурщики: Наедине с собой приходят откровения

Лиза и Лёня утверждают, что позирование – это не только недюжинный физический труд, но и возможность узнать о себе новое, а может, даже открыть необычные способности. В интервью «Диалогу» они рассказали о том, почему любая человеческая фигура может стать произведением искусства, можно ли прожить на гонорар натурщика и как позирование становится настоящей «физкультурой».

Лиза

Когда становишься частью творчества – это здорово

Когда я жила в Челябинске, ходила в модельную студию. В одном помещении с ней располагалась студия художественная, и девушки-модели как-то предложили сходить туда, потому что там требовались натурщицы. Меня это заинтересовало. Я написала директору художественной студии, и оказалось, что да, действительно, им нужны натурщицы. Периодически меня приглашали, и я позировала для групп художников, которые туда приходили. За это, конечно, платили, но ходила я не столько из-за денег: мне хотелось попробовать себя в этой роли. С одной стороны, это модельная деятельность, а с другой – что-то необычное. Когда творческие люди делают тебя частью своего творчества – это здорово. В какой-то момент поняла, что хочу сотрудничать со студией не только в качестве натурщицы, но и в качестве ученицы.

Красота в несовершенствах

Работать натурщицами в студию приходили совершенно разные девушки – определенного стандарта нет. У каждой свой типаж фигуры: полненькие и худые, маленькие и высокие. Художник – это не фотограф, цель которого – показать изюминку человека, его фигуру целиком, пускай она и будет с дефектами. Художники – другое дело. Они стремятся сделать так, чтобы все в человеке было совершенно, то есть не найти в полной фигуре плюсы, а убрать все изъяны. Для этого они подбирают определенный ракурс, под которым все выглядит идеально. Художники ищут в несовершенствах красоту. И они её находят.

В чём-то натурщик — тот же художник

Большее вдохновение и душевное удовольствие я, наверное, получаю от работы с художниками. Завораживает сам процесс. В физическом плане, конечно, это тяжелее: в одном положении приходится находиться в течение 15-20 минут. Позу периодически меняешь, но в каждой необходимо оставаться статичной, чтобы не испортить ракурс, свет и прочее. Думаю, в этом деле нужен опыт — но не в общепризнанном плане. Здесь опыт заключается в том, чтобы не стесняться, чувствовать себя свободно и наслаждаться процессом, а не ждать его окончания. Также натурщик должен понимать, что от него хочет художник, и представлять, как он выглядит. В какой-то степени натурщик сам участвует в роли художника. Это очень приветствуется – умение подобрать красивый и интересный ракурс самому. Личные идеи очень важны. Этот процесс не должен быть односторонним.

Никогда не переходят черту

Написанные художниками работы вряд ли продаются — скорее они используют рисунки в качестве показателя своего профессионализма. Собирают работы и с течением времени сравнивают их, чтобы понять, насколько они выросли в своих навыках. Все их требования никогда не «переходят черту». Ничего такого, на что бы я не решилась, они не просят. Здесь есть свои рамки. Они не обращают внимание на мелочи – им важно преподнести фигуру в целом, показать общую красоту. У меня есть несколько знакомых мастеров, с которыми я периодически переписываюсь, держу контакты и рассматриваю вариант сотрудничества. Каждый ли может попробовать себя в роли натурщика – этот вопрос, скорее, относится к тому, для чего человек это делает. Если для денег — то, думаю, на это способен абсолютно каждый. Но будет сложно – здесь важны определенные качества, которые, впрочем, можно выработать: усидчивость, терпеливость, раскрепощенность.

Любовь окружающих через любовь к себе

Позирование, как и любой другой необычный опыт, дает новые эмоции и ощущения. Когда тебе необходимо пройти через-что безумное – допустим, прыжок с парашюта – в тебе может раскрыться нечто новое и необычное. Это неизбежно. У меня были определенные мысли, даже откровения. Я пришла к выводу, что работу натурщицы в какой-то степени можно использовать в терапевтических целях. Я пересматриваю фотографии из студии, в которой работала, и вижу, как позируют полненькие девушки. Они абсолютно не стесняются и нравятся себе. Неважно, какое у тебя тело, главное, чтобы ты любил себя и нравился себе. Тогда будешь нравиться и окружающим.

«Оленьи рога» в поле

Если художники обычно стараются изобразить эту общую красоту, то у фотографов всегда очень много абсолютно разных идей. Они хотят попробовать то, чего раньше не пробовали, ищут что-то безумное. Чаще всего съемки проходят на природе, где можно сделать совершенно разные кадры, используя для декора, например, коряги. Я скорее подстраиваюсь под эту обстановку и пытаюсь выразить определенные эмоции, которые соответствовали бы этому месту и раскрывали идею фотографа. Помню, с одним из фотографов мы были в поле, где были целые горы ветвей, похожих на оленьи рога. Может, их собирались жечь – не знаю. Это было очень интересно, мы «оторвались» по полной! Я бы хотела попробовать себя в роли художника. Бывает, видишь что-то красивое и хочешь запечатлеть, но по каким-то причинам этого не делаешь. Я хочу фиксировать красоту мира, но не через объектив фотоаппарата. Если начну этим заниматься, то буду работать в абсолютно разных жанрах, потому что в каждом есть что-то свое, красивое. Я представляю это как широкоформатную деятельность.

Лёня

Раньше меня никто не рисовал

У меня есть знакомая, которая рисует в той художественной школе, где я впоследствии позировал. Периодически в качестве тренировки художники этой школы делают наброски мужских и женских тел. Однажды она спросила, не хочу ли я побыть натурщиком, а я согласился – мне было интересно. Никогда раньше никто меня не рисовал, а тут такая возможность! Я знакомый со сценой человек, поэтому никаких внутренних барьеров и страхов, что придется стоять перед незнакомыми людьми, не было. У художников есть определенные задачи. Для их решения необходимы модели – мужская и женская натура. Мужчины чаще либо дряблого телосложения, либо с развитой мускулатурой, а женщины могут быть с пышными формами или стройные. Тело многогранно, и художник должен уметь это изобразить. У меня достаточно развитая мускулатура, именно поэтому в качестве натурщика я им подошел. Мне нужно было принимать разные позы, которые делали бы мышцы ярче и выразительнее. Одно дело – изучать анатомию по учебнику, другое – на настоящей натуре, когда видишь все группы мышц и то, как на них ложится свет. Это были не законченные рисунки, а наброски, работа над которыми длилась 5-10 минут. Затем художники рассматривали их, обсуждали и анализировали.

Адский труд натурщиков

К художникам приходят разные люди: кого-то приходится ставить в определенную позу, а кто-то встаёт сам. Изначально мы обсудили, что во время позирования лучше не делать, а что – приветствуется. Остальное я мог придумывать сам. И действительно, позы я принимал самостоятельно: меня корректировал только куратор курсов, который видел со стороны, на чём необходимо сделать акцент. Стоял я на небольшом подиуме, в моем распоряжении были стул и палка – с этими предметами я мог работать. К позе десятой, конечно, придумать что-то новое становится сложно, да и физически это нелегко. В целом все мероприятие длилось около полутора часов.

Сначала кажется, что ничего сложного нет — принял позу и стоишь, но спустя несколько минут понимаешь, насколько это адская работа. Настоящая статическая нагрузка: позировал и тренировался я одновременно. С фотографами я никогда не работал, но попробовать бы хотел. Мне это было бы интересно как новый опыт. Сейчас я думаю, как бы стал позировать, если бы фотограф устроил мне фотосессию – понимаю, что у меня нет в этом наработанного опыта. Думаю, я был бы зажат. Чтобы раскрепоститься, через это надо пройти несколько раз. В рисунках эта зажатость не так страшна – в набросках узнать меня было достаточно сложно, и, если бы я даже был недостаточно уверен в себе, это вряд ли было бы заметно.

Не думаю, что меня бы попросили откусить голову кролику

Как человек искусства я ставлю искусство во главу угла, но, с другой стороны, понимаю, что есть вещи, на которые бы я не согласился. А если бы согласился, то только в том случае, если буду доверять художнику, а его задумка, которую он сможет мне передать, действительно будет требовать от меня каких-то действий. Самое простое, что приходит в голову, — это съёмка в обнаженном виде. Если бы меня убедили, что это необходимо для идеи, которая показалась бы мне интересной, то да, возможно, я бы на это согласился. Это должно быть оправдано. Вообще, художникам я привык доверять. Я общаюсь с этими людьми, и не думаю, что они попросили бы меня сделать что-то дикое, например, откусить голову кролику.

Внутренние барьеры и комплексы мешают позировать

Думаю, не каждый смог бы быть натурщиком – этому может помешать внутренний барьер. Все люди очень разные, и кому-то публичность чужда в принципе. А натурщик – это все-таки публичная профессия. Хоть «публика» и достаточно небольшая – 15-20 человек – всё равно необходимо работать публично. Это все равно что выйти на сцену и сыграть какой-нибудь спектакль – пускай даже в маленьком театре.

Я знаю много людей, у которых есть внутренний блок на публичные выступления. Это интроверты, которые привыкли жить «в себе». Вряд ли такой человек согласится на подобное. Также есть люди закомплексованные, которые считают себя некрасивыми, хотя зачастую это совершенно не так. Они позировать не согласятся, а если и решатся, то ежеминутно будут себя критиковать. Думаю, около половины от общей массы людей не стали бы этим заниматься по каким-то причинам.

Скромный, но приятный заработок

На такой эксперимент я согласился до того, как узнал, что мне заплатят. За 2,5 часа я получил тысячу рублей, но это была такса от конкретной художественной школы. Как правило, каждый художник, который приходит на подобное занятие, вносит свою лепту. Проще говоря – они скидываются, поэтому зачастую гонорар натурщика зависит от того, сколько человек его рисуют. Не думаю, что эту деятельность можно использовать в качестве основного источника заработка – не такие это баснословные деньги. Да и подобные мероприятия бывают нечасто. А с точки зрения приятного заработка – да, вполне. Есть ведь люди, которые участвуют в массовках на различных съемках. Что-то подобное есть и среди натурщиков, но, конечно, менее распространенное.

Позирование как медитация

В целом мне очень понравилось. Это был необычный опыт. Все время позирования я прислушивался к себе. Это очень интересные ощущения: сконцентрироваться на себе и при этом чувствовать пристальное внимание окружающих: каждую секунду тебя прямо-таки сканирует целая группа людей. Чтобы абстрагироваться, уходишь в некий медитативный транс, и это состояние было очень приятным, раньше у меня ничего такого не случалось. К концу занятия, где-то на восьмой или девятой позе, я встал лицом к стене. Поза была с палкой, на скручивание тела – достаточно неудобная. Смотреть я мог только в ровно выкрашенную стену, «ухватиться» глазом было не за что. Через пару минут я «провалился» в какое-то полусонное состояние. Я был в полном сознании, но при этом отстраненным от реальности. Во время каждой позы я считал время: один, два, три, четыре и так далее. Часов перед глазами не было, только куратор периодически объявлял: «осталось две минуты… осталась минута… тридцать секунд» — так я мог сверяться, точно ли считаю секунды. И вот, стою я лицом к стене, считаю время и ловлю себя на том, что отчетливо вижу улицу, и на каждый счет периферическое зрение в моей голове как бы проворачивалось то влево, то вправо. Справа и слева была дверь, из которой каждый раз и на каждый счет выходил новый человек. Шестнадцать – девушка в черных очках, джинсах и с сумкой на плече, семнадцать – мужчина в официальном костюме, брюнет… Я отчетливо это видел, но не спал. А по факту смотрел куда-то сквозь стену. Конечно, я бы это повторил.

Беседовала Дарья Веркулич / ИА «Диалог»