«В данном случае костромская прокуратура назвала политической деятельностью индивидуальное участие в качестве наблюдателей на выборах сотрудников регионального «Комитета солдатских матерей». Они выявляли нарушения, они сообщали об уничтожении предвыборных счетов конкурентов, незаконных голосованиях по открепительным удостоверениях, и о другом. Эти нарушения сотрудницы «Комитета солдатских матерей» в личном качестве выявили в ходе избирательной компании 2011 года, и это доказывает участие их в политической деятельности», — сказал Чиков.
Также он отметил, что таким образом прокуратура дает обратную силу закону об «иностранных агентах», который был принят осенью в 2012 года. По словам Чикова, закон распространяется на те нарушения, которые возникли после его принятия.
В свою очередь глава «Союза комитетов солдатских матерей России» Валентина Мельникова в комментарии «Диалогу» пояснила, что не считает, что ее организация занимается политической деятельностью.
«Прокуратура здесь совершенно не права, потому что никаких оснований любой из наших комитетов считать «иностранным агентом» нет. Ни в одном уставе наших организаций нету политической деятельности, а та правозащитная работа, которую ведут женщины комитетов много лет никак не может быть приравнена к политической. К сожалению, пока я не знаю деталей, из Костромы не звонили, и что у них там происходит — не знаю», — сказала Мельникова.
Как сообщал ранее «Диалог», в последнее время в России участились проверки некоммерческих организаций. Как поясняли в Минюсте, ревизии должны показать, соответствуют ли уставные документы организаций их фактической деятельности. В последствии Генеральная прокуратура сообщила, что около 654 некоммерческих организаций попадают под закон об НКО и являются «иностранными агентами», хотя и не желают регистрироваться как таковые.
Напомним, закон об НКО был принят в прошлом году. Согласно документу, некоммерческие организации, которые получают финансирование из-за рубежа и занимаются политической деятельностью, должны регистрироваться как иностранные агенты. Этот закон вызвал критику со стороны правозащитного сообщества.